Бульвар Постышева

Мимо пронеслись сани с рыжей «стрекозой» по направлению к берегу.

— Ну, ты скажи, — проворчал Архип, — на нас тянула, а сама уехала. Мир у неё перевернулся. Туристка, твою мать!

Олег тоже что-то нужное добавил по этому поводу, заодно, объяснил любопытному Димке, в чем дело, и всё продолжилось.

Солнце падало. Подул противный холодный ветерок. Берег был близко, но до него ещё было далеко. Архип уже брел на автопилоте, отгоняя липкие мысли: а что если не хватит сил? Хватит! Я сказал! Поднимался и шел, стиснув зубы! «Настырный, чего сказать. Надо меньше пить и курить, землячок, и тогда, как твои напарники, будешь весел и свеж. А так пока иди, скрипи зубами, но иди, не ломайся, — осталось-то фигня, пара километров. Уже окна видно в домах. Иди, малыш! Иди!» И малыш шел, скрипел, ворчал, но не ныл, не скулил, а шел и улыбался на привалах в маленькую дырочку фотоаппарата, устало поднимая большой палец вверх. Один раз, даже попытался пошутить:

— В старину, кстати говоря, туристов вообще не было. Если кто и подходил к воротам города, того быстренько стрелами отгоняли — нехер, дескать, делать внутри, а то понравится — прилетите на конях статуи рушить и девок наших топтать. Гоните его в шею, а ещё лучше поймайте, и пусть сначала расскажет, что в других княжествах хорошего видел, а потом в кипяток или на кол. Турист, твою мать!

— Да, — согласились Олег и Дика, понимая, как ему тяжело.

И зашагали дальше.

Аллес! Ну, типа — всё! Последний шаг со льда, земля, ворота из фиолетовых флагов — Финиш!

— Ну, всё, — дотянули розовой птичкой до нашей земли! — Архипу хватило сил сфотографировать ребят у ворот, пожать им руки, поздравив с «покорением» Байкала и закурить.

Теперь в детско-юношескую школу, на второй этаж (чтоб он был не ладен, этот второй этаж!) — там чай, перекус, кто хочет — водка, сертификаты героев, легкий отдых, и на автобусы в город.

От водки Архип отказался, но, увидев среди другого народа «стрекозу» в красной ветровке с обожженным солнцем лицом, специально громко сказал:

— Дима, налей мне, брат, водочки, пожалуйста!

И, несмотря на то, что лед задолбал окончательно и конкретно за этот день, стоит перед глазами, хоть не закрывай, проморозил ноги, спину и большую часть лица, пропах этим самым льдом, но на потеху публике, и, не изменяя себе, он громко добавил с живописным жестом театралов старой Европейской школы:

— Со льдом! Крупно колотым чудесным байкальским льдом!

Публика и те, кто был рядом, громко засмеялись, оценив высказывание.

Рыжая тут же оглянулась на голос.

Она, как будто только этого и ждала. Молниеносно Рыжая нашла к кому обратиться — это была стайка женщин из обслуги пансионата в красных форменных халатах, которые вообще не знают, что такое долго ходить (и зачем?). Они раздавали чай. Она заинтересовала их своими вздохами по поводу переведшихся мужчин, и стала живописно и громко рассказывать, как мы бессовестно пили в вагоне (на глазах у детей), как еле-еле шли (последними), как не по правилам отдали рюкзак (слабаки), какие мы ленивые и болтуны (всех задерживали), но в конце добавила честно:

— Но дошли! Я сама видела. Специально следила! Сами прошли весь путь. Тем не менее, дошли. Вот, всё-таки, мужчины, какие уж есть.

— Ну, хоть так — и то хорошо! — вдруг выпалил, глядя на неё, Олег.

Олег держал рюмку в руке — он от водки не отказывался.

