Бухта Бо [СИ]
Шрифт:
— Парень прав! — хлопнул в ладони Генри. — Предлагаю наведаться на камбуз капитана Роджерса.
— Наша добыча, — принялся загибать пальцы Папаша Бо, — состояла из пяти мешков сухарей, двух бочонков солонины, ящика чая, бутыли масла и почти полной бочки рома. Помимо этого Генри прихватил медный котёл, корзину с мисками и банку с солью. Хосе принёс из капитанской каюты пару серебряных подсвечников, но Мейсон так укоризненно поглядел на него, что тот побагровел от стыда и вернул их обратно.
— Надо ввести правило, — веселился Рыжий, —
Пять последующих дней Бо помнил плохо. Спать приходилось урывками, а устал он так, что стал подумывать о том, что бы уйти в джунгли, упасть и заснуть на несколько суток. Даже неутомимый Мейсон стал сдавать. Щёки его ввалились, а покрасневшие глаза не прекращая, слезились. Одних больных рвало, другие, мучимые жаром, раздирали на себе одежду, третьи тряслись в ознобе. Казалось, что запах гниения и экскрементов пропитал и песок, и море в бухте.
— Осталось потерпеть совсем немного, — как мог, подбадривал Бо святой отец. — Хвала Господу, но, кажется, мы никого не потеряем.
— Первым смог встать капитан Роджерс, — Папаша Бо улыбнулся воспоминаниям. — Подошёл к нам и, хотя его качало при каждом шаге, предложил свою помощь. А, спустя день уже часть моряков была на ногах.
— Никто не покинет лагерь ещё неделю, — объявил Мейсон. — Стирайте одежду, отъедайтесь, славьте Бога и вашего капитана, приведшего сюда шхуну. Мы же с мистером Бо сейчас завалимся спать, и, клянусь, тому, кто решится разбудить нас, очень не поздоровится.
Однако выспаться им не удалось. После полуночи, мрак разорвал пушечный залп, затем второй, после чего пальба не прекращалась. Почти у самого берега, кренясь, разворачивался фрегат, на носу которого, размахивая факелом, бесновался и орал голый по пояс человек.
— Тревога! — скомандовал Роджерс. — Тушите костры. Все, кто может идти, помогайте товарищам и отступайте в джунгли. Берите с собой только самое необходимое.
Святой отец и Бо, стоящие бок о бок, напряжённо вглядывались в бухту, освещаемую пушечными выстрелами. Мейсон немедленно отметил про себя, что ни одно ядро не долетело до берега.
— Кажется, — вслушался он в канонаду, — стреляют холостыми.
Бо, наконец, разглядевший человека с факелом на носу корабля, глухо застонал.
— Капитан Роджерс, — крикнул он, — отбой тревоги. Я знаю этого джентльмена. Он вам не опасен.
Вытащив из костра пылающую ветвь, Бо несколько раз взмахнул ею над головой и, волоча ноги, побрёл в сторону гостиницы.
Пальба прекратилась.
— Милейший доктор, — догнал его Мейсон, — не удовлетворите ли моё любопытство? Что за странный гость пожаловал к нам?
— Этот безумный Сантьяго, — покрутил головой Бо, — всё же исхитрился украсть фрегат.
— Вся моя команда, — ухмыльнулся Папаша Бо, — уже стояла у воды.
— Капитан вернулся! — приплясывал Генри. — Ура капитану!
Я воткнул горящую ветку в песок, отобрал у Хосе ружье и выстрелил вверх.
— Здесь! Я уже рядом! — послышалось
из темноты.Стал слышен плеск вёсел и из мрака вынырнул Сантьяго, сидящий верхом на носу шлюпки.
— Бо, приятель, — завопил он, увидев меня, и спрыгнул в воду.
— Ждите меня здесь, — скомандовал Сантьяго гребцам. — Я только пропущу кружечку рома.
— Превосходный фрегат, сэр, — рявкнул Генри, делая шаг к капитану.
— О! — обрадовался тот. — Рыжий дьявол? А Хосе? Тоже выкарабкался?
— Все живы, капитан, — заверил его Бо.
— Ну, если найдётся ещё и выпивка, — облапил его Сантьяго, — то… Кровь Христова! Доктор, да у тебя теперь и поп свой есть?
— Отец Мейсон, — смиренно представился тот.
— Благословите, святой отец, — бросился было обнимать его капитан. — Но, сначала выпьем джентльмены! За счастливчика Сантьяго!
Сантьяго.
Покинув Обезьянью бухту, Сантьяго взял курс на Картахену. Высадившись на небольшом островке за десять миль от города, он приказал снять все орудия с тартаны и утопить.
— Отныне, парни, — расхаживал он перед своим небольшим экипажем, — мы с вами добропорядочные купцы. Идём в Картахену купить кофе или чёрт его знает чего ещё. Ведём себя тише воды и ходим, опустив глаза в землю.
Затем приказал собрать всё золото, имевшееся у моряков, первым бросив на палубу перстень с алмазом и шпагу с серебряным эфесом.
— Клянусь, — поднял он руку, — что всё взятое сейчас, я верну удвоив.
Оставив на острове тех, кого из–за татуировок или сабельных шрамов никак нельзя было принять за мирных моряков, Сантьяго двинулся в Картахену. Бросив якорь в порту, он с несколькими матросами сошёл на берег, где быстро превратил золото в пиастры. Потом, отправился в таверну искать знакомых и вернулся на судно уже под утро. Вслед за ним скрипя колёсами, катилось несколько телег с тюками, бочками и ящиками.
— Грузимся и уходим, — скомандовал Сантьяго.
Прибыв на остров, моряки с удивлением обнаружили в тюках солдатские мундиры и сапоги.
— Бреем бороды, подгоняем форму и учимся ходить строем, ребята, — серьёзно распорядился капитан. — И выжидаем. Ждём столько, сколько понадобится.
Гонец, оказавшийся чумазой девчонкой на ялике, прибыл только через месяц, когда запасы провизии начали подходить к концу.
— Фрегат, — шмыгая носом, рассказывала она, — прибыл вчера вечером. Пробудет в порту с неделю. Солдат разместили в казармах и выдали жалованье. На борту только вахтенные.
— И никакой охраны?
— Пушки форта, сэр, — пожала плечами девочка. — Мимо них никто не прошмыгнёт.
— Передай маме, малышка, — протянул ей Сантьяго кошель с золотом. И облегчённо выдохнул, — Скоро выступаем.
Через три дня, безлунной ночью, «Гейм» бросил якорь в двух милях от порта и спустил шлюпки. В них, наряженные в мундиры, напряжённо молчали пираты.
— Как только заметите мой знак, — напутствовал остающихся на судне Сантьяго, — поднимайте паруса и берите курс прямо на стену крепости. Не доходя до фрегата, зажигайте фитили, прыгайте в воду и ждите нас.