Букингем (Они называют меня наемником - 17)

Джонатан и раньше упоминал, что его родители не бедные, но мы об этом никогда с ним не говорили. Только здесь я поняла, из какой он богатой семьи, в которую, получается, попала и я: Большую часть времени мы жили здесь, но у нас есть еще и коттедж в графстве Сюррей, это недалеко от Лондона. Вернее, не коттедж, а большой дом с прислугой, лошадьми, охотничьими собаками. Как в кино. Да, вот так мы и жили...

Она закашлялась и опустила глаза.

Хэнк закончил бифштекс, отодвинул пустую тарелку и допил пиво.

– Спасибо за угощение, Моника, было очень вкусно. Я считаю, что Джонатану досталась замечательная жена.

– Да, так и он говорил. Он был в чем-то похож на тебя - я не имею в виду внешность - может, поэтому-то я и решила тебе помочь, когда поняла, в каком положении ты находишься...

– А как он погиб?

– Сбила неопознанная машина и скрылась с места преступления. Ее так и не нашли.

– Глупо, наверное, звучит, но я очень сочувствую тебе, - проговорил Хэнк.

– Не глупо, если это искренне.

Фрост хотел еще что-то добавить, но неожиданно в холле раздался мелодичный перезвон музыкального звонка.

– Это что еще?
– тревожно воскликнул он.
– Ты ждешь гостей?

– Да, - спокойно ответила Моника.
– Не сердись, но пока ты принимал душ, я попросила зайти одного своего старого друга...

– Не из полиции ли случайно, - с подозрением в голосе проговорил Хэнк.

– Не говори глупости, - она встала из-за стола и направилась к входной двери.
– Мой друг - врач. Но я должна тебя предупредить - он немного странный, помешан на ковбоях и американском диком Западе.

Друга звали доктор Фрэнк Титчен. Это был невысокий розовощекий господин лет шестидесяти с черным саквояжем, неизменным спутником его профессии. Хозяйка помогла ему снять длинный плащ, под которым на госте оказались отутюженные темные брюки и клетчатая ковбойская рубашка с замысловатыми нагрудными карманами и перламутровыми кнопками вместо пуговиц. Было видно, что врач ведет безуспешную борьбу с выпадением волос, но глаза его светились добродушием, словно у рождественского Санта-Клауса во время раздачи детишкам подарков.

Моника представила доктора Фросту и они обменялись рукопожатием.

– Здравствуйте, - улыбнулся ему Хэнк.

– Приветствую вас, незнакомец, - протянул тот с каким-то немыслимым лондонско-техасским акцентом.
– Какой ветер занес вас в наши края?

– Вот именно это я и сам хочу разузнать.

Хозяйка предложила Титчену пива, но тот наотрез отказался.

– Как-нибудь в другой раз, мэм, - бросил он и показал Фросту, чтобы тот присел на стул.
– Моника сказала мне, что вы, молодой человек, не можете вспомнить свое прошлое...

– Это точно. Ничего не помню, доктор.

– Хм, посмотрим, посмотрим... Врач покопался в своем саквояже и извлек из него маленький продолговатый карманный фонарик в виде авторучки. Он включил его, наклонился над Хэнком и посветил ему глаз, наблюдая за реакцией зрачка.

– Так, так...
– многозначительно пробормотал он и стал внимательно ощупывать его голову.
– Так я и знал...

– Ну что там?
– нетерпеливо спросил Хэнк, которому не совсем понравились загадочные реплики врача.
– Обнаружили что-нибудь?

– Думаю, что обнаружил, молодой человек. Похоже, что вы недавно перенесли сильный удар по голове. Спрошу прямо - помните ли вы, чтобы вас звезданули чем-то тяжелым по черепу?

– Нет, не помню, - ответил Хэнк, давясь смехом.
– А что, если меня звезданули, как вы выразились, то это может объяснить потерю памяти?

– Еще как может, - кивнул Титчен.
– Этот сюжет даже был использован в нескольких голливудских фильмах - наступление амнезии после сильного удара по голове. Я обнаружил у вас над правым ухом рваную рану, примерно двух с половиной дюймов в диаметре. Подобную рану мог оставить или удар тяжелым и острым предметом, или пуля, чиркнувшая по черепу. В последнем случае вам крупно повезло, молодой человек.

Фрост выпрямился и взглянул доктору в глаза.

– Сейчас опасности нет, - продолжал тот.
– Кроме той, естественно, что, может быть, вас снова попытаются отправить на тот свет. Не исключено сотрясение мозга, но это я определю завтра у себя в кабинете. Сделаем рентгеновский снимок и посмотрим. Пока хорошенько отдохните, выспитесь, а завтра с утра пусть Моника приведет вас ко мне. Договорились, молодой человек?

– Да. Спасибо, доктор.

– Вот и хорошо, - Титчен захлопнул саквояж, направился в сопровождении хозяйки в дом и стал одеваться.
– До свиданья, молодые люди, мне нужно торопиться на свое ранчо...

– Чистить шпоры?
– улыбнулся Хэнк.

– Нет. Нужно покопаться кое в каких бумагах за стаканчиком огненной воды. Адиос, амиго, - помахал он на прощанье.

– До свидания, доктор, - ответил Фрост и тихо добавил, - вы забыли подарить мне серебряную пулю...

Глава четвертая

Дверь в его комнату резко распахнулась и Хэнк автоматически вскинул на звук молниеносно выдернутый из-под подушки браунинг.

– Эй!
– испуганно вскрикнула Моника и замерла в дверном проеме с подносом в руках, - поосторожнее, иначе будешь лишен завтрака!

– Прошу прощения, - чувствуя себя в глупом положении, проговорил Хэнк, положил пистолет на тумбочку и уселся на постели повыше, подложив под спину две подушки.
– Это называется - кусать руку, которая тебя кормит.

– Вот именно, - улыбнулась она и поставила поднос ему на колени. Такая реакция кое о чем говорит, ты ведь действовал инстинктивно, не раздумывая. А вдруг в действительности ты был убийцей-мафиози или кем-то типа этого?

– Великолепно! Теперь мы знаем, что у меня была зажигалка "Зиппо" и что моментально реагирую на любую опасность. Как говорят, развязка близится.

Фрост взглянул на яичницу с беконом, поджаренную сосиску, аппетитную булочку, намазанную маслом, и маленький кофейник.

– Вкусно пахнет, - заметил он.
– Ничего, если я прямо вот так...

– Конечно, конечно. Ешь, а то остынет.

– Спасибо, - бросил Хэнк и подцепил вилкой кусок бекона.
– М-м-м, язык можно проглотить... Уже, наверное, поздно. Сколько я спал?

– Думаю, что достаточно. Больше двенадцати часов. Я успела сходить в "Маркс и Спенсерс" и купить тебе новую одежду.