Казалось бы всё, но! Но вечером, в новостях передали информацию о переходе: сколько участников, сколько километров, ля-ля-ля, тополя. А в конце показали интервью с организатором марафона: рыжая «стрекоза», не снимая зеркально-матовых очков, говорила, как много людей не дошло в этом году даже до середины пути, а всё из-за лени, а ни потому, что устали. Что-то ещё говорила. А сразу за ней, на заднем плане, скорее даже фоном, Архип, облепленный молодыми особами, фотографировался, глядя куда-то влево, за кадр. Там Коля стоял. Архип и не видел, что попадает в картинку. Его, видимо, тогда больше подружки интересовали, точнее их неожиданное согласие сниматься (в смысле — фотографироваться). Но вот, надо же, — попал вместе с рыжей в программу! И на стоп-кадре они замерли и остались вдвоем: рыжая, через и сквозь очки, смотрит на телезрителей, а Архипкин профиль, в окружении юных мордашек веселых туристок, устремлен в долговечность Байкальских просторов, налево по кадру. «Как в воду глядел!» — заметил Архип, улыбнулся и набрал номер Олега. Видел ли он? Всё же — взаимосвязано!

— А ты дальше-то будешь заканчивать свою книгу?

— Не знаю. Не знаю, как закончить. Про то, как с Ольгой расстались, рассказывать неохота. Она уже взрослая женщина, у неё семья своя. Мы уже не виделись много-много лет, я не собираюсь ворошить прошлое — не царское это дело. Да и образ её детский и девичий хочу сохранить нетронутым и любимым. А без этого — не склеится. Кроме того, многие о ком я писал, уже в Мире Ином. Вот и Дария Ефимовна умерла, пока я шлепал эти строки. А уж про пацанов наших, я вообще не говорю — те давно ушли. Какой бы я не был волшебник, оживить я их не смогу.

— А обессмертить?

— Обессмертить? Это, если мою книжку будут читать. А где гарантия, что будут? Хотя, конечно, попробовать надо — вдруг получится. Тогда, выходит, они не ушли неизвестными, может про них кто вспомнит, их внукам будет любопытно узнать, что про дедушек написали в книжонке. Так?

— Ты не грузись. Напиши — чего тебе стоит? А там — посмотрим.

— Да, в общем-то, я уже написал. Что остается нам, живущим?

— Много чего ещё остается!

— Да-да. Выбрать один из четырех способов ухода? И один из миллиарда вариантов, чтобы продолжать свой полет? Красиво и, главное, достойно пролететь над суетой? Но, как не выбирай — от тебя ничего, почти, не зависит. Живи и радуйся. Любуйся и благодари. А там, как получится — придет время, отчитаешься. За всё и сполна.

— Да уж, не скажи, не зависит. Зависит.

— Что?

— Всё.

— Например?

— Про болота будешь писать?

— Буду. Обещал же Покулю, сделать его героем, вот, пусть и выводит народ из болот. Сусанин, вашу маму! У него уже есть опыт прохода по минному полю.

— Верно. Тенденция последнего полета, говоришь?

— Говорю!

— Ну-ну! Удачи!

— Спасибо.

Архип закурил. И отошел от зеркала.

Документ: VIII–CT № 523649 (Выдан: Октябрьским РОВД г. Иркутска 16 октября 1980 г.)

Думаешь, уже созрел? Тогда Пора решаться — Бери в руки перо. Сначала шипящая пена тем вылетает наружу. За ней выплескивается на бумагу Повесть. Потом — вырываются и льются Рассказы. После — Вытекают Этюды и капают Эссе. Напоследок выдавливай Стих. Завари всё в хорошей бумаге, Добавь специи из рисунков и фото, Заправь именами редакторов и корректоров, С благодарностью друзьям, издателю И прочей шелупени. На скатерти с e-mail-ом продавцов Подавай готовое людям.

Посвящается всем моим постышевским и иным друзьям.

Часть первая (волчата)

Нам нравилось жить

Нам нравилось жить. Нам просто нравилось жить! Абсолютно не интересовали нас проблемы, постулаты, инструкции, законы, табу — вообще никакие проблемы не волновали нас. Мы изучали и осваивали мир, как он есть, без прикрас — и это было важнее всего. В окружающем пространстве много таинственного и необычного, с чем стоило поближе познакомиться.