Бумеранг фаталиста

В этот момент, мне стало все понятно. Что и почему. А Пална приняв, так сказать, наше астральное дело к производству, его раскрутила по полной программе: мне церковную защиту поставила, а хвостатой ведьме - оборотню высшей категории Кире, незамужней и беспартийной, на вид поставила. Хотя могла бы, конечно, возвратку сделать или белой инквизиции сдать. Легко. Но не сделала и не сдала. Думала, что она теперь ей по гроб жизни будет должна. И даже, пожалуй, в гробу останется. Если, конечно, нынешний клиент Юрка, обозленный и оскорбленный в своих лучших чувствах по отношению к миру, – ей, сейчас, при жизни в грудь, осиновый кол не вобьет.

Клиент, то есть я, после сеанса поднялся довольный и уже нагловато заявил (а хули не наглеть, когда сейчас все хорошо и с энергией полный порядок, у меня сразу же изменилось поведение, разговорная речь и вибрация голоса):

– Ты не права, Света дочь Павла! Только о себе, наверное, и думаешь! Разве это правильно, владеть такими сильными оберегами, и со мной не поделиться? Я мучался, а тебе защит раньше было жалко, да? Не ожидал я от тебя такого, никак не ожидал! Ведь из меня энергетическую кровь - человеческий упырек пил, по твоему недогляду. Вообще объявляю тебе устное замечание. А это проклятое отродье, Кира Коровьева, ответит за все. Клянусь памятью своего рода, она ответит за все!

– Юра – спокойно сказала Павловна, и как мне показалось, над ее головой засветился нимб – Не надо. Не вреди. В чистом поле комары не летают.

– Что? Какие еще на (непечатное слово) комары.

– Не надо отвечать злом на зло. Они только и хотят этого. Хотят, что бы ты пришел и вязался в бой. Уходи и не отвечай.

– Нет! Я увижусь с этой гадкой тварью! Я ее поганый язык вырву! В конце концов, заплачу людям, что бы ей руки и ноги перебили. Будет эта тварь до конца жизни в инвалидной коляске передвигаться.

– Это не она, Юра. Это демон в ее обличье. Прошу тебя, Юра, не отвечай. Спасайся – тихо напоследок сказала она. – И никогда не рассчитывай, что кровососы будут спать, когда ты начнешь забивать в них осиновые колья. Они хотят этой войны. Подставь лучше теперь еще одну щеку, как проповедовал Христос. А твоя бывшая Кира, она ответит за все в этой жизни, не говоря уж о том, что в тонком мире ответ придется ей еще держать. А тебе мой совет, не делай ни добра, ни зла – будь самим собой.

Меня эти слова как то не сильно утешали. Мне как то по барабану, чего-то ей в загробном мире предъявят. Надо здесь, в реальном мире по жбану зарядить. Домой я все-таки пошел злобный и довольный одновременно. Было очень жалко, что в бой не может вступить «спецназ господа Бога» - Святая Инквизиция. Вот уж кому бы я в первую очередь настучал. Вот уж за что Европа должна быть благодарна ей. Инквизиторы заботились о том, чтобы установить юридический факт - использование магии. Инквизиторы были вполне способны предать казни колдуна за его вмешательство в божественный ход вещей. Вопрос веры, на тот момент служил предметом законодательства. Не вмешиваться с помощью магии в естественный ход событий. Черная, белая, а также другие магии были вне закона. Нарушение закона – смерть. Нет, конечно, смерти, я Кире не желал, но мохнатые лапки ей перебить, да козлиные рога обломать… Уж здесь, я был бы сильно доволен.

Я хоть умишком своим понимал, что для нее все это зря не пройдет. Успокоился я после того, когда хлебнул коньячку из своей заначки, что подействовало на меня немного умиротворяющее. Сразу же в моей душе поднялось некое чувство пофигизма и некой справедливости, наверное, такое же, что ощущали ангелы Господни, в качестве возмездия, обрушивающие горящую серу на погрязшие в грехе города. «И совершу над ней великое мщение наказаниям яростными…» – пронеслось в голове. Пусть гадина помучалась бы. Верно? Да, уж. Кто пробовал, тот знает. Не я начинал эту войну. Я всего лишь вынужден защищаться. Мое дело правое, враг будет разбит. Не забуду, не прощу, в интернете отомщу. Хотя… Надо ли мне оно? Все правильно, не надо. Читаю молитву Серафима Вырицкого «От меня это было»

Кстати, самая сильная цивилизация на земле – это атеисты. Вот уж Безбожники. В чудеса не верят. Верят только в эволюцию и науку. В объеденном храме им нужно тоже отвести уголок и повесить портрет Дарвина и амебы. Они тоже должны быть не обойдены вниманием. Имеют право приходить и молиться на торжество науки. Иконка обезьянке должна быть. Обыкновенной мартышке, мирно жрущей бананы и лазающей по пальме двести тысяч лет назад. Членораздельной речью она, конечно же, не владела. Мемуаров, а тем паче апостолов после себя не оставила. Теория Дарвина - железобетонная истина для некоторых людей. В принципе, у них даже нетленные мощи есть, их бывшего вождя. Правда это другого рода мощи, и вождь не христианин, а не пророк. Ленин в мавзолее из отцов - основателей атеистической религии. Данная религия отличается бездуховностью и жестокосердием. Взять все и поделить, на основании грубой силы, без согласия других. А кто несогласный – к стенке. Что согласуется с теорией Дарвина. И у человека и у зверья выживает сильнейший. Тот, у кого круче нрав и острее клыки. Остальные обречены на вымирание.

