Бумеранг фаталиста
Шрифт:
– Юра, – робко заговорила Таня, – объясни, пожалуйста, в чём дело? Я вижу твои масленые глазенки, когда ты смотришь на меня, но ты почему-то ничего не делаешь. Неужели я тебе не нравлюсь или ты чего-то боишься?
– Да что ты такое говоришь, Таня, ты роскошная женщина. О такой, как ты, я только мечтал в своем юношестве. Но я женат, и у меня есть ребенок. Я не хочу разрушать то, что у меня есть. Ты для меня недостижимая мечта, которой можно было бы достичь, если бы мы встретились ранее, лет десять назад.
– Юрка, сволочь! – вспылила Татьяна. – При чем, здесь твоя жена. Не хватало ещё, чтобы я навязывалась ему в полюбовницы. Кто ты такой? Меня такие мужики обхаживали. А он тут из себя херувима строит. Ангела.
– Никого я не строю, Татьяна Викторовна. Почитаю за великую честь, что ты обратила на меня внимание,… Но только ты женщина волевая, твердая, а я мужичок трусоватый, привык жить с оглядкой. А кабы чего не вышло.
– Ишь ты! – фыркнула Танька. – Я вроде, принудила, как работодатель, а он соблаговолил. Некогда, мне по тайным свиданиям бегать. Я никогда не от кого не скрывалась и если у меня есть симпатия, то скрывать ее от посторонних очей не буду. Ладно, замнем для ясности -.
От неприятных мне оправданий, меня спасла, с хохотом и прибаутками разбившая нашу пару тамада, объявившая конкурс. Концовка вечера у меня лично произошла несколько скомканной, хотя на свою рожу нацепил улыбку и доброжелательность. Внутренняя скованность присутствовала, и непонимание что делать дальше. Как оказалось, что при всем моем сознательном поведении и готовности к любовному флирту, внутри себя я был не готов. Или готов, но боялся себе в этом признаться. Был тут у меня полгода назад похожий случай. Я по своему обыкновению обхаживал одну дамочку, абсолютно не рассчитывая на взаимопонимание. Так уже заведено, я ее догоняю, а она убегает. Игрались пару месяцев, а потом я возьми да ляпни «А давай мол, в Испанию слетаем, я путевки закажу, а ты их оплатишь», на что мне ответили с обескураживающей прямотой и искренностью «Давай». Что было самое плохое для меня, что я услышал сердечную искренность в голосе женщины. Так сыграть было невозможно. Вы даже не представляете, как я выкручивался, что бы в прямую не отказать и не поехать в эту гребанную Испанию. Здесь, чувствуется, я попал в похожую ситуацию, но как выйти из нее с достоинством даже теоретически не представлял, при этом Татьяна мне нравилась. Но были ли мы с ней одного поля ягоды? Готов ли я окунуться в море сладострастия и греха? А что потом?
Разъехались после ресторана на такси, оставив машину на парковке возле ресторана. Всю обратную дорогу думал о Тане, о том, что могло случиться с ее расчетливым умишком. Я вроде составил о ней мнение: хорошенькая, привлекательная женщина. Абсолютно четко представляющая свое место в нашем мире. Без заскоков. Отвергающая сомнительные связи и легкомысленные предложения. Надежно стоящая на ногах и ищущая точно такого же партнера. Предложить ей мне легкомысленный секс, это знаете не похоже на нее. Домой пришел в недоумении, которое супруга сразу учуяла, и недвусмысленно заводила носом, подозревая меня во всех смертных грехах. Запах что ли от меня шел?
На следующий день на работу заявился рано, приплелся к восьми утра, на мое удивление Татьяна Владимировна пришла еще раньше. По ее поведению было не определить, как она отреагировала на мое вчерашнее поведение. Наоборот, она была само воплощение деловой активности, ни взглядом, ни поведением, ни намекая, что когда-либо, что-либо было между нами.
– Сегодня едем в областной город, по тому делу, в котором ты разбирался. Долевое строительство в торгово-офисном центре. Проблему можно решить без суда, все зависит от сегодняшних переговоров. Ты готов?
– Я как пионер, всегда готов.
– Тогда все. Загружаемся в машину и в 14.00 мы должны быть на встрече. По дороге дам тебе вводные.
