Булавин (СИ, ч.1-2)

– И что дальше? Как на меня вышел?

– Слух поймал, что у тебя рядом с Черкасском кирпичные заводы стоят. Выехал на прогулку, нашел рабочий карьер и, разговорившись с рабочими, узнал, что ты на переправе через Кагальник что-то строишь. Дальше просто, оторвался от наблюдателей Лоскута, пристроился к обозу, который шел на юг, и по Астраханскому шляху добрался сюда.

– И всю дорогу вот так вот ехал?

Кивнув на униформу поручика, спросил я, а тот улыбнулся и ответил:

– Нет, конечно, не такой уж я простак. Версты за три до переправы переоделся, для солидности.

– Ну, ясно, - я посмотрел на письмо в своих руках и задал другой вопрос: - Алексей Петрович пишет, что ему может понадобиться моя помощь. Сроки были озвучены?

– Да. Он сказал, что через три-четыре года, может быть больше.

– Ладно, отдыхай, пока.

– У меня просьба, - произнес гвардеец.

– Говори.

– Государь говорил, что оставляет на твое усмотрение, где мне находиться, при дипломатической миссии или при тебе. Я хотел бы с тобой остаться.

– А смысл?

– Там, - поручик взмахнул рукой в сторону реки, - моя родина, мой народ и близкие родственники. Не знаю, что затеял император и каковы его дела с тобой, я выполню любой его приказ не задумываясь. Однако мне неинтересно сидеть с дипломатами в Черкасске. В степи погулять хочу, подраться и повоевать, а с тобой, насколько я понял, не заскучаешь.

– Что умеешь?

– На навигатора учился, знаю морское дело и считаюсь неплохим штурманом. Владею любым холодным и огнестрельным оружием. Хотя, стоит признать, мне практики не хватает, не доводилось себя в деле проверить.

– Раз так, ничего определенного пока не скажу. Пару недель побудь с нами, не лезь, куда не просят, присмотрись к нам, а мы посмотрим на тебя. И учти, мы в этом месте только до весны, и если я скажу тебе, что на время ты должен вернуться в Черкасск, то ты это сделаешь, не задавая лишних вопросов.

– Я все понял.

Поручик встал с бревна и направился к своему жеребчику, который уже был привязан к коновязи. А я еще раз обдумал послание Алексея Петровича Романова, разложил его на составные части по абзацам, второго дна не нашел, и собрался снова отправиться на стройку. Однако не сложилось. В палаточный лагерь, перебравшись через реку, влетел еще один наш конный дозор, и тоже с гостем, с кубанским казаком из приближенных к Петру Булавину людей.

– Где Никифор Булавин!?
– выкрикнул кубанец.

"Что за день такой, суетной, непонятно", - подумалось мне, и я ответил:

– Здесь Никифор. Кто ты и что хотел казачина?

Кубанец подъехал вплотную, перегнулся с седла и произнес:

– Миша Нечай от атамана Петра Булавина.

– Что-то серьезное?

– Все как всегда, - усмехнулся казак.
– В вашу сторону сразу три партии черкесов идут. В каждой по три десятка молодых воинов из самых лучших семей. Сам понимаешь, им свою лихость показать требуется, а иначе не мужчина, авторитета нет, и девки внимания не уделяют. Вот и лезут на соседей. Мы их остановим, но и вы не зевайте, а то мало ли, уйдут от нас, и бед натворят.

– Будем настороже. Кто хоть идет?

– Абадзехи с Лабы. Прослышали, что на Кагальнике строительство нового городка началось, и решили тебя за вымя пощупать.

– Посмотрим, кто и кого пощупает. Главный у налетчиков есть?

– Нет, каждый отряд сам по себе. Но среди всех Алегико Негиоков выделяется, молодой и славный боец, так что если встретишь его, то не убивай. Петр Афанасьевич об этом особо просил, он его жене двоюродный племянник, ну и тебе, получается, что родственник.

– Хорошо.

– Удачи вам!

Казак повернул своего коня, свистнул, гикнул, и был таков, взметая пыль, умчался в осеннюю степь. Ко мне, видя озабоченность от общения с вестником, подошли односумы и, оглядев своих верных товарищей, я сказал:

– К бою, браты! Сегодня в ночь или завтра с утра будем абадзехов в гости ждать. Переведаемся с закубанцами в степи, а то все на побережье трудимся да городки обороняем.

– Наконец-то, дело!

Радостно выкрикнул Иван Черкес, а я начал отдавать приказы:

– Михайло, останешься на хозяйстве. Запасным оружием вооружи строителей, и сам будь начеку.

– Так и сделаю.

– Смага, скачи в Поздеевку. Пусть запрут ворота и на палисаде караул выставят, и если что, сразу нам дымом или огнем сигналят.

– Ясно.

– Иван, Митяй и Семен. Поднимайте казаков. Нас три десятка, так что даже если кубанцы с пограничниками кого и упустят, тех мы возьмем, благо, все тропинки воровские в округе знаем. По возможности, постараемся обойтись без крови.

– Понятно.

– Уяснили.

– Тогда вперед, други! Не спим!

Спустя час тридцать два казака и поручик лейб-гвардейского Преображенского полка князь Бекович-Черкасский переправились на левый берег Кагальника. Там мы рассыпались по степи, посмотрели, что и где происходит и, после полуночи сошлись в глубокой балке, километрах в трех от берега. Если где и пойдут черкесы, то только здесь. С одной стороны Мечетка, а по осени, да еще и ночью, ее без брода не форсируешь, слишком опасно. С другой стороны шлях, и соваться туда, на месте степного командира, я бы не рискнул, патрули пограничников по нему постоянно проносятся. А раз налетчики идут против меня, то лучшего места, дабы им подойти к Кагальнику и переправе, не найти.

Ватага рассредоточилась вдоль балки, по самому ее верху. Казаки заняли удобные огневые позиции и замаскировались. Коней спрятали, ветер на нас, а мы себя еще и травами пахучими посыпали. Засада готова, и можно попробовать без крови обойтись, а то казакам Банникова что, посекли налетчиков, трофеи раздуванили, сменились, и домой на отдых ушли. А нам здесь жить, и начинать знакомство с соседями, убив юношей из лучших абадзехских фамилий, как-то не очень хорошо.

– Зачем такие сложности?

Спросил меня, ничего не понимающий в степной войне, Митяй Корчага, обсыпающий себя полынью и чабрецом.

– А это, брат, чтобы нас черкесские кони не почуяли.

– Неужели так выучены? У нас, их лошади имеются, так они хоть и чуткие, но в меру. А мы как будто охотничьих псов ожидаем.

– Своих самых лучших коней черкесы не продают, а тех, что на торг выставляют, всегда держат отдельно от верховых, которые стоят в темных конюшнях.

– Зачем?