Бухидо. Кодекс Трудовика

– У нас сломался дешифратор, - объявил Цанг.
– Причем в тот самый момент, когда из канцелярии императора пришел сверхсекретный, сверхсрочный и зашифрованный по высшему классу приказ.

– Удивительное совпадение, - прокомментировал капитан.
– И что?

– Это я его сломал, - признался связист.

– Ты?
– удивленно спросил Штейн.

– И нахрена?
– одновременно спросил Брандт.

– Потому что буквально копчиком чувствовал, что это не к добру, - пояснил лейтенант.
– И, как очень быстро выяснилось, не ошибся.

– А как ты это выяснил?
– уточнил капитан.

– Ну, мой собственный самопальный дешифратор не ломался, - хулигански подмигнул ему связист.

– Лови файл.

Цанг поколдовал пальцами над личным коммуникатором и отправил сообщение капитану. А тот сразу вывел проекцию на голоэкран каюты, чтобы с содержимым одновременно мог ознакомиться и приятель. Какие уж тут секреты друг от друга, если выбраться из этой передряги не представляется возможным?

Кроме того, файл так и так был ворованный. А посему, только за одно присутствие при этом разговоре Уильяму грозила пожизненная каторга где-нибудь в астероидном поясе на отдаленной горнорудной станции. Где у заключенных одна только радость: живут там хоть и нифига не весело, зато весьма недолго.

– Звездец!
– выразил свое мнение Брандт, как только закончил чтение и вник в суть документа.
– Тот, кто это писал, явно десантировался с высокой орбиты на скалистую планету без капсулы и вниз головой.

– Я бы не сказал лучше, - подтвердил Цанг.

А Штейн промолчал. Вместо комментариев он вернулся к началу файла и принялся читать его заново. То ли не мог поверить, то ли пришедший из столицы приказ никак не укладывался у него в голове. Но, даже после третьей попытки отыскать в тексте любой намек на розыгрыш или досадную ошибку, за которую кто-нибудь обязательно поплатится головой, капитан не обнаружил в документе ничего такого. Приказ был предельно четким и ясным. Как и положено военному приказу.

– Арестовать лорда-регента по обвинению в государственной измене, - наконец резюмировал капитан.
– Больше похоже на бред сумасшедшего. Ты где это взял? Если решил меня разыграть, то прямо сейчас пойдешь договариваться с мехами о перемирии. Пешком.

– Капитан, я тебе клянусь главным процессором, что приказ пришел прямиком из столицы и именно в том виде, в котором ты его сейчас читаешь, - горячо заверил Штейна связист.
– Даже будь у меня желание разыграть тебя таким образом, вот прямо сейчас я бы сразу раскололся. Потому что я не очень люблю гулять пешком, тем более по космосу, а еще не умею договариваться, особенно с мехами. Но, вынужден тебя огорчить, приказ послали другой шутник. Его личная цифровая подпись и идентификационный код стоят в конце документа.

– Император, - сверив сигнатуру, сделал выводы Штейн.
– Теперь я вообще ничего не понимаю. Нет, ну там еще всякие заговоры, придворные интриги, даже переворот или революция со стороны анархистов, антимонархистов или каких-нибудь вшивых социалистов, будь я обдолбан в хламину, я бы мог еще допустить, но это...

– Как если бы голова обвиняла в измене собственный мозг, - мрачно продолжил за него Брандт.
– То есть полная бессмыслица. Нет истины кроме слова императора, а лорд-регент глас его. Это нам с детского сада в головы вдалбливали. Выходит, сегодня что-то изменилось. Причем кардинально.

