Бумеранг вернулся

Через неделю нас собрали рано утром и раздали задания. ОДА 0413 должна была вместе с отрядом ополченцев из Маккино встать в районе лесного лагеря Данвуд между дорогами номер двенадцать и двадцать, которые ведут из Чикаго на восток вдоль берега озера Мичиган и в этом месте сближаются на минимальное расстояние, и перекрыть обе. Наша задача не допустить подход подкреплений и не дать удрать осажденным или хотя бы предупредить о том и другом, если напор будет сильным. Вместе с нами прикатил небольшой экскаватор-бульдозер, который в указанных мной местах вырыл окопы, насыпал валы, притянул два киоска и несколько деревьев и бетонных блоков из соседнего местечка Городок Сосен, которыми мы перегородили оба шоссе так, что проехать можно, только петляя. Севернее наших позиций располагалась католическая церковь, выполненная в модерновом стиле «Подстриженная готика». Южнее — мечеть, невысокая, с куполом, но без минаретов. На лужайке возле входа высокий белый шток с грязным, потрепанным, американским флагом. Оба культовых заведения не работали. Бог не мешал бумерангу.

Ближе к обеду послышались взрывы. Стреляли пушки, танки, минометы, пулеметы с обеих сторон. К ночи бой притих, но не смолк окончательно, а утром возобновился. Судя по звукам, Белая армия медленно и уверенно теснила Черную с севера и запада.

Желающих проехать мимо нашего блокпоста было мало. Каждую машину тщательно досматривали, не зависимо от того, цветные в ней были или белые (всего одна). Оружие отбирали. Цветным советовали убираться за пределы США как можно быстрее, даже если были уроженцами этой страны.

Однажды на Двадцатой дороге к блокпосту подъехала вереница из легковушек, которую возглавлял черный «лексус». Увидев, что проверяют белые, попробовали развернуться и удрать. По машинам сразу открыли ополченцы. Били не только по «лексусу». Я в то время был на Двенадцатой дороге. Когда прибежал на место боя, уже было тихо. Большую часть автомобилей расстреляли, перебив всех пассажиров. На асфальте валялись трупы в лужах крови: мужчины, женщины, дети. Если в «лексусе» ехали четверо гангстеров, то в остальных были еще и мирные, видимо члены семей, которые попали под раздачу за компанию. Наш экскаватор выкопал для них общую могилу рядом с дорогой, в которую скинули тела и засыпали, а расстрелянные машины сдвинул так, чтобы стояли в шахматном порядке, мешали проехать быстро. Больше по этой дороге к нам не приезжали.

Через день в начале седьмого утра меня разбудил в одном из домиков лесного лагеря сержант Кен Карденас:

— Команда «Чарли» передала, что из центра Чикаго выдвигается большая колонна бронетехники. Наверное, хотят прорваться. Впереди два танка. За ними бронетранспортеры, боевые машины пехоты, бронированные и обычные автомобили. Предполагают, что поедут по Двенадцатому или Двадцатому шоссе в нашу сторону.

— Объявляй тревогу и поднимай беспилотник, чтобы точно знать, где их встречать, — приказал я.

— Уже сделано и то, и другое, — проинформировал он.

Вскоре мастер-сержант Кристиан Адкинс доложил, что колонна двинулась по Двенадцатому шоссе. Видимо, хотят, чтобы один флаг, левый, был прикрыт озером. Ехали медленно и сразу по обоим направлением. Впереди по танку М1А2 «Абрамс», а за ними во всю ширину асфальтного полотна «страйкеры», «бредли», «М113», «лав-25», «макскспро», «рг-33», «ошкоши», «пумы», «бизоны»…. — прямо таки парад бронированной техники бывшей армии США. Я запросил поддержку артиллерии. Мне ответили, что батарея из четырех самоходных артиллерийских установок М109А6 «Палладин», ждет целеуказаний.

