Бухидо. Кодекс Трудовика

То, что наблюдали на обзорном экране капитан Салазар Штейн и его закадычный приятель, а так же бессменный собутыльник Уильям Брандт, со всей уверенностью можно было отнести к вышеупомянутой категории событий.

– Полный звездец!
– прокомментировал происходящее командир огневиков, после того как сделал затяжной глоток из покрытой пылью бутылки с вычурной этикеткой. Это было самое дорогое и самое редкое пойло в коллекции спиртных напитков капитана Штейна. А так же самое высокоградусное. Увидев светопреставление, которое происходило за бортом приятели, не сговариваясь, решили, что упиться в сопли - самое разумное действие в текущей ситуации.

– Приятно было с тобой служить, Уильям, - самым серьезным тоном, на который только был способен, сказал Штейн, отобрал у Брандта бутылку, козырнул ею, словно фужером с шампанским и опустошил до дна.

– Поганый конец, - резюмировал артиллерист, раскуривая трубку.

Вообще, курение легких наркотиков, чем сейчас и занимался Вилли, было строжайше запрещено на любых судах. Хоть гражданских, хоть военных. Любой нарушивший это правило всегда огребал по полной. Штатским за такое светил пусть и небольшой, но реальный срок в исправительном учреждении, а служивых вне зависимости от звания ожидала дисциплинарная часть с последующим позорным изгнанием, лишением наград, пенсий и пожизненным волчьим билетом. И этот закон испокон веков был незыблем! Сел на планету - можешь обдолбиться в усмерть хоть начисто отрывающим голову любому орку гномским горлодером, ступил на корабль - забудь до возвращения даже про самые легкие эльфийские травы, от которых и полуросликов-то толком не плющит. Так что Уильям только что гарантированно поставил крест и на своей карьере и на себе самом. Вот только вряд ли сейчас кому-то было это интересно.

Штейн это понимал, сам Брандт это понимал, и даже в наглую ввалившийся в каюту капитана без стука или какого-либо другого предупреждения лейтенант Штефан Цанг тоже это понимал.

– Салли, это - звездец!
– сказал Цанг, плюхаясь в кресло напротив.

– Вижу, - кивнул Штейн.
– Однако, это вовсе не повод вламываться в спальню к вышестоящему начальнику и вообще вести себя как штафирка.

– Во-первых, - Штефан продемонстрировал капитану раскрытую пятерню, обращенную к нему тыльной стороной и принялся загибать пальцы по очереди, начиная с большого.
– Я сейчас не на вахте и могу позволить себе, прости за тавтологию, некоторые вольности. Во-вторых, когда случается нечто экстраординарное, даже боевой устав разрешает, а иногда и требует, опускать многие формальности повседневной службы. В-четвертых, когда кое-кто уговаривал зеленого выпускника училища связи пойти шифровальщиком на этот долбаный корабль, он клятвенно обещал, что между нами никогда не возникнет недопонимания. Ну и в-пятых, ты сам просил немедленно сообщать, когда произойдет какая-нибудь непонятная срань.

– Ты, кажется, забыл про "во-вторых", - прищурился Штейн.

– Думаешь?
– спросил Цанг, демонстративно разглядывая оттопыренный средний палец.
– Да ну, ерунда какая-то. По-моему все в порядке.

– А я тебе говорил, что нельзя просто так игнорировать наличие на линкоре карцера и пыточной комнаты, - влез в разговор уже порядком захмелевший Брандт.
– Попомни мои слова: не будешь пороть младший офицерский состав - дойдет до того что скоро вместо флотского приветствия они тебе будут вот этот самый жест уже в открытую показывать. Еще и рядовой состав науськают.

– Обязательно прикажу расстрелять ублюдка, как только выберемся из той задницы, в которой нынче оказались, - пообещал артиллеристу Салазар.

– Учти, - Цанг растянул улыбку до ушей.
– Если дойдет до трибунала, я вас обоих заложу. За пьянку в боевой обстановке вас как минимум разжалуют, но это не так приятно наблюдать, а вот за травку на борту отдерут как портовых шлюх. И сладкая мысль об этой маленькой мести будет греть меня вплоть до самой казни.

