Бухта радости

Интересно, каково ему было, когда он, думая, что скоро станет отцом, вдруг узнал, что ребенок не от него.

— Поймите меня правильно, Берти, — продолжил Лоренс, отвлекая Алберту от хода ее мыслей. — Другой мужчина дал моей жене то, в чем она больше всего нуждалась, поскольку я даже не понимал, в чем она нуждалась. Я не очень эмоциональный человек. Все, что вы получаете от меня, достается вам потому, что я рассмотрел все возможности и принял разумное решение. Понимаете?

Алберта кивнула, прекрасно отдавая себе отчет в том, что лжет. Ничего я не понимаю. Кроме того, что ты веришь, будто ничего не можешь дать женщине; что ты живешь, виня себя в том, что не дал жене всего, в чем она действительно нуждалась, то есть, что вел себя так же, как и мой муж. Пол сделал мне ребенка, чувствуя себя виновным в том, что полюбил другую.

— Понимаю, — ответила она, но так и не смогла скрыть дрожь в голосе.

Лоренс со стоном прижал ее к себе, запустил пальцы в ее пышные золотистые волосы и запечатал ее рот своими губами. Алберта открыла рот. И сердце, и душу. Этот поцелуй мог быть лишь проявлением чувства вины и раскаяния Лоренса, но на большее ей и не стоило рассчи-тывать.

А она бы взяла его всего. По крайней мере сегодня. И она обвила его шею руками. При-никла к нему, захлебываясь все более требовательным его поцелуем и ощущая, как обостря-ются все ее чувства. Руки Лоренса скользнули по ее спине к бедрам, потом потянулись вверх и накрыли ее груди.

Его стон прозвучал непосредственно у нее во рту, и Лоренс еще крепче притянул ее к себе.

Алберта вдохнула его запах — вернее, запах его мыла, и лосьона после бритья, и зубной пасты, и мужской сексуальности. Ее губы размягчились под натиском его губ. Она провела ладошкой по его свежевыбритой щеке. И… услышала отчетливый стук в дверь.

— Проклятье! — неразборчиво пробормотал Лоренс, отпрянув от нее и лихорадочно проверив, не расстегнута ли ее блузка.

Взглянув на стеклянную входную дверь, они одновременно заметили, что в нее заглядывает Глория.

Алберта зажмурилась и простонала:

— Приготовьтесь к взрыву.

— Глория любит потрепаться, а? — насмешливым шепотом спросил Лоренс.

— Вы уже обратили на это внимание? Интересно, что означает ее неожиданный визит?

— Мне всадят заряд дроби в спину, как только ваши братья прознают про наш новый проступок.

— Не волнуйтесь — я вас защищу, — заверила его Алберта, нежно прикоснувшись к его щеке, пародируя слова, сказанные им в один из первых дней своего пребывания в Бухте.

— Как же, дождешься от вас, — пробормотал он.

Алберта рассмеялась, когда они оба поспешили к двери, и вдруг почувствовала головокружение. Мгновение необузданной страсти улетучилось. Однако впервые за все время они с Лоренсом легкомысленно отнеслись к тому, что происходит с ними.

И это — самое умное, что мы можем сделать, не сомневалась Алберта. Скоро мы рас-прощаемся, и я не хочу ни сожалений, ни навязчивых воспоминаний.

Лоренс уставился на кусок ткани в своих руках. Несколько секунд он ощущал себя страшно глупым и смешным из-за того, что купил его. Он совсем не расстроился вчера, когда Глория застала его целующимся с Албертой, но сейчас совершенно другое дело. Мужчины не дарят подобные вещи женщинам. Лоренс не мог понять, что с ним случилось, когда он проходил мимо того крошечного магазинчика в гавани.

И все же тут все понятно, вынужден был признать Лоренс. Алберта питает слабость к фартукам, а я питаю слабость к Алберте, когда она красуется в своих сексапильных фартуках.

Фартук в его руках напоминает саму Алберту. Он был из белой, цвета облаков над гаванью ткани, а по краям украшен кружевными фестонами и аппликацией из белых розочек. Ткань была настолько тонкой, что, казалось, она вот-вот порвется, и фартук окажется практически непригодным. В общем, глупейший подарок.

Лоренс протянул ей фартук, как только вошел в дом.

— Ой, какой хорошенький! Большущее спасибо! Что ж, помогите мне облачиться в него, — прошептала Алберта, заведя руки за спину и развязывая тесемки скромного фартучка, в котором ходила с утра.

Лоренс стянул старый фартук с ее плеч и груди. Потом набросил на нее новый фартук и принялся оглаживать на ней ткань, получая запретное наслаждение от одного только прикосновения к ней, и потянулся завязать тесемки, когда кто-то поскребся во входную дверь.

Лоренс коснулся губами ее макушки, втянул в себя легкий цветочный запах ее волос.

— В последнее время становится уже привычным, что мы позволяем заставать себя в пикантной ситуации, вам не кажется?

Алберта нахмурилась и повернулась в обхвативших ее руках Лоренса.

— Вы всего лишь завязывали фартук.

— И только? — не удержался от усмешки Лоренс. — Не забудьте убедить в этом Стана, ладно? — подначил он как раз в то мгновение, когда Стан распахнул дверь и вошел в комнату. За ним следовали Алекс, Эндрю и Дейв, а Гвен замыкала шествие.

— Вам что ли нечего делать на работе? — не без ехидства поинтересовалась Алберта.

— Еще слишком рано, дорогуша, — отозвался Алекс. — В большинстве своем мы работаем не с самого рассвета, как ты, и поэтому выкраиваем время для визитов.

Алберта приподняла в показном удивлении брови.

— И ты, Стан, любишь наносить визиты с утра пораньше? Помнится, в детстве мне приходилось прыгать на твоем животе, чтобы разбудить тебя хотя бы в десять часов.

Гвен усмехнулась и ткнула брата локтем в бок.

— Что, попался, Стан? Не обращай внимания на меня, Берти. Я здесь исключительно ради оказания моральной поддержки. Тебе, естественно. Близняшки обязаны стоять друг за друга.

Дейв попытался взглядом заставить Гвен замолчать, сделал шаг вперед и очутился лицом к лицу с Лоренсом.

— Мы не нуждаемся в предлоге, Берти, после того, как услышали, что Лоренс целовал тебя вчера в этой самой кухне.

— В самом деле? — Алберта распахнула глаза, изображая полную невинность.

Эндрю свирепо завращал глазами.

— Глория уверяет, что это был не просто поцелуй.

— Нельзя сказать, что она преднамеренно решила доставить тебе неприятности, — поспешила вмешаться Гвен. — Просто она… Нуты же знаешь Глорию — она перевозбудилась.