Бумеранг фаталиста
Шрифт:
– Нет, не знаю?
– Не знаешь… А вот умные люди, отследили, что если человек заработал миллионы, то его третье поколение все состояние пускало по ветру. Это правило. Вот спроси теперь меня, почему же так случается?
– Почему?
Ой, Ира. Ну, на такие-то вопросы надо самой находить ответ. А ответ один. Гордыня. Гордыня – матушка. Забаловали детишек в детстве. Все на халяву досталось. Они и вознеслись у себя в голове на макушку горы. А вот религиозные воззрения и уважение к другим людям это сила. Добрая сила. Вот спроси меня, почему Рокфеллеры или Ротшильды уже много поколений состоятельные люди и на них это правило не действует?
– Почему?
– Опять почему? Вот ты бы Ира самостоятельно нашла бы ответ, а так тебе все я разжую и в рот положу. А усилий то ты не приложила для поиска ответа. Ну ладно, так уж быть Ира, расскажу. Но запомни одно, не выстраданное и полученное легким путем впрок не пойдет. А Рокфеллеры воспитывают своих детей в иудаизме. Закрытые
– Юрий Александрович, а можно я вам вчерашний случай расскажу, насчет того что в семье собираются враги по прошлым жизням, я про это в книжках читала.
– Ха, Рассказывай.
– Я вчера пришла в нашу церковь, около моста и подошла к священнику, отцу Георгию. При этом на мне ни макияжа, ни драгоценностей, у меня не было, даже одежда консервативно-строгая. Я потупила свою голову и спрашиваю: "Батюшка, а как вы понимаете концепцию о кармических воплощениях души ребенка и единении его со своими врагами, то есть с родителями, на основании теософских воззрений, высказанных ведущими эзотериками России?
– Батюшка посмотрел на меня задумчиво и спрашивает меня «Вы, наверное, не замужем? Я мотаю головой, и он говорит мне строго: - Замуж, дура! Срочно замуж и детишек побольше. Желательно, трое. За двоими можно уследить, а за тремя нет. Да, люби их побольше и воспитывай в строгости. Только, тогда в Бога поверишь и перестанешь, всякую фигню спрашивать.
О, - тут я немного оживился – Это он правильно говорит, Ириша у меня сегодня с 18.00 до 21.00 свободное время. Я могу взять тебя на это время в жены.
– Это как это? – изумленно спросила она
– Как, как. Я это подъеду к тебе домой. Дак это и поженимся сразу. Пару раз за три часа я сумею подженится.
– Ой, Юрий Алексеевич, у вас одно на уме. Охальник вы как я погляжу.
Прошло где то еще недели две. Я потихоньку в рабочие дни творчески корябал Танино эссе и для поднятия своего литературного тонуса изредка прикладывался к спиртному, которая Татьяна Викторовна держала для почетных и уважаемых гостей. Когда я принимал грамм 100, то на меня накатывало умиротворение и любовь к ближним людям. В момент, когда я был немножко пьян (невооруженным взглядом не было видно) при встрече со своей работодателем, недвусмысленно ее осматривал и пытался найти изъяны в ее фигуре. Изъянов практически не было. Заводить с ней разговор о легкомысленной интрижке, понимая, в каких разных весовых категориях мы находимся, я считал не допустимым. Мысли крамольные конечно витали, но я их сразу от себя гнал, четко осознавая разницу в положении, статусе и естественно в деньгах. Бабла у нее по моим меркам было много. Один раз я даже прикололся над ней. Благо юмор она вроде понимала.
– Я думаю Таня, нам надо вместе заняться бизнесом. А нас в Череповце, по юридической части, самый толковый это я. Связи, у меня знаешь какие. О-го-го. Связи у меня есть даже с нашим губернатором, но более с заместителями евонными. А с губернатором, врать не буду, не сильно накоротке. Да и посуди сама Тань, кто он, а кто я! Он ведь по доброте душевной, как встретил меня, приглашает: «Заходи, дескать, в Вологодский Кремль, Юра, запросто». А я, немного конфузясь, от дел областных его боюсь оторвать. Давеча только зашел, и спросил: «Как, мол, дела?» а, он по-дружески отвечает: «Да всё так, как-то, братец, не очень, я ведь все по хозяйству больше там хлопочу. Нет ли у тебя толковых людей для того, что бы промышленностью занимались, я их поддержу, в меру своих сил. Ты, главное Тань, меня держись. Я тебя плохому не научу. Юрка дело знает туго! Ты про меня кого хочешь на Вологодчине спроси, тебе каждый скажет – Юрка он того! Он о го го! По нашему городу вообще не парься. Мэрия у меня знаешь, где сидит. Во где – я поднял правую руку и сжал ее в кулак.- Как захочу, так и будет. А если будут, супротивится, то я их на одну ладонь положу, а другой прихлопну, как комариков.
Таня раскатисто засмеялась и рукой взъерошила мои волосы
– Вот ты выдумщик Державин, монолог Хлестакова наизусть помнишь, со своими добавлениями. Давай звони своему карманному губернатору и говори, что мы принимаем его предложение.
Я достал из кармана сотовый и якобы начал искать в своей телефонной книге, номер мобильного самого главного по области. Но естественно не нашел. Поэтому хмыкнул и сказал – Я ему, вечером на домашний позвоню.
– Вечером? – и вопросительно посмотрела на меня. Ах, да, мы сегодня вечером идем с ней на какой-то светский раут. Себя показать, людей посмотреть.
