Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира

Если у заместителя министра финансов на стене висит напоминание о том, что он должен понимать точку зрения других, то вот вам возможное объяснение этому. Другие ведут себя не так, как немцы: другие лгут.В этом финансовом мире, обители лжи, немцы выглядят как аборигены на заповедном острове, не привитые против болезни, которую приносят туристы. Они руководствовались одними и теми же инстинктами, доверяя дельцам с Уолл-стрит, когда те продавали им облигации, или французам, когда те обещали, что им не потребуется финансовая помощь, или грекам, когда те клялись, что их бюджет сбалансирован. Такова одна из теорий. Другая теория объясняет легковерие немцев тем, что их мало волновала цена ошибки, поскольку они получили определенные выгоды. Для немцев евро не просто валюта. Это средство, помогающее смыть прошлое. Это еще один мемориал «Холокост». И хотя общественное мнение Германии против помощи грекам, им благоприятствуют другие, более могучие силы.

В любом случае, если вы помешаны на чистоте и порядке, но втайне питаете слабость к грязи и хаосу, то непременно попадете в беду. Не бывает чистоты без грязи. Не бывает непорочности без порока. Интерес к одному предполагает интерес к другому. Молоденькая немка, которая возила меня по Германии, не проявляет интереса ни к тому, ни к другому, и трудно сказать, чем она является — исключением или новым правилом. Однако, послушная долгу, она смело идет в самый большой в мире район красных фонарей и выспрашивает у множества сомнительного вида немецких мужчин, где можно посмотреть женскую борьбу в грязи. Она и теперь продолжает искать новые, удивительные примеры того, как немцы находят смысл в непристойности. «Scheisse glanzt nicht, wenn man sie poliert — дерьмо не заблестит, как его ни полируй», — изрекает она, когда мы проходим мимо клуба Funky Pussy. «Scheissegal — мне на это насрать, — смеется она. — Это оксюморон в Германии, да?»

Ночь молода, и Репербан вовсю гуляет: такой массовки я еще в Германии не видел. Лоточники стоят у секс-клубов и высматривают в толпе потенциальных покупателей. Почти привлекательные женщины подзывают кивками явно заинтересованных мужчин. Мы несколько раз проходим мимо одного фирменного логотипа с контурными человечками, занимающимися анальным сексом. Шарлотта замечает его и вспоминает, как немецкую группу Rammstein арестовали в Соединенных Штатах за имитацию секса на сцене при исполнении песни «Biick Dich» («Нагнись»). И продолжает расспросы, где найти грязь. Наконец она получает точный ответ от одного немца, который работает здесь не один десяток лет. «Зрелище закрыли несколько лет назад, — говорит он. — Уж больно дорогое было».

ГЛАВА V СЛИШКОМ ТОЛСТЫЙ, ЧТОБЫ ЛЕТАТЬ

Пятого августа 2011 г., вскоре после снижения кредитного рейтинга американского правительства (впервые за всю историю США), спрос на казначейские облигации Соединенных Штатов резко вырос. Через четыре дня процентные ставки, выплачиваемые американским правительством по новым 10-летним облигациям, упали до рекордного уровня — 2,04 %. Цена на золото поднялась аналогично цене казначейских облигаций, а цены практически всех акций и облигаций в богатых западных странах начали свободное падение. Конечным результатом высказывания крупнейшего американского рейтингового агентства насчет того, что у правительства США теперь меньше возможностей погасить долги, стало снижение стоимости заимствований для американского правительства и повышение для всех остальных. Это многое говорит о способности правительства США жить не по средствам: на тот момент у него был карт-бланш. Чем более шатким казалось положение правительства Соединенных Штатов, до определенного момента в отдаленном будущем, тем дешевле для него становились заимствования. Оно еще не попало в тот порочный круг, который угрожал финансовому состоянию европейских стран: малейшее сомнение ведет к повышению стоимости заимствования, что ведет к усилению сомнения и еще более значительному повышению стоимости, и так далее до тех пор, пока вы не окажетесь в положении Греции. Опасение, что Соединенные Штаты действительно не смогут вернуть занятые деньги, все-таки не имело под собой основы.

