Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира

Такое же ощущение складывается и на финансовых рынках. Вопрос, на который все ждут ответа: объявит ли Греция дефолт? Существует точка зрения, согласно которой у греков нет выбора: те меры, которые принимает правительство для снижения расходов и увеличения доходов, ведут к оттоку из страны остатков производительной экономики. В Болгарии налоги ниже, в Румынии работники менее привередливы. Но есть и другой, более интересный вопрос: даже если эти люди теоретически смогут выплатить долги, жить по средствам и вернуть добрую репутацию в Евросоюзе, есть ли у них для этого внутренние ресурсы? Или они настолько потеряли способность ощущать связь с миром за пределами своих мирков, что готовы просто отказаться от обязательств? На первый взгляд, объявить дефолт по долговым обязательствам и самоустраниться было бы безумием: все греческие банки мгновенно обанкротятся, страна не сможет платить за многие импортируемые товары первой необходимости (например, нефть), и правительство будет наказано на долгие годы высокими процентными ставками, если ему позволят снова брать кредиты. Но эта страна ведет себя не как коллектив; ей не хватает монашеского чутья. Она ведет себя как скопище разобщенных частиц, каждая из которых привыкла преследовать собственные интересы в ущерб общему благу. Разумеется, правительство решительно настроено, по крайней мере попытаться восстановить гражданскую сферу в Греции. Единственный вопрос: а подлежит ли она восстановлению?

ГЛАВА III ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ ИРЛАНДИИ

Когда я летел в Дублин в начале ноября 2010 г., ирландское правительство занималось тем, что помогало ирландскому народу смириться с потерей. Прошло два года с тех пор, как горстка ирландских политиков и банкиров решила предоставить гарантию по долгам крупнейших ирландских банков, но люди только сейчас начали осознавать, чем это может обернуться для них. Суммы были умопомрачительные. Один банк, Anglo Irish, который двумя годами ранее, по утверждению ирландского правительства, страдал «проблемой ликвидности», признался, что понес убытки в €34 млрд. Чтобы американцу было понятнее, что для ирландца значат «€34 млрд», надо умножить эту сумму на 100, т. е. $3,4 трлн. Заметим, речь идет только об одном банке.Поскольку общая сумма кредитов, предоставленных Anglo Irish Bank по большей части ирландским застройщикам, составляла €72 млрд, банк потерял почти половину с каждого вложенного евро.

Состояние дел двух других крупнейших ирландских банков — Bank of Ireland и особенно Allied Irish Banks (AIB) — осталось грязным маленьким секретом Ирландии. Эти банки возникли раньше самой Ирландии (Bank of Ireland были основан в 1783 г., a Allied Irish появился в результате слияния трех банков в 1800-х гг.), а теперь они обанкротились. Ирландское правительство владело большей частью этих старейших банков, однако обнародовало о них меньше информации, чем об Anglo Irish. Поскольку они предоставляли крупные кредиты не только ирландским застройщикам, но и ирландским покупателям жилья, их убытки были явно огромными и уж точно не меньше, чем у их молодого конкурента Anglo Irish. В эпоху, когда капиталисты из кожи вон лезли, чтобы разрушить капитализм, ирландские банкиры установили своеобразный рекорд по разрушению оного. Тео Фанос, чей лондонский хедж-фонд, у которого были капиталовложения в Ирландии, заявил, что «Anglo Irish был, вероятно, самым худшим банком в мире. Даже хуже, чем исландские банки».

ФИНАНСОВЫЙ КРАХ ИРЛАНДИИ имеет некоторое сходство с исландским крахом. Например, его тоже породили мужи из тех, кто игнорирует предложение супруги остановить авто и спросить дорогу. Но если исландец использовал иностранную валюту для завоевания других стран — известных компаний Британии, лучших банков Скандинавии, то ирландец использовал иностранную валюту для завоевания Ирландии. Оставшись в темной комнате наедине с кучей денег, ирландцы решили, что их лучше всего потратить на покупку Ирландии. Друг у друга.Ирландский экономист Морган Келли, точнее всего предсказавший убытки ирландских банков, примерно оценил их убытки, связанные с недвижимостью, в €106 млрд. (Представьте себе $10,6 трлн.) При существующем темпе поступления средств в ирландскую казну одни лишь убытки ирландских банков будут «съедать» каждый пенс собранных в Ирландии налогов в течение следующих четырех лет.

