Букля — победительница Волдеморта

— Зато, я так понимаю, с остальными соратниками ты договорился успешно?

— Да, очень ценные кадры, — одобрительно кивнул Живоглот. — Вот, к примеру, миссис Норрис имеет очень богатый опыт по части шпионажа. Да и Оливия преуспела в этом деле — она обрыскала весь Хогвартс вдоль и поперёк. Пушок, правда, особыми талантами похвастаться не может. Точнее сказать — он вообще ничего не может, даже говорить. Всё, на что он способен — это прыгать и пищать.

В подтверждение этих слов пушистик жизнерадостно запрыгал на месте и весело запищал.

— Ну вот, я же говорю... — почесал лапой в затылке Живоглот и со вздохом добавил: — Зато он красивый и весёлый... Ах да, чуть не забыл. Оливия просит взять в отряд её друга.

— Тоже крысу? — поинтересовалась сова.

— Нет, василиска, — скромно потупила глазки Оливия. — Он здесь живёт, в подземелье. Только он немного пугливый. И ещё у него брат есть, но это особый случай... Думаю, вам лучше самим с ними побеседовать.

— А он нас не окаменит? — забеспокоилась Букля.

— Что вы! Он очень воспитанный! Очень! — энергично замахала лапками крыса. — Пойдёмте, я вас познакомлю.

* * *

Северус Снейп продирался сквозь густые заросли, поминутно цепляясь крыльями за ветки и костеря всех Поттеров вместе с их совами вплоть до десятого колена.

Сначала ему пришлось пообщаться с буйнопомешанным домовиком, который пел дифирамбы всё тому же Поттеру, периодически барабаня головой по всем подходящим и не очень подходящим для этого поверхностям. По крайней мере, Северусу стала понятна причина помешательства эльфа. Если постоянно биться головой обо что попало, поневоле от мозгов останется одно воспоминание. И, судя по эльфу — это воспоминание о Гарри Поттере. Других мыслей в его отбитой голове не осталось. Зато завербовать его оказалось очень просто. Достаточно было сказать, что им предстоит воевать во славу Гарри Поттера, как чокнутое создание готово было бежать впереди всей армии с транспарантом.

Второй клиент оказался не менее чокнутым, чем первый. Этого акромантула изгнали из стаи в связи с нетрадиционным мировоззрением. Среди других акромантулов он считался уродом, потому что был убеждённым вегетарианцем. К тому же ярко-зелёный паук не соответствовал критериям красоты у акромантулов. Эта "божья коровка" любила цветы, наслаждалась пением птиц и даже имела собственный огородик, где выращивала какие-то растения для своего пропитания. Воевать зелёный акромантул согласился ради уничтожения мирового зла. Идейный, значит...

А теперь несчастному Северусу предстояло найти трёхголовую огнедышащую зверюгу. Нормальный человек от такого будет удирать без оглядки, и только глупая летучая мышь сама его ищет. Ну, прямо синдром Поттера какой-то...

Северус решил передохнуть и примостился на удобной веточке. Не привык он столько летать, крылья устали.

— Ух ты! Какая аппетитная мышка! Поджарить, что ли? Или так сожрать?.. — задумчиво произнес кто-то у самого уха Северуса.

От неожиданности профессор чуть не свалился с веточки. Над ним, хищно скаля зубы, склонилась огромная голова дракона на длинной тонкой шее. Судя по всему, нашёл он-таки свою зверюгу огнедышащую. Вернее, она его нашла и сейчас сожрёт.

— Меня нельзя есть! — завопил Северус. — Я — парламентёр!

— Правда? — удивилась голова. — А похож на летучую мышь.

— Так я и есть летучая мышь. Просто я сейчас выполняю важную задачу — набираю бойцов воевать с тёмными волшебниками.

— Ишь ты, важный какой! Ладно, уговорил, не буду тебя есть. Слышал я про вашу армию от сов. Ну что ж, можно и повоевать, если дело правое. Там, среди этих тёмных, случайно, богатырей нет? Таких, чтобы с мечом наперевес...

Северус судорожно пытался припомнить, кого из Пожирателей можно назвать "богатырём"?

— С мечом там точно никого нет. Есть Макнейр с топором...

— О, дровосек! — обрадовалась голова. — Пойдёт! Оставьте его мне, а то говорят, что у меня в организме железа не хватает.

— Да я что-то не заметил, чтобы за ним тут очередь выстраивалась, — ехидно заметил Северус. — Так что он в полном твоём распоряжении. Кстати, там ещё много Пожирателей. Если ты такой гурман, то мы можем каждому вручить по топору.

Профессор мысленно порадовался, что этот разговор не слышит Букля, а то нетрудно догадаться, кому пришлось бы заниматься раздачей топоров.

— Да ты юморист, как я погляжу, — ухмыльнулась голова. — Как звать-то тебя, кроха?

— Северус.

— А я — Лев.

— Ага, сейчас! — обиженно проворчала мышь. — Можно подумать, что я никогда львов не видел. Только по Хогвартсу их вон сколько бегает...

— Да он тебе имя своё назвал, дурья ты башка, — заявила ещё одна голова, высунувшись из кустарника. — А я — Прав.

— Поздравляю! Обозвал маленького и радуется, что он прав, — возмущённо пропищал Северус.

— И вовсе он и не радуется, — рассудительно заявила третья голова на длинной тонкой шее. — Это его имя. Моих братьев зовут Прав и Лев, а я — Главуня. А вместе мы...

— Знаю, чудище трёхголовое, — ляпнул Северус.

— Сам ты — чудище, — обиделся Главуня. — Мы — Змей Горыныч. Слышал про такого? Мы сюда из далёкой России прибыли, из мест заповедных, сказочных, чтобы себя показать и на других посмотреть. И что мы здесь обнаружили? Мышь летучую невоспитанную? Эх, сожрать бы тебя с воспитательной целью, да твоя дипломатическая неприкосновенность не позволяет.

Северус подумал и решил, что свою дипломатическую миссию он уже, в принципе, выполнил сполна, с чудищем трёхголовым поговорил, а теперь нужно побыстрее делать отсюда ноги, ну, или крылья, пока Змей Горыныч не решил, что его — Северусова неприкосновенность — ничто, по сравнению с его же невоспитанностью. Окончить свою жизнь в желудке монстра, пусть даже и экзотического, Снейп пока не планировал. К тому же ему предстояло пообщаться с ещё одним чудищем — Минервой, а ей плевать на его дипломатическую неприкосновенность. У неё — инстинкты!

— Ладно, что-то я тут с вами заболтался совсем, а у меня дела... — нахально пропищала мышь и смылась, от греха подальше, пока не передумали и не сожрали.

11. Знакомство с Пупом

Северус ломал голову над проблемой — как завербовать Маккошку в армию зверушек и при этом самому остаться живым и невредимым? Как ни крути, а получалось, что единственная возможность вынудить Макгонагалл что-то сделать против её воли — это заставить её почувствовать себя виноватой.

Со всей своей слизеринской хитростью Северус решил надавить на гриффиндорскую совесть коллеги. А для реализации своего гениального плана коварный профессор решил использовать наивную и доверчивую мадам Помфри. План был прост — явиться к ней в больничное крыло, заявить, что попал в лапы, например, медведя или какого-нибудь льва, и позаботиться о том, чтобы Поппи налепила ему побольше бинтов и повязок. А ещё лучше — вообще гипс. И пусть Макгонагалл помучается угрызениями совести из-за того, что так искалечила коллегу, когда была в своей кошачьей ипостаси. А уж из виноватой Минервы можно будет верёвки вить.