Татьяна Викторовна заехала на своем личном автомобиле за мной, прямо домой. Стояла во дворе, молча, не сигналила, не звонила на сотовый телефон, просто стояла и ждала. Когда я начал выходить из подъезда, подул ветер с запахом серы и начал идти дождь. Кислотный такой дождик, пару раз в год
у нас в городе такой бывает. Я быстро пронесся к ее Мерседесу и комфортно устроился рядом с водилой. Шоферюга был прекрасен, можно было даже сказать, во всем своем блеске. Украшения из драгоценных камней. Красиво сделанный макияж. Элегантный плащ. Роскошная женщина явно выступала в резонансе с окружающим миром за тонированным стеклом автомобиля. Окружающая среда была размытая, мрачная и пластилиновая. Она пыталась гармонизироваться и произвести весенний солнечный день с радостным омовением легких капелей дождя, но получалось значительно хуже. Может, это только наш местный колорит, благодаря местным металлургическим и химическим производствам, а может Бог окрысился на всех жителей этой окрестности. Говорят, что нет плохой погоды, это наше настроение. Спорное утверждение. Сев в автомашину, Таня моментально уловила мое скуксившееся состояние:– Юра, посмотри какая погода за окном? Видишь?
– Конечно, вижу. Все настроение гадит.
– Хочешь, я тебе скажу одну вещь, но только что бы ты, не обижался?
Я заинтересованно посмотрел на нее, для того, что бы понять, что же она, может мне сказать такого, что бы я не знал, о существующей природе мироздания. Поэтому сразу же кивнул головой.
– Так вот, когда твое хорошее настроение не будет зависеть от погоды, ты будешь состоятельным человеком… Не солнце светит, и ты раздеваешься, а ты раздеваешься, и выходит солнце. Ты ведь не ребенок, что бы зависеть от условий или условностей, которые существуют в нашем мире. А если, в нашем мире, постоянно будет лить дождь, что тогда большинство людей перестанет радоваться жизни, и будут погружены в депрессионное состояние. Разве это жизнь? –
Я молчал, считал ранее себя неглупым человеком, но когда буквально парой фраз в твоем понимании мира сияет достаточно большая дыра и другой человек восполняет ее за буквально за несколько секунд, то маленькое состояние оцепенения вам гарантированно. С неприкрытым удивлением смотрел на Таню и понимал, какая все-таки пропасть между нами. Я столько много читал, что бы разобраться в правильном отношении и поведении к миру, перелопатил туеву хучу эзотерической и психологической литературы, а баба тремя предложениями расставляет все по своим местам. Это уже не признак глубокого ума, это уже признак настоящей мудрости. Причем эта мудрость лежит, на каком-то глубинном уровне. Человеку даже не надо ничего читать и слушать других, он изначально знает, то что, другие люди впитывали от знающих книжек. При этом даже малый возраст не влияет на их понимание жизни. Они рождаются такими знайками, в хорошем понимании этого слова. Чувствуешь в их окружении себя неким глупцом. Поэтому, всю оставшуюся дорогу до ресторана я молчал, высказывать, свое понимание карты реальности мира, совершенно не хотелось, боясь попасть впросак. Молчал, может, за умного сойду. К счастью, приехали быстро, не попав ни в один затор. Припарковались и вышли из автомобиля. Идя до входных дверей, я видел восхищенные взгляды мужчин, которые устремились на мою спутницу. Но когда в гардеробной она сняла плащ, я застыл на месте и не мог оторвать взгляда от нее. На ней было вечернее черное платье с глубоким декольте, откуда выглядывали изумительных очертаний груди. Платье было приталено так, что все достоинства тела были видны. Руки так и тянулись непроизвольно пощупать и погладить. Прямо наваждение. С трудом оторвал взгляд и предложил свою руку для того, что бы пройти к своему столику. Мысли путались и не переключались на что-то другое. Наконец-то дошли до нужного места. Стол был заказан человек на двадцать, справляли день рождения ее подруги. Именинница выглядела неплохо, бойкая бабенка Таниных лет, которая, вместе с ведущей, активно веселила гостей. Минут тридцать мы пассивно участвовали в круговерти событий. Таня вдруг прильнула ко мне и посмотрела на меня пристально. Ее лицо было немного печальное и чуть испуганное.
— Юрий, а вы не пригласите меня на танец?
— Да, конечно, — сказал я, протягивая ей руку.
Ведущая поставила медленный танец — вот это, что называется, влип, угодив на медляк, предписывающий некое подобие объятий. Мои руки на талии девушки, ее ладони замкнуты на моих плечах, все, как и надлежит — вот только как будто бы невзначай придвинулась она так, что ее грудь не давала моей груди даже выдохнуть, неотрывно смотрела в мои глаза чересчур уж значительным взором. Я сразу же унюхал коньячный аромат, оценил раскрасневшиеся щеки и блестевшие глаза. Не пьяна, конечно, но одной стопкой, тут явно не пахло.
— Знаешь, мои родители познакомились на тоже на работе, — сказала Таня. — Они сначала посчитали это мимолетным веселым увлечением, но очень быстро оба поняли, что все совсем наоборот…
— Таня… — сказал я как то беспокойно.
— Что?
— А мы не идем против этикета. Я как то нервничаю, когда вот мы так близко. Практически обнимаемся у всех на виду.
— Все нормально, — сказала она, ничуть не отстранившись, глядя прямо мне в глаза. — Посмотри направо… или налево…
Скосив свой взгляд вправо-влево, я вынужден был признать, что Татьяна Викторовна права: танцы, жманцы, обниманцы были практически у всех. Пора думать, как из всего этого выпутываться. Нутром чуял, какой подвох.