Будущее мы выбираем сами

– Это что такое? – первым отмер эльф и попятился назад, выставив перед собой мешок с вещами.

Только вряд ли он защитит если пёс решит и его осчастливить своим вниманием. Этой махине мешок сгодится как игрушечный мячик. Я же во все глаза смотрела на хохочущего Рика, безуспешно пытающегося увернуться от собачьих нежностей.

– Фу, Харди! Фу! Мы же договаривались, что ты ведёшь себя прилично!

– Гав! Гав! Гав!

Радостно громыхнули три глотки и я кажется оглохла, потому что от звона в ушах видела, но не слышала как Рик выговаривает зверюге, при этом не пытаясь встать, зная что его опять повалят. Эльф тоже тряс головой.

На бедлам, из снопа искр появился Зейн, оценил ситуацию и, приветственно кивнув, снова исчез. Наконец, зверюга угомонилась и плюхнулась на зад, всё так же радостно скалясь во все три пасти. Рик сел, провёл руками по лицу, очищая от слюны и стряхнул сгустки на пол.

– Я тоже тебе рад, Харди.

– Это тот зверь, что чуть не убил принца? – первым отмер Ассилиан.

– Добрейшей души создание, – Рик попытался встать, охнул, схватившись за бок и остался сидеть. – Кажется он мне отдавил внутренности.

Мне сразу вспомнился разговор и его признание, что это тело неполноценное.

– Ты сможешь вылечиться? – с опаской поглядывая на собаку, которая сидя, доставала макушками мне середины груди, помогла Рику подняться и подставила плечи, чтобы он мог опереться. Так вместе мы медленно пошли в медблок.

– Наниты подлатают, – прохрипел ненормальный укротитель монстров, тяжело дыша.

Харди, господи ну и кличка, поняв что от его радости человеку плохо, понурил все головы и поскуливая от грусти плёлся за нами. Изредка пытаясь бодну Рика в спину, прося прощения.

– Харди! Фу! – не выдержала я, когда от очередного тычка, мы оба чуть не упали.

Зверюга вскинула на меня все головы... уши ещё больше повисли и, рухнув на пузо, прикрыла две боковые головы лапами. А у самого взгляд такой жалобный, что право слово сделалось смешно. Рик закашлялся от смеха. Ассилиан тут же поднырнул ему под другую руку, помогая мне держать его ровно. Я же смотрела на хитрые синеглазы морды и кусала губы, сдерживая смех.

– Видишь что ты наделал? Нужно понимать, что ты большой, а мы хрупкие. Нельзя кидаться на взрослых. Так можно сделать очень Больно!

Пока я его отчитывала, пёс жалобно скулил, пытаясь ещё больше прикрыться лапами.

– Такое ощущение, что он всё понимает, – эльф с любопытством исследователя следил за реакцией зверя.

– У него интеллект как у трёхлетнего ребёнка. Он ещё маленький, – просипел Рик.

– То есть он ещё растёт?

Мой возглас ультразвуком улетел под высокие потолки зала, по которому мы шли.

Рик снова засмеялся, а собака смешно двигая попой попыталась на пузе отползти подальше.

– Ты совсем его запугала. На самом деле Харди очень быстро обучается. Просто ему нужно всё объяснять. А я долго отсутствовал, вот он кое-что и забыл. Да, малыш?

"Малыш" так радостно гавкнул, вскакивая на лапы, что громогласное эхо разлетелось во все стороны.

– Надеюсь ты не собираешься брать его в реальность?

– Нет. Он слишком заметный.

Мы с эльфом синхронно фыркнули. Действительно, как такого монстра не заметить. Он же разнесёт весь город, и вряд ли найдётся кто-то кто удержит его на поводке.

В медблоке, новый помощник Рика, действуя по его подсказке, включил медкапсулу, выставил настройки первичной диагностики и обрадовался как ребёнок, когда развернулось трёхмерная голограмма тела, где красным были отображены повреждения. Трещины почти по всем рёбрам и разорванный кусок печени с не очень большим но постоянным кровотечением.

– Нира, зови Сорина, потребуется операция.

У меня руки стали ледяными от страха. Я бросила гневный взгляд, на приплетшуюся за нами собаку, поджала губы и послала вызов отцу.

– Прости, если отрываю от дел, ты нужен Рику срочно, – вместо приветствия я перевела видеокамеру на голограмму.

Сорин побледнел, словно мел и выдал единственное: – Сейчас буду.

Отключился и спустя мгновение появился рядом с нами из снопа искр.

– Кто его так? – потеснив эльфа возле монитора он стремительно вводил данные для оперативного вмешательства.

Рик деактивировал нанитовый костюм и сдерживая стон, вытянулся на мягкой подложке, давая доступ манипуляторам. Прозрачная крышка плавно опустилась и с тихим щелчком замкнулась, обеспечивая внутри полную стерильность.

– Он, – я кивнула на притихшего в углу пса.

– Понятно.

К моему удивлению Сорин не рассердился на бестолковое животное. Наоборот, улыбнулся и пожурил пальцем.

– Ласковей надо быть, Харди. Ты же большой. Учись соизмерять силу. Иначе наш Рик снова окажется в нанитовом теле и тогда тебе не поздоровится. Зубы обломаешь если попробуешь укусить, и придётся их лечить.

Он ткнул кнопку на капсуле и она издала громкий звук работающей машинки в зубоврачебном кабинете. Все шесть глаз собаки стали поистине огромными, в них промелькнул неописуемый ужас и он загребая лапами по скользкому полу, вылетел из медблока, отдав нас крошками мрамора.

– Это что сейчас было?

Повернувшись снова к капсуле, увидела, как манипулятор уже успел обезболить место операции, запустил внутрь три щупа и одним откачивал из брюшной полости скопившуюся там кровь, двумя другими зашивал порванные сосуды и сращивал печень.

– Мы при осмотре увидели, что ему, видимо в родном мире лечили и удаляли зубы. Довольно варварским способом. Кстати нужно будет потом поставить ему искусственные, а то дёсны чешутся, а грызть кости не может, вот и обслюнявливает то нас с Риком то Зейна. Об Дариона он тоже сломал один зуб. Так что такое нанитовое тело он уяснил.

– Сорин, меня не было всего месяц, вас нельзя оставлять одних без присмотра.

– Всё правильно, дочка, не оставляй. Вон за Риком смотри, а то еле выгонял из лаборатории чтобы поел и поспал хотя бы пару часов в сутки.

– Не преувеличивай, – голос Рика из под стекла прозвучал глухо. – Нормально я ел и спал.

Мы с отцом переглянулись и вместе засмеялись.

– Знаешь, наверно усыплю я его, а то едва наниты стянут трещины в рёбрах он снова ринется работать.

– Не нужно меня усыплять! – Возмутился Рик.

Но кто бы его слушал. Сорин незаметно мне подмигнул и дал указание сделать укол снотворного. Рик ругался сквозь зубы, не имея возможности увернуться, потом долго боролся с накатывающим сном, пока лекарство не взяло верх.