После слов артиллериста в каюте повисла напряженная тишина. Настолько глухая, что на какой-то миг капитану даже показалось, как он расслышал микроскрипы корпуса флагмана. Такое явление действительно существовало и эти звуки периодически возникали в свежеразгерметизированных или наоборот только что заполненных атмосферой отсеках. Колоссальная разница давлений между вакуумом и пригодной для дыхания средой корежила даже мегапрочный и сверхдорогой металл, из которого делались имперские космические суда. Вот только для того чтобы зафиксировать эти самые скрипы нужна была суперчувствительная аппаратура, с которой уши Штейна, разумеется не имели ничего общего.

– Так что теперь делать-то?
– почему-то шепотом спросил наконец не выдержавший давящего на психику безмолвия Цанг.
– Минут через пятнадцать техники сообразят, в чем проблема и перезапустят дешифратор. Эта депеша уйдет в штаб, а дальше я даже предположить боюсь, что может произойти.

– Надо предупредить Грейдера, - высказал вслух и так уже пришедшую всем в голову мысль Брандт.

– Это будет, по меньшей мере, государственной изменой, - возразил Штейн.

– Как будто если не предупредим, оно ею не будет, - буркнул артиллерист.

– Та же фигня, - согласился с ним капитан.
– Вот что, парни, вам двоим совсем незачем в это влезать. Поэтому сейчас вы оба, как ни в чем ни бывало, разбегаетесь по своим делам согласного штатного распорядка и молчите в тряпочку о том что видели и слышали.

– А ты?
– спросил Брандт.
– Ты уже что-то решил?

– Не вашего ума дела, - осадил приятеля Штейн.
– Разберусь как-нибудь.

– Раз уж ты все-таки пойдешь к нему. Спроси там, как быть с мехами?
– Брандт, догадавшийся, о намерениях капитана, понял, что большего от приятеля сейчас не добиться. Он резко встал с дивана и одернул сбившуюся форму, показывая, что принимает правила игры и решительно двинулся на выход. Однако возле двери артиллерист замешкался, обернулся к Штейну и добавил: - Думаю, если у кого сейчас в голове и есть дельные мысли, так только у лорда-регента. Как знать, может нам еще удастся выпутаться из этой передряги?

Штейн кивнул в ответ и под шипение пневмопривода закрывающейся двери недвусмысленно уставился на офицера связи.

– Какие-то вопросы, лейтенант?
– капитан выразительно поднял бровь Штейн, догадавшись, что намек не дошел до адресата.

– Нет, сэр!
– Цанг подскочил, поначалу засуетился, рванулся к двери, развернулся на пороге, дернулся было обратно и тут же замер, сообразив, насколько глупо выглядят его метания перед командиром. Он густо покраснел, вытянулся во фрунт и выдал: - То есть, да сэр! У меня есть один вопрос.

– Валяй, - разрешил Штейн, выхватывая из груды бутылок на стоящем перед ним столике ту, в которой оставался недопитый алкоголь. Почему-то именно сейчас ему захотелось добавить еще немного градусов в организм, где их уже и так уже было прилично. Для храбрости, не иначе.

– Можно я пойду с вами?

– Куда?
– капитан поперхнулся от удивления и даже выронил из рук бутылку. Из-за этой неприятности остатки ценного напитка тут же оказались на его кителе, диване и частично на полу. Штейн оглядел злосчастный сосуд печальным взглядом и показал лейтенанту кулак.
– Так куда ты хотел пойти со мной Штефан?

– К командующему...
– замялся лейтенант.
– Вообще-то это именно я все это затеял и будет несправедливо, если в случае чего все повесят на тебя одного, Салазар.

– Ценю твою заботу, Штефан, - Штейн признательно кивнул.
– Однако, единственное место, куда тебе стоит сейчас идти - это нахрен. То есть как можно дальше от моей каюты. Забейся в самый дальний угол серверной и молись самому главному процессору, чтобы о твоих проделках не пронюхали занимающиеся починкой шифровального аппарата техники. Бери пример с Вилли. Он, конечно, не самый дисциплинированный офицер на этом корабле, но, по крайней мере, не лезет туда, куда ему не положено.