Первый час ехали молча, изредка перебрасываясь пустыми фразами, о погоде и политической обстановке в стране. Потом она меня все-таки разговорила, затронула мой любимый конек о понимании нескольких религий. В последнее время я немного интересовался индуизмом, в связи с тем, что хотел съездить в Индию, посмотреть на ашрамы да на индийцев. Люди, которые мне рассказывали о стране, были просто очарованы ей. Я высказал несколько слов в защиту индуизма. Таня, внимательно смотревшая на дорогу, что впрочем, не мешало ей выступать олицетворением всего земного скепсиса: она то и дело, явственным шепотом, подавала критические реплики, из которых следовало, что в иностранные религии она не верит нисколечко. По ее глубокому убеждению, сформировавшемуся отнюдь не сегодня, основанному на богатом житейском опыте и мудрости предков, что многие религии мира были и остаются тупиковым путем, глухим закоулком, в который род людской как-то свернул по ошибке, да так и не нашел в себе ни ума, ни разума повернуть к Христианскому пониманию мира. «То ли еще будет, – убежденно вещала она, – то ли еще будет, наплачемся, спохватимся». Особливо когда речь идет о пренебрежении самой доподлинной христианской религии. Которую, несомненно, не понимают индусы со своим развитым индуизмом. Наполнять себя надо светом и самим светиться, а не сочувствовать и переживать и этими действиями отдавать свою энергию. Светиться
надо так самим, что для всех окружающих людей быть солнышком. Все ее разглагольствования можно было свести к примитивному лозунгу «Светись как я, светись лучше меня».Поначалу меня лишь развлекало попыхивание добродушного критикана, этакого Шопенгауэра доморощенного, забавляло, и не более того. Уж в чем, в чем, а в религиозных верованиях я был силен. Раздолбать мог любого, не очень знающего человека. Однако через полчаса понемногу мне стало казаться, что Татьяна во многом права. «А Смысл – отдавать энергию? А действительно не легче плюнуть на все через плечо. Вы не поверите, но я уж давненько, не стоял утречком на своей лоджии, во власти одной-единственной мысли: как там мое человечество? Не помочь ли ему чем? Страдает, поди, болезное, в недугах погрязло, в тяготах и лишениях мается. Одни землетрясения, да наводнения. Спасать надо человечество, спасать. Может действительно плюнуть на все человечество и заниматься только самим собой, только своим состоянием души».
На самом въезде в город наши философские разглагольствования прекратились, в связи с тем, что Таня как то внутренне собралась, и продолжение беседы в этом русле было не в тему. От Тани неуловимо повеяло собранностью и готовностью к битве. Этакая волчица на страже своих интересов.
– Так, даю тебе вводную. Наш недоброжелатель это арбитражный управляющий, который участвует в деле о банкротстве фирмы, в которую я вложила деньги, для строительства торгово-офисного центра.
– Добродушен, если не претендуешь на его бабло. Деньги, кстати, любит почти так же, как себя самого и умеет их зарабатывать. Скрытный, сил нет никаких, вытащить из него инфу, которую он не хочет разглашать. Стоически переносит всю жопу, которая перманентно с ним приключается, потому что знает - заслужил. В общем, твердый орешек – подытожила она - Но самый главный человек, который будет разбирать наш спор, это заместитель начальника отдела УФСБ по … области. Видишь, ФСБешники в областном центре подмяли под себя самые жирные куски банкротства. Там у них связка с арбитражным судом и этот кусок пирога их, они это курируют и мимо их рта вряд ли дадут пронести жирный ломоть. Но они не заинтересованы в разжигании этого конфликта. По сути, им не хочется выносить сор из избы. А теперь Юра твоя задача. Сидишь на этом сборище как Ипполит Матвеевич Воробьянинов, и важно надуваешь щеки. Изредка можешь вставить какое нибудь междометие «Ну и ну, Да уж». Но лучше молчи.
Беседа состоялась на восьмом этаже, в кабинете заместителя начальника ФСБ по … области. Таню встретили как самого уважаемого и желанного гостя: на лету подхваченный плащ, горячий и крепкий кофе, свежие булочки.
Они сидели друг напротив друга: Таня и я у одного стороны длинного стола, самый главный из банды арбитражных управляющих – с другого. Во главе стола сидел посредник урегулирования конфликта, который был явно заинтересован, что бы денежное вознаграждение за курирование банкротства и дележки имущества не уплыло из его рук.
Прежде всего, мы условились, что все сказанное за столом будет сугубо конфиденциальным. Результатом переговоров должен стать взаимный отказ сторон от намерения возложить друг на друга какую-либо ответственность; окончательный вариант разрешения конфликта вступает в силу сразу после устной договоренности.
Сначала, большую часть времени говорил работник госбезопасности. Я с трудом верил, что перед нами сидит государственный чиновник – настолько легко он оперировал фактами и безошибочно анализировал ситуацию. Просчитывал все наши доходы и последствия.
Потом, начал самый главный бандит из шайки арбитражных управляющих (он в самом начале представился, но его имя отчество просто пролетело мимо моих ушей) с признания, каким ударом для них является вторжение на их вотчину Московского капитала. За годы существования саморегулируемой организации ни разу не подвергалась такой массированной и оскорбительной атаке налоговой инспекции, не испытывала столь жестокого унижения. Бандит очень искренне говорил о безысходном отчаянии и стыде, в коих пребывают все сотрудники. О землячестве, о том, что все мы делаем одно дело и пришлым столичным олигархам должен быть закрыт доступ. Мы внимательно слушали. Затем речь зашла о мерах, предпринятых им. Во-первых, они заставили Васю Иванова написать заявление в суд, что бы суд его снял с должности арбитражного управляющего, и больше ему доверия нет. Он нес персональную ответственность за дела связанные с компанией «Рога и Копыта». Ему были известны все сделки последней. Он знал, что предприятие создается для того, что бы собрать деньги с людей, путем заключения с ними договоров долевого участия, а потом деньги расхитить и предприятие обанкротить. Он еще до вступления в должность, по-видимому, сознательно пошел на нарушение служебного долга и указывал, как правильно расхищать деньги, что бы потом ни правоохранительным, ни судебным органам было не придраться.