Девятнадцатого декабря 2010 г. новостная телевизионная программа 60 Minutes показала 30-минутную передачу о состоянии государственных и местных финансов в Соединенных Штатах. Корреспондент Стив Крофт брал интервью у частного аналитика с Уолл-стрит по имени Мередит Уитни, которая в 2007 г. в одночасье стала известной, когда правильно предположила, что убытки Citigroup от низкокачественных американских облигаций намного выше, чем можно себе представить, и предсказала, что банк будет вынужден снизить дивиденды. В ходе передачи было отмечено, что общий годовой дефицит городов и штатов Америки составляет примерно $0,5 трлн и что недостает еще $1,5 трлн для пенсионных выплат. Уитни подчеркнула, что эти цифры ненадежны и, вероятно, оптимистичны, так как штаты не предоставляли публике адекватной информации о финансах. Губернатор штата Нью-Джерси Крис Кристи согласился с ней и добавил: «Если на данном этапе дело обстоит еще хуже, то какая разница?» Американские штаты в таком долгу перед американскими пенсионерами, что нужную сумму им все равно не набрать. В конце передачи Крофт спросил Уитни, что она думает о возможностях и готовности американских штатов погасить долги. Она ответила, что у штатов нет реального риска дефолта, поскольку они могут спихнуть свои проблемы на округа и города. Но на этих уровнях, где и проходит вся американская жизнь, по ее мнению, будут серьезные проблемы. «Можно ожидать от 50 до 100 крупных дефолтов, а то и больше», — сказала она. Минутой позже Крофт вернулся к этому вопросу и спросил, когда американцам следует начать волноваться о финансовом кризисе на муниципальном уровне. «Повод для волнений должен появиться в течение ближайших 12 месяцев», — сказала она.

Это пророчество оказалось самореализующимся: люди начали волноваться о муниципальном финансовом кризисе с той минуты, как слова вылетели из уст Уитни. На следующий день резко упал рынок муниципальных облигаций. Падение продолжалось на протяжении всего последующего месяца. Поскольку рынок так сильно упал, а прогноз Уитни получил такое широкое освещение, инвестиционные менеджеры, которые склонили клиентов к покупке муниципальных облигаций, почувствовали необходимость в привлечении дополнительных специалистов для анализа штатов и городов, с тем чтобы доказать ее неправоту. (Один из них назвал это «Закон о полной занятости Мередит Уитни, аналитика рынка муниципальных облигаций».) В финансовых кругах родился новый вид литературы, призванный убедить читателей в том, что Мередит Уитни не ведала, что говорила. Она была беззащитна перед такими обвинениями: до момента появления на передаче 60 Minutes она, насколько всем было известно, не имела никакого опыта в области американских муниципальных финансов. Многие статьи, содержащие критику в ее адрес, указывали, что она дала слишком конкретный прогноз (целых 100 дефолтов в течение года]), который не сбылся. (Пример заголовка Bloomberg News: МЕРЕДИТ

УИТНИ ТЕРЯЕТ ДОВЕРИЕ: КОЛИЧЕСТВО ДЕФОЛТОВ ПО МУНИЦИПАЛЬНЫМ ОБЛИГАЦИЯМ СОКРАТИЛОСЬ НА 60 %.) Вихрь, поднятый кратковременной паникой на рынке, затянул каждого, кто имел хоть малейшее отношение к муниципальным финансам. Беспристрастный, сдержанный, здравомыслящий центр Center on Budget and Policy Priorities из Вашингтона даже выпустил заявление, где указывал, что создалось «ложное впечатление, что необходимо срочно принимать решительные меры во избежание неминуемого обвала финансового рынка». В новостях это прозвучало как ответ Мередит Уитни, поскольку она была единственным человеком в поле зрения, которого можно было обвинить в таком предсказании.