У меня были разработаны планы защиты от нападений по любой из дорог и по обеим сразу. С ополченцами проведены учения. Каждый знал свое место и задачу. Их роль была второстепенна — создавали плотность огня и отвлекали на себя противника, чтобы бойцы команды «Альфа» могли работать спокойнее. Наше руководство по моей подсказке выкупило в Маккино оба «джавелина» и ракеты к ним. Сейчас гранатометами были вооружены сержант первого класса Альберт Альварес и его заместитель сержант Один Кларк. Один расположился слева от дороги, второй — справа. Еще у нас были четыре гранатомета Мк-153, по два с каждой стороны.

Я предполагал, что враги вышлют разведку и какую-нибудь дорожно-строительную технику, чтобы расчистила дорогу. Нет, просто перли вперед, уверенные в своей силе. Скорее всего, не было ни одного пехотного офицера, или были, но забили на устав, или желали убежать как можно быстрее, позабыв о предусмотрительности.

Расположившись в окопе, вырытом между голыми деревьями в сырой весенней лесополосе севернее шоссе номер двенадцать, я наблюдал в бинокль за приближающейся колонной. Рядом стоял рядовой первого класса Теодор Фарли, готовый тут же связаться, с кем прикажу. Время стало резиновым или даже гудроновым, причем не разжеванным.

— Артиллеристам, пристрелочный, — сказал я связисту.

Целеуказания были переданы им ранее, но пристрелку в предыдущие дни не проводили, не были уверены, что пригодится, а боеприпасов мало.

Обычный осколочно-фугасный снаряд калибром сто пятьдесят пять миллиметров, выпущенный из самоходной артиллерийской установки, упал между дорогой и берегом озера Мичиган. Это был условный знак для моих подчиненных. Тут же выстрелили оба «джавелина» и заработали гранатометы Мк-153. Ближний ко мне танк остановился, подбитый, а дальний продолжил движение.

Я через рядового первого класса Теодора Фарли передал корректировку артиллеристам и добавил:

— Залпом пять снарядов.

В это время еще одной ракетой из «джавелина» был поражен второй танк, который успел добраться до баррикады на шоссе. Позади него дымили три «бредли» и два «страйкера». Гранатометчики продолжали работать по остальной бронетехнике, а пехота стреляла по солдатам, которые выскакивали из подбитой.

Тут и прилетели первые четыре снаряда. Легли практически одновременно и по всей ширине шоссе. Гахнуло так, что даже у меня, заранее открывшего рот, когда услышал свист снарядов, заложило уши. Вдруг стало так тихо. Только следующие разрывы снарядов пробивались сквозь вату в ушах. Все мои подчиненные перестали стрелять, попрятались. Враги тоже падали, заслышав свист снарядов, и после взрывов побежали в сторону Чикаго, а кто поумнее — на юг, к шоссе номер двадцать.

После четвертого залпа я прокричал связисту поправку для артиллеристов, чтобы перенесли огонь дальше от нас, на центр колонны, и выпустили по три снаряда. Мои подчиненные ожили, возобновили стрельбу. Гранатометчики подбили две «макскспро», один «страйкер» и один «лав-25», получившие незначительные повреждения и собравшиеся удрать из-под обстрела, объехав засаду по берегу озера Мичиган. Там и дымили плотной группой. Ополченцы возобновили обстрел пехоты, которая тоже было собралась просочиться через наши порядки.

Я перенес огонь самоходок на хвост колонны. На этот раз выпустили два раза по пять снарядов, а потом еще по три, потому что там скопилось много техники. Уцелевшие машины начали разворачиваться, сталкиваясь, мешая друг другу. Когда прилетели последние четыре снаряда, на шоссе номер двенадцать перед нами осталась только горящая бронетехника. Дым был черный, густой, вонял ядреной химией. То тут, то там детонировал боезапас. Чаще потрескивали пулеметные патроны, но вдруг рванули снаряды в первом подбитом танке, который сразу раздружился с многотонной башней, которая отлетела метров на тридцать к берегу озера. Из сумасшедших гусей — сумасшедшие шкварки.