Бум

Бремон прибыл на русскую землю с войсками Наполеона, был ранен и

находился на грани жизни и смерти и, скорее всего, умер, если бы не помощь

русской девушки Зинаиды. Её забота, уход и лечение поставили его на ноги.

Тогда между ними и проскочила искра любви. После отступления армии

Бонапарта, моим предкам чудом удалось добраться до Парижа, где они и

осели. Родители Мишеля были рады, что их сын вернулся живым и не стали

возражать против русской невестки. Прожили они дружно и счастливо и, как

говорится, умерли в один день. Их дети сохранили фамильное состояние и

положили начало коллекции, приобретя ряд полотен Курбе, Энгра, Делакруа,

Давида и других художников. Уже в начале двадцатого века в коллекции

появились полотна импрессионистов. В годы Второй Мировой войны часть

коллекции удалось спасти и вывезти в фамильный замок на юге Франции.

Часть полотен, оставшаяся в Париже, была конфискована. Долгие годы

картины так и оставались в замке, куда не было доступа для посторонних

людей, и вот настало время показать собрание широкой публике. А теперь,

обратите внимание на одну из картин кисти Энгра, знаменитого своими

портретами. На картине изображены сразу две женщины. Одна из них моя

прапрабабушка.

Девушка подошла ближе к портрету и, повернувшись лицом к экскурсантам,

невольно приняла позу женщины, изображённой на картине. Люди ахнули,

настолько было велико сходство экскурсовода и её далёкой родственницы.

Женевьева толкнула меня локтём.

– Смотри, точно как наша Зинка. Один в один.

В тишине голос подруги прозвучал, словно удар грома в ясном небе. Кто-то

шикнул на нас, кто-то толкнул меня, и я невольно сделала шаг вперёд,

оказавшись рядом с нашим экскурсоводом. Толпа вновь ахнула.

– Смотрите, - выкрикнула одна из экскурсанток, - картина ожила.

Теперь к нам обратились взоры всех, находившихся в зале. Прибежали

смотрительницы из соседних помещений, привлечённые странным шумом.

Первой, как это ни странно, на помощь пришла Женевьева.

– Господа, господа, - раздался её голос, - вы только что стали участниками

исторической реконструкции. Наверное, кое-кто из вас помнит выставку

Валентина Серова, когда, благодаря компьютерной технике, удалось оживить

портрет девушки с персиками, написанный художником в Абрамцево. Вам

удалось увидеть подобную реконструкцию. Теперь прошу пройти в

следующий зал, где находятся полотна импрессионистов. Все постепенно

успокоились и последовали за Женевьевой. Думаю, ей удастся довести

экскурсию до логического завершения.

Между тем Зинаида Мари, к моему изумлению, протянула мне небольшую

бандероль, в которой, по всей видимости, находилась какая-то книга.

– Это вам, - произнесла она, увидев изумление на моём лице, - в нашей семье

хранилось письмо, которое по завещанию моей прапрабабушки следовало

вскрыть только в этом году. Там было написано, что я встречу ту, которая

изображена на портрете. Вас ведь зовут Мария?

Я кивнула.

– Тогда возьмите это. То, что внутри, принадлежало ей, - девушка кивнула на

картину, - я не знаю, что там находится. Я лишь выполняю волю моей пра. В

письме была указана точная дата, когда я должна встретить вас. Представьте,

всё сбылось. Сегодня я не должна была проводить экскурсию, но в письме

было сказано, что мне следует появиться на выставке на третий день после её

открытия именно в одиннадцать часов. Теперь позвольте попрощаться. Мне

хотелось бы пообщаться с вами, но в письме было написано, чтобы я, как

только передам посылку, тотчас ушла. Не знаю, почему должна сделать это,

но я выполняю волю предков. Прощайте!

Девушка поспешно покинула зал. Я нашла Женевьеву, которая с увлечением

рассказывала о творчестве импрессионистов. Я показала подруге вручённый

мне свёрток. Женевьева по-быстрому закруглилась и мы поспешили домой

узнать, что же находится в таинственной посылке.

Наконец-то добравшись до дома, поспешно вскрыли нежданную посылку. К

нашему изумлению там оказался дневник Поля и небольшая записка,

написанная рукой Зинаиды.

«Женевьева потеряла этот дневник. Возвращаю его вам. Надеюсь на скорую

встречу. Ваша Зинаида».

– Раз дневник вернулся к нам, думаю, следует прочитать, что там написано,-

предложила я.

– А чего читать, - возразила Женевьева, - мы всё, что можно уже прочитали.

Ничего нового там не найдём.

– И всё же, - я раскрыла дневник, пролистала знакомые нам страницы и

наткнулась на новую запись.

«Прошло почти сорок лет моего пребывания в России. Я женился на

Александре. У нас родились сын и дочь, и мы были счастливы, но я по-

прежнему надеялся на встречу со своим прошлым. Случилось так, что мне

удалось вернуться в мою безмятежную юность. Я встретил свою первую

любовь, свою ненаглядную Женевьеву и встретил её в Петербурге в обществе

той самой гадалки, к которой мы наведались накануне моего отъезда в

Россию. Я был и обрадован и удивлён, увидев их. Женевьева выглядела так,

как будто мы расстались с ней только вчера. Я не решался подойти, ибо

возраст не красит человека, а выглядел я совсем не так, каким привыкла

видеть меня невеста. Что она скажет, когда перед ней предстанет старый

мужчина, а она так же юна и красива, как и прежде, будто время не властно

над ней. Мадам Ленорман была в той же поре, как и тогда в Париже сорок лет

назад. В этот вечер я так и не смог подойти к ним. Как же я мучился, задавая

себе, бесконечные вопросы о том, что же произошло на самом деле, и как моя

Женевьева оказалась в России при этом, оставаясь молодой и красивой, как и