Шрифт:
Иван Диго
Бумеранг желаний
Каждое событие в нашей жизни есть следствие желания. Только один вопрос – кто или что стоит за этим?
После прочтения книги рекомендуется прочитать ее в обратном направлении. Взгляд на жизнь сверху вниз или снизу вверх имеет значение.
1
«Быть необычным ребенком – как это чудесно! И опасно. А еще у меня есть эльф. Его зовут Cелентий. Он такой крошечный, зеленый и с крылышками. А ушки у него совершенно обычные, маленькие такие, с серебристыми блестками», – думала Диана, глядя в зеркало…
Моя маленькая внучка Диана плохо говорит. Когда она была еще меньше, нам всем казалось, что она говорит на языке птиц и мы просто ее не понимаем. Щебетание – вот точная характеристика того, что мы слышали дома. Она смотрела на меня, и я чувствовал,
Мы постоянно спрашиваем себя: все предопределено в этом мире или мы сами управляем нашей жизнью? Если звезды и судьба давно решили, что наша жизнь будет такой, тогда зачем суетиться, куда-то спешить, напрягаться? Зачем бороться и превозмогать себя? Ведь если все определено, можно расслабиться и получать удовольствие или неприятности. Все равно никуда от судьбы не спрячешься. Зачем тогда бороться? Ведь можно плыть по течению. С другой стороны – если мы сами хозяева своей судьбы, то почему не получается все и всегда так, как мы хотим? Где же правильный ответ на вопрос: судьба или мы сами определяем наше будущее? Не спешите – есть третий вариант ответа… Но все по порядку.
1.1
Зимнее утро. Сонная Москва еще дремлет. Снежинки за окном плетут кружево январской метели. Снежный вихрь медленно переходит от сугроба к сугробу, словно выбирает, где остановиться. По подоконнику витает снежная поземка. Внезапно странный скрежет раздается за окном.
Лера просыпается, вздрагивает всем телом и смотрит в сторону странных звуков. За занавеской движется серая тень. Лера присмотрелась. Тень сдвинулась в сторону открытого пространства. Из-за занавески показалась воронья голова, заглядывающая одним глазом в дом. Скрежет на подоконнике повторился, и уже вся ворона во всей своей серой красе топталась на подоконнике за стеклом, перебирала когтистыми лапками по стальному листу, издавая тот самый скрежет, и вращала головой, кося то одним, то другим глазом.
– Тьфу ты, напугала окаянная.
Лера вытащила из-под подушки носовой платок, скомкала его и запустила в окно. Платок легко стукнулся о стекло и сполз вниз. Ворона, тяжело взмахнув крыльями, полетела прочь.
– Зараза серая, – сказала Лера.
Сон ушел, спать больше не хотелось. До звонка будильника оставалось полчаса. Леонид спал рядом и даже не пошевелился, пока она воевала с птицей. Лера лежала на спине и смотрела на повторяющийся рисунок обоев. «Странно как-то все. Вроде бы вот, наверное, я – счастливая. И замужем. И девочки у меня растут. Может, конечно, Леониду мальчик был нужен, но он молчит, третьего ребенка не просит. Значит, все в порядке. А мне всегда девочек хотелось. Вот они и родились. Так что девочки растут, дом есть, деньги есть, поехать куда хотим – можем. Все живы, здоровы. Муж не пьет, не бьет, не изменяет вроде бы. Да нет, не изменяет. Муж работящий. Я хочу – работаю, хочу – не работаю. Тоже никто не гонит, в рамки не ставит. Наверное, я счастливая. А вот эйфории нет. Ощущения счастья нет. Ну не дура ли? Подруги завидуют, мама говорит, как мне сказочно повезло. Да я и сама знаю, что повезло. И Леню люблю ведь. А что же не так? Все идеально. Чего же мне не хватает?»