– Веруешь ли ты в науку?!
– спросил атеист у нового атеиста.

– Верую!
– сказал вновь прибывший Безбожник

– Крепка ли твоя вера? – теперь уже воскликнул первый мордоворот, - Веруешь ли ты, что произошел от Обезьяны?

– Еще недостаточна крепка! Но я верую! Верую, что действительно произошел от Обезьяны!

– Он познал истину! Он верит в торжество науки!
– повторял атеистический хор Дарвинистов, — Он уверовал! Уверовал, что произошел от Обезьяны!

Я, Кире сегодня письмо послал, с пониманием мной ситуации. Прочитала наверно. Разгорячилась, раскраснелась, ручонки задрожали и в горле комок. Сначала оправдывалась, а потом обнажила клыки и впала в злобу.

– Ты напрасно написал обо мне, человек, - прорычала она чуть слышно - Я буду мстить тебе за то унижение, которое ты заставил меня испытать.

Но это все это лишь будет напоминать, как она будет метать бисер перед свиньей, то есть передо мною. Бисер подорожает! Ты ведь умный, замечательный и доброжелательный человек. Я ведь понимаю, что порчи, привороты и остальные гадости наводила, не с желанием досадить мне, а лишь с бескорыстным желанием научить меня, неумного человека, никогда не переходить дорогу ведьмам и любить их до конца дней.

– Ты бросала камни в воду, Кира. Почему же сейчас ты удивляешься волнам? И вообще, ты мне с самого начала не нравилась. Мне вообще вся твоя жизнь не нравится. Есть божий план, далекий от нашего разума и вдруг является какая-нибудь задрипанная ведьма и пытается его поменять. И ведь пока тебе, заразе, по ушам не дали, ничего сделать с тобой было невозможно.

Однако может, заново сейчас захерачит, еще одну порчу. Дак уж довелось в нашей жизни, она насылает, я снимаю. Инквизиции то нет. Атеизм в стране. Но если она атеистка или эзотерик, то меня ей ненавидеть бессмысленно. Потому что я, типа коммуниста. На мое место сразу же придет другой. Моментально. И так до бесконечности. Пакостить людям Кира больше не надо. Связываться с тобой мне больше не хочется. Хотя, расследовать такие случаи – надо новой инквизиции. Тут ведь револьвером делу не поможешь, будь ты хоть первым чекистом в России. Знаешь, здесь мне нравится больше Ветхий завет: Око за око, зуб за зуб. В крайнем случае, я бы в суд иск на тебя подал, да...

– Я, верующий человек! Но доказательства, доказательства, - воскликнул мой знакомый судья, после того, как бы с ним выпили и моего душещипательного рассказа ему, морщась как от зубной боли.
– Улики! Где они? У нас, простите, не средневековье, где костры жгут попросту. В Российской Федерации существуют законы и судопроизводство. Прикажете предъявить в виде улик откровения духов да приведений? Вздор, хотя мне по херу, пусть государственная дума закон примет и растолкует всему судебному сообществу как его применять. Будем судить на основании свидетельских показаний из загробного мира. Вызовем парочку призраков, расспросим, что да как, и осудим ведьму. Пусть колдунья на хлебе и воде, в кандалах, в камере одиночке лет пять покорячится.

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Раньше я думал, что юридическая профессия зиждется на строго соблюдаемых, основополагающих этических принципах. В нашей жизни же я сразу столкнулся с обескураживающей правдой, правдой жизни. За несколько лет мои хрустальные мечты не раз втаптывались в грязь реально практикующими адвокатами и судьями, одним за другим. Судьба меня низвела до уровня охотника за клиентами с совокупным доходом, тысячу долларов в месяц. Мне больно, грустно и тошно от того, кем я стал, и я потрясен тем, как быстро я пал. Я отказался от мечты и желания перевернуть мир своим присутствием. Когда я смотрю по телеку неких адвокатов я изредка офигеваю от их словоблудия, которые чрезвычайно гордятся незапятнанной репутацией, основанной на преданности интересам клиента, высочайшем профессионализме и конфиденциальности. Знаю я этот гонор: мы, гениальные столичные юристы, никогда не опускаемся до нарушения принципов справедливости. Знаю я и об их безумно высоких гонорарах. Откуда это у них желание предстать перед людьми, быть полными искреннего участия к ним, но практически никогда не защищать их. То есть говорить одно, а делать другое.