Как следствие этих огромных убытков, практически в одночасье рухнула вся экономика Ирландии. Теперь, летя в Дублин, вы впервые за 15 лет двигаетесь против потока. Ирландцы снова покидают свою страну, как и толпы рабо-чих-мигрантов. В конце 2006 г. уровень безработицы слегка превышал 4 %, сейчас же он составляет 14 % и растет темпами, которые не наблюдались с середины 1980-х. Всего лишь несколько лет назад Ирландия могла брать кредиты по ставкам ниже немецких; теперь же, если ей вообще дадут кредит, процентная ставка будет на 6 % выше, чем для Германии, — еще один отголосок далекого прошлого. В настоящее время дефицит ирландского бюджета (заметим, что в 2007 г. в стране был профицит бюджета) составляет 32 % ВВП — самый высокий показатель за всю историю существования еврозоны. По оценкам фирм, специализирующихся на кредитном анализе, в настоящее время Ирландия является третьей среди стран мира с наибольшей вероятностью дефолта. Возможно, для глобального инвестора вложения в Ирландии сопряжены с меньшим риском, чем в Венесуэле, но точно с большим, чем в Ираке. В любом случае она явно относится к третьему миру.

Тем не менее, когда я туда прибыл, создавалось впечатление, что ирландские политики несмотря ни на что прочно сидят на своих местах. В Исландии лояльно настроенную по отношению к бизнесу консервативную партию быстро лишили власти, и женщины вытеснили альфа-самцов из банков и правительства. В Греции коррумпированную, лояльную к бизнесу, придерживающуюся принципа «каждый грек сам за себя» консервативную партию тоже прогнали, и новое правительство делает попытки привить гражданам чувство общей цели или хотя бы убедить их перестать мошенничать с налогами. (Новый премьер-министр Греции не просто честный человек — он вообще мало похож на грека.) Ирландия была первой европейской страной, на глазах которой рушилась вся банковская система, а дружественная бизнесу консервативная партия Фианна файл [ирл.Fianna Fail; произносится «фина фойл») оставалась у власти вплоть до февраля 2011 г. Здесь не было ни движения «Чаепитие», ни Гленна Бека, ни сколько-нибудь серьезных протестов. Единственным явным изменением в политической линии страны стало повышение роли иностранцев. Новый регулятор банковской системы по происхождению англичанин с Бермуд. Ирландское правительство и ирландские банки кишат американскими инвестиционными банкирами и австралийскими консультантами по менеджменту, а также безликими чиновниками из Евросоюза, которых в министерстве финансов называют просто «немцами». Пройдитесь вечером по улицам и увидите сквозь окна ресторанов важного вида господ в костюмах, которые ужинают в одиночку и за столом просматривают важного вида бумаги. Сегодня Дублин некоторым странным образом напоминает оккупированный город — ни дать ни взять Ханой образца 1950 г. «Проблема в том, что в нашей Ирландии нам больше не разрешают работать с ирландцами», — поделился со мной один ирландский застройщик. Он с трудом избежал долгов в сотни миллионов евро, которые никогда не смог бы погасить.

Регресс Ирландии вызывает особое недоумение в контексте недавнего неожиданного прогресса этой страны: даже

теперь ни у кого нет полной уверенности в том, почему ирландцам удалось достичь таких успехов. В 1845–1852 гг. Ирландия пережила самую крупную единовременную убыль населения в мировой истории: от нации численностью 8 млн осталось лишь 1,5 млн. Еще 1 млн ирландцев умерли от голода или его последствий. За то десятилетие одна из самых густонаселенных стран Европы превратилась в одну из наименее населенных. Образование Ирландского Свободного государства в 1922 г. могло бы дать надежду на экономическое возрождение, так как у страны появился собственный центральный банк, собственная экономическая политика, однако вплоть до конца 1980-х гг. ирландцам не удалось оправдать ожидания экономистов — догнать соседние страны по уровню жизни населения. Не далее как в 1980-е гг. из 3,2 млн жителей страны 1 млн жили за чертой бедности.

