Бухта радости

— Большинство сказало бы, что мы выглядим абсолютно одинаково. Мы — близняшки.

Лоренс покачал головой.

— Понятно. Я не могу согласиться с определением «абсолютно одинаково». Есть явные различия. И дело не только в несколько ином оттенке цвета ваших глаз.

Алберта удивилась. Большинство людей не замечает никаких различий, поскольку слишком занято выискиванием схожих черт. Сестра терпеливо ждала, и Берти соизволила наконец войти в магазин.

Гвен закрыла за сестрой дверь и прислонилась к ней спиной.

— Привет, милая. Здравствуйте, мистер Стоун, — сказала она, протягивая ему руку. — Вы, похоже, уже знакомы с остальными членами нашей семьи. — Она широко улыбнулась, когда ее братья притормозили у входа в магазин. — Через минуту они будут здесь, — доверительно сообщила Гвен. — Когда немного остынут. Несколько лет назад мы приняли неписаный закон, чтобы оградить мое положение в бизнесе. Как я слышала, вы потрясли клан Джонсонов.

— Гвен, Лоренс ничего такого не сделал. — Алберта сложила руки на груди и принялась расхаживать взад и вперед. — Неужели ты им поверишь?

Гвен оглядела Алберту с головы до пят. Ее губы растянулись в ленивой улыбке. Отозвав сестру в сторону, Гвен зашептала ей на ухо:

— Этот мужик, похоже, хорошо разбирается в сексе.

Алберта почувствовала, как пылают ее щеки, и, взяв с полки книжку, стала обмахиваться ею.

Гвен улыбнулась еще шире.

— Здесь жарко, — попыталась Алберта объяснить свое поведение.

Дело было в другом, и Гвен явно понимала это, но ничего не сказала в полном согласии с правилом номер 1 сестринских отношений.

— Рад познакомиться с вами, мисс Джонсон, — сказал Лоренс, повернувшись к Гвен и поставив корзинку Алберты. — Вы не присмотрите за Берти? Не позволяйте ей поднимать ничего тяжелого.

— Разумеется, — согласилась Гвен.

— Вы куда? — спросила Алберта.

— Потолковать с вашими братьями.

— Это может быть опасно.

Лоренс изобразил небрежную, даже ленивую улыбку. У Алберты создалось впечатление, что он побывал во многих переделках.

— Вы ведь не причините им вреда, правда?

— Я стараюсь не избивать родственников моих экономок, — ответил он, распахивая дверь и делая шаг на тротуар, где тут же оказался в окружении братьев.

Сквозь толстое стекло окна книжного магазина Алберта смогла расслышать только часть того, что Лоренс говорил им.

— Я приветствую вашу озабоченность, но предлагаю вам принять к сведению тот факт, что ваша сестра решила работать на меня, — сказал он. — В качестве ее нанимателя я заверяю вас, что прослежу за ее благополучием. А это означает, что я буду поддерживать ее каждый раз, когда мне покажется, что она вот-вот упадет. Я усажу ее в кресло, если мне покажется, что она слишком долго была на ногах. Я не позволю ей носить тяжести. И никому, даже ее братьям, не позволю создавать стрессовые ситуации для нее и ее ребенка.

К ее удивлению, братья молчали в течение всей его речи. На несколько секунд воцарилось полное молчание — они обдумывали услышанное. Последовало короткое, но бурное обсуждение, затем разговор пошел спокойнее.

— Мы согласимся на ваши условия, пока, — сказал Дейв. — Главным образом потому, что знаем, как Алберта дорожит своей карьерой.

— Но мы не будем спускать с ваз глаз, — добавил Эндрю.

— Вам следует помнить, что она не похожа на тех женщин, с которыми вы развлекались в Париже.

Алберта приникла еще ближе к стеклу при этих словах Эла. Интересно, сколько женщин было у Лоренса в Париже? Во всяком случае, он не опроверг сказанное Элом.

— К тому же она скоро снова выйдет замуж, — как бы подвел итог Стан.

Лоренс и глазом не моргнул, словно не помнил, что она говорила ему раньше, и ограничился только кивком.

Алберта в шоке повернулась к сестре.

— Я собиралась рассказать тебе, — прошептала Гвен. — Ребята заходили ко мне. Они считают, что хватит уже оплакивать Пола, особенно в нынешних обстоятельствах. Сказали мне, что после женитьбы Эндрю мы с тобой — единственные холостые Джонсоны и что нам следует обзавестись семьей. Ты — первая. Из-за беременности, сама понимаешь.

Алберта словно окаменела.

— Я не собираюсь снова выходить замуж, Гвен.

— Скажи это ребятам. Они уже называли потенциальных женихов — Вала Фишера и Зака Кайндмена. Прекрасные, по их мнению, люди.

Алберта застонала и схватила Гвен за руку.

— Вот уж за кого я никогда не выйду замуж, так это за выбранных братьями так называемых «прекрасных людей». Уверена, парни составили список того, что считают моими достоинствами, и рекламируют меня как панацею от любой хвори, которая только может досаждать «прекрасному» человеку. Но у меня достаточно уже было мужчин, смотревших на меня как на решение всех своих проблем и потом, после их решения, не знавших, что со мной делать. Боюсь, я разочарую наших братишек.

— Я так им и говорила, дорогуша, но ты же знаешь, какие они упрямые.

Алберта знала.

— Спасибо, что заступилась за меня.

Повернувшись к Гвен, Алберта улыбнулась.

Та пожала плечами и ответила:

— Ты сама всегда заступалась за других, милая. Пришло время, когда мы должны присматривать за тобой. Полагаю, по-своему я такая же гадкая, что и парни.

Они обе повернулись посмотреть на упрямые выражения лиц своих братьев. Алберта хихикнула.

— Я так не думаю. Ладно, рассчитываю на твою поддержку. А если они начнут подыскивать мужа и тебе, сестричка, я тоже тебя не дам в обиду.

— Как в детстве, — сказала Гвен потеплевшим голосом. — Каждому бы человеку такую сестру. Да и таких братьев, как наши. По крайней мере мы знаем, что они нас любят.

Что правда, то правда, подумала Алберта, наблюдая за красивым и решительным лицом Лоренса, объяснявшего что-то ее братьям. Из телевизионной передачи она знала, что у него нет ни братьев, ни сестер. Вообще никаких родственников. Совсем одинокий.

Почти, подумала она, быстро обняв и еще раз поблагодарив сестру, и вышла на улицу. Лоренс вышел, желая помочь ей, но она ведь никогда не была беспомощной.

Собственная физическая реакция на этого мужчину лишала ее спокойствия. Братья отчасти правы — Лоренс опасен. Но не потому, что жаждет ее тела, как воображают ее братья.

Главное в том, что ее влечет к нему. Один только взгляд на этот крепкий подбородок, и ей захотелось прильнуть к нему. Провести губами по его коже, почувствовать его на вкус. Как все это глупо со стороны женщины с таким прошлым, как у нее. И с таким животом.

— Пойдемте домой, — тихо предложила она. — Вы, наверное, проголодались.