Но она говорила совсем не то: ее слова искажали, чтобы легче было подвергать нападкам смысл высказывания. «Она хотела сказать о самоуспокоенности рейтинговых агентств и инвестиционных консультантов, утверждавших, будто нет причин для беспокойства», — сказал представитель 60 Minutes, который специально для меня просмотрел запись интервью, чтобы убедиться в том, что я услышал именно так, как это следовало понимать. «Она говорит, что есть о чем беспокоиться и что это станет очевидно каждому в ближайшие 12 месяцев».

Как бы то ни было, Мередит нашла болевую точку американских финансов: опасение, что американские города не смогут вернуть занятых денег. Рынок муниципальных облигаций, в отличие от рынка облигаций американского правительства, отличался пугливостью. Американские города и штаты были восприимчивы к тем же превратностям судьбы, которые вынудили Грецию обратиться за помощью в МВФ.

Чтобы посеять сомнения и поднять стоимость заимствования для штатов и городов, оказалось достаточно было слов женщины, не имевшей авторитета на рынке муниципальных облигаций. Поразительный факт: она ничем не подкрепила свое утверждение. Ранее она написала объемный, подробный анализ финансового состояния штатов и муниципалитетов, но никто, кроме горстки ее клиентов, не имел понятия о его содержании. «Если бы я был по-настоящему мерзким парнем из хедж-фонда, — поделился со мной один менеджер хедж-фонда, — я бы развалился в кресле и сказал: “Это стадо скота, которое легко поддается панике”».

То, что Мередит Уитни пыталась рассказать, было интереснее того, в чем ее пытались обвинить. В действительности ее не очень сильно волновал рынок муниципальных облигаций или сколько городов могли обанкротиться. Рынок муниципальных облигаций — это унылое болото. Как она выразилась: «Кому интересен этот вонючий рынок муни-бон-дов?» Единственная причина, по которой ее занесло на этот рынок, была связана с попыткой рассмотреть национальную экономику США как совокупность региональных экономик. Для понимания региональных экономик ей необходимо было понять возможные линии поведения органов управления штатов и муниципалитетов, а чтобы это понять, ей пришлось разобраться с их финансами. И она целых два года изучала финансы штатов и местных образований. «Я не собиралась этого делать, — сказала она. — Никто из моих клиентов не просил об этом. Просто мне самой нужно было это понять. Все началось с вопроса: почему оценки ВВП такие высокие, когда штаты, которые во время бума опережали по показателям американскую экономику в целом, теперь отставали от нее — а они составляли 22 % этой экономики?» Это был хороший вопрос.

В 2002–2008 гг. долги штатов росли, как и долги их граждан: уровень задолженности штатов как группы почти удвоился, а расходы выросли на две трети. В то время также наблюдалось систематическое недофинансирование пенсионных планов и других будущих долговых обязательств на общую сумму около $1,5 трлн. В то же время пенсионные средства, которые они отложили, были вложены в еще более рискованные активы. В 1980 г. только 23 % пенсионных денег штатов были вложены в фондовый рынок; к 2008 г. этот показатель вырос до 60 %. В довершение почти все пенсионные фонды утверждали, что смогут заработать 8 % на вложенных деньгах, в то время как Федеральная резервная система обещала сохранить процентные ставки на нулевом уровне. Манипуляции с недофинансированными планами медицинского обслуживания, снижение федерального финансирования штатов и уменьшение налоговых поступлений в связи с ослаблением экономики — вот откуда такие дыры на триллионы долларов. Ликвидировать их можно было одним или двумя путями: резким сокращением финансирования публичных услуг или объявлением дефолта — или же тем и другим. Она считала дефолт маловероятным, по крайней мере на уровне штата, потому что штат может вытянуть деньги из городов и расплатиться по своим облигациям. Городам же придется особенно трудно. «Пугает то, что казначеи штатов не знают финансового состояния своих собственных муниципалитетов», — сказала она.