– Нет, ну не сволочь ли?
– спросил Штейн у приятеля.

– Еще какая!
– радостно ответил за Брандта сам Цанг.
– Ну, так чего, докладывать о масштабах предстоящего звездеца еще надо или уже идти готовиться к расстрелу?

– Масштабы предстоящего звездеца я и без тебя вижу, - мрачно ответил капитан, кивнув на обзорный экран, где продолжали вспыхивать огни гиперпереходов.
– Мы с Вилли насчитали уже сто сорок вымпелов мехов. Более чем достаточно чтобы растереть нас всех, включая и Исидорцев, в микроскопическую пыль. Настолько мелкую, что ей еще и названия-то не придумали.

– Это ничего, - поспешил утешить приятеля Брандт.
– После нас этой твоей мелкой дряни тут будет столько, что кто-то обязательно ей заинтересуется. Взвесит, измерит, занесет в каталог и может даже назовет в нашу честь.

– Спрашивается, - продолжил капитан.
– Какого хрена ты приперся, если мы все и так все знаем?

– Мы все знаем, но никто нихрена не делает, - проворчал лейтенант.
– А, кстати, вот этого я совсем не понял. Где баззеры тревоги? Почему орудия до сих пор не на целях? Мы вообще собираемся хоть как-то обороняться?

– Мы собираемся прикинуться ветошью и сидеть тихо как мыши, - ответил Брандт.
– Если мехи не начали палить сразу, как только вывалились в обычный космос, значит, до нас им нет ровным счетом никакого дела. Иначе бы мы уже с тобой не разговаривали. Сложно, знаешь ли, разговаривать, совсем не имея физического тела. Так что с этой самой секунды и до тех пор, пока мехи сами отсюда не уберутся, я бы тебе не рекомендовал громко чихать или испускать газы от страха. Кто его знает, а вдруг именно твой пердеж мехи воспримут как угрозу? В таком случае за весь наш флот я не дам и ломаного гроша.

– Хочешь сказать, что есть шанс, что мехи порешают тут какие-то свои дела и свалят по добру по здорову, наплевав на наше присутствие, если мы не будем рыпаться?
– удивился Цанг.

– Примерно такие же, как твои стать следующим императором Исиды, - заржал Брандт.
– Но до сих пор так и происходит. Так почему бы нам не пожить подольше, ровно сидя на заднице и не отсвечивая?

– Может, они нас попросту не видят?
– с надеждой спросил связист.

– Гарантированно видят, - разрушил его иллюзию Штейн.
– Не стоит недооценивать технические возможности цивилизации, которая сама состоит из одних роботов.

– Тогда, почему бы нам не смыться по-тихому, пока они нас не трогают?

– И получить кварковую торпеду прямо в сопло маршевого двигателя, пока будем разогревать его перед гиперпрыжком?
– Брандт удивленно поднял бровь.
– В чем смысл?

– А если они такие страшные и могучие что мы их боимся до дрожи в коленках, почему они нас еще не уничтожили?
– продолжил сыпать вопросами Цанг.

– Кто из нас офицер связи и дешифрации?
– вместо ответа спросил Штейн.

– Он, - сразу же ткнул пальцем в Цанга Брандт.

– Я-а-а, - соглашаясь, неуверенно протянул тот.

– Вот и пойди, свяжись с СуперИИ и спроси у него, - заключил капитан.
– Я-то откуда знаю? И вообще, ты чего приперся то? Чтобы мы тебя утешали?

– Ах, да!
– Штефан даже подскочил на месте, как будто вспомнил что-то важное.

Как будто что-то еще могло быть важным, когда грозные боевые вымпелы цивилизации мехов продолжали сыпаться в пространство между двумя крохотными враждующими флотами ма-а-а-леньких таких межзвездных империй. Еще пять минут назад обе враждующие стороны думали что круче них в этом рукаве галактике нет никого и ничего, а парни сидящие за боевыми постами считали что у них стальные яйца, нервы и задницы. Но, все познается в сравнении.