ТО. ЧТО ПРОИЗОШЛО С ТЕХ пор в Ирландии, не имеет прецедентов в экономической истории. К началу нового тысячелетия уровень бедности в стране был ниже 6 %, и, по оценкам Bank of Ireland, Ирландия была признана второй богатейшей страной в мире. Как это произошло? В конце 1990-х подающий надежды молодой ирландец нанимался на работу в банк Bear Stearns и уезжал в Нью-Йорк или Лондон. Через пять лет он возвращался с ощущением,что беден. В течение доброй половины последнего десятилетия было легче заработать на ирландской недвижимости, чем на американских инвестиционных банковских услугах. Как этопроизошло? Впервые в истории люди и деньги устремились в Ирландию, а не наоборот. Наиболее драматичным образом это обернулось для Польши. Польское правительство не ведет официальной статистики по миграции своей рабочей силы, но, по приблизительным оценкам Министерства иностранных дел, с момента вступления Польши в Европейский Союз миллион поляков покинули страну в поисках заработка за рубежом — ив разгар этого процесса, в 2006 г., четверть миллиона из них работали в Ирландии. Заметим, что для получения аналогичного демографического эффекта в масштабе Соединенных Штатов пришлось бы вручить зеленые карты 17,5 млн мексиканцев.

КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ? На этот счет есть множество теорий: устранение торговых барьеров, решение о предоставлении бесплатного государственного высшего образования, введенная в 1980-х низкая ставка корпоративного налога, которая сделала Ирландию «налоговым раем» для иноземных компаний. Наверное, самое курьезное объяснение предложили два демографа из Гарварда — Дэвид Блум и Дэвид Кэннинг — в статье 2003 г., озаглавленной «Контрацепция и кельтский тигр». Блум и Кэннинг утверждали, что главной причиной ирландского бума был резкий рост соотношения ирландского населения в трудоспособном возрасте и населения в нетрудоспособном возрасте, который был вызван резким падением рождаемости. Последнее обстоятельство, в свою очередь, явилось следствием решения Ирландии узаконить регулирование рождаемости в 1979 г. Таким образом, существует обратная зависимость между добросовестным исполнением папских указов и способностью ирландского народа выбраться из нищеты: медленная смерть ирландской католической церкви породила экономическое чудо.

Гарвардские демографы признались, что их теория лишь отчасти объясняет произошедшее в Ирландии. И в основе успеха ирландцев кроется некая до сих пор не разгаданная тайна. «Он явился подобно сверхъестественному животному, материализовавшемуся на лесной просеке, — пишет выдающийся ирландский историк Р. Фостер, — и экономисты никак не могут установить точную причину этого явления». Не знающих причин своего внезапного успеха ирландцев, вероятно, можно простить за то, что у них не было четкого представления о том, какого успеха им следовало добиваться. Они совершили переход от чрезвычайной бедности к чрезвычайному богатству без промежуточного, среднего варианта. Когда в начале третьего тысячелетия финансовые рынки начали предлагать практически неограниченный кредит всем желающим — когда страны впустили в темную комнату с кучей денег и спросили, как они хотят ими распорядиться, — ирландцы уже пребывали в чрезвычайно возбужденном душевном состоянии. Они прожили добрую часть десятилетия так, словно их поддерживала некая волшебная сила.

Через несколько месяцев после того, как чары развеялись, обслуживающий персонал кратковременной автостоянки в дублинском аэропорту заметил, что дневная выручка упала. Стоянка вроде бы была забита, и они вначале не могли понять, в чем дело, а потом заметили, что многие автомобили постоянно стоят на своих местах. Они позвонили в дублинскую полицию, и там установили, что автомобили принадлежат польским строителям, которые купили их на кредиты, взятые в крупных ирландских банках. Рабочие-мигранты бросили автомобили и уехали домой. Спустя несколько месяцев Bank of Ireland командировал в Польшу трех представителей с намерением взыскать долги, но миссия потерпела неудачу. Искомые поляки как сквозь землю провалились. Их будто никогда и не было вовсе — если бы не их автомобили на стоянке.