Лера вспомнила, как впервые увидела Леонида в компании друзей. Он отличался от остальных – выглядел старше и увереннее. Был молчалив и серьезен, но когда говорил что-нибудь, то начинал улыбаться, хотя глаза все равно оставались серьезными. Лера помнила, как ее поразила эта ответственность и веселость одновременно. Она сразу поняла, что с этим человеком будет надежно. А еще он остроумно шутил. И все смеялись и слушали. И ее подруги тоже заглядывались на него. Это она сразу поняла. Лера вспомнила, как внимательно слушала, когда знакомые говорили о нем. Западное образование, бизнес-школа, свое дело. Ей очень хотелось ему понравиться. Она строила глазки, была веселой, легкой. Он вроде бы все замечал и улыбался ей, но никуда не звал и не заигрывал. Лера знала, как она хороша собой. Все остальные уже давно дарили бы ей цветы и цеплялись бы за юбку. Но Леонид не реагировал. Впрочем, не одна она вела охоту на молодого человека. Похоже, ее подруги делали то же самое. Поэтому сражаться приходилось активно. Другие и на колени к нему присаживались, и касались чем можно и нельзя, и пуговки на блузке перед ним расстегивали. И реакция такая же. Мило отвечает на заигрывания, трогает в ответ, шутит, но с собой не зовет. Леру это реально
заводило. Он нравился ей все больше и больше. В какой-то момент она решила про себя – ну все, он будет мой, и только мой. Она перешла к решительным действиям. Такого недотрогу надо самой брать в жесткий оборот и принимать решения за мужика, если, конечно, он способен хоть на что-то в постели. А слухи ходили, что с Ксюшей он пару раз встречался, и она в восторге, только он больше с ней не общается. И Лера решила быть рядом и ждать момента.Лера улыбнулась, лежа в кровати. Это было весело. Такая охота. Такая цель. Чем больше она с ним мельком общалась, тем больше он ей нравился. Она заметила, что думает только о нем. Не вспоминались прежние романы. Не хотелось знакомиться с новыми мужчинами. Была веселая тусовка. Человек двадцать. Мальчиков и девочек поровну. Ядром тусовки были пятеро друзей. Среди них был и Леонид. Он не был главным. Там вообще не было главных. Кто-то придумал, что делать, кто-то поддержал, остальные присоединились или нет, и вот уже человек десять летят кататься на лыжах в Австрию или в Египет к морю. Лера с удовольствием вспоминала эти времена. Было очень весело, беззаботно, и еще у нее была цель – добиться ЕГО. И, как водится, желание, терпение и труд все перетрут.
Лера заметила, что она улыбается, глядя на обои и видя яркие картинки той поездки. Это случилось в Австрии. Лера вспомнила, как выцыганивала деньги и разрешение у папы поехать кататься на лыжах. Был февраль, и уже начинался второй семестр в институте. Ребята вместе с Леонидом, давно уже не студенты, решили поехать в Зельден. Был не сезон, цены низкие, погода в Австрии стояла отличная. Но папа тихо сказал, что надо учиться, а не по европам разъезжать. Это было приговором. Когда папа так говорит, то это все. Спасла ситуацию мама, женским чутьем чувствуя, что лыжи и Австрия здесь совершенно ни при чем. В результате на семейном совете Лера клятвенно пообещала, что, вернувшись, засядет за учебники и все нагонит и перегонит, под мамину ответственность. Папа был все равно недоволен, но денег из семейного бюджета выделил.
В Австрию летели семеро, пять мальчиков и две девочки, Лера и ее подружка Наташа. Обе девушки – красотки. Ребята тоже очень радовались, что девочки смогли поехать, оказывали внимание, шутили, веселили. По прилете в Мюнхен ребята взяли две машины в аренду, и все вместе поехали в Зельден. Всем было весело, смеялись так, что щеки сводило.
Лера каталась слабо. Наташа – лучше. В первые два дня девочки пошли учиться в горнолыжную школу. На третий день они решились поехать с ребятами. У Наташи хорошо получалось, она почти не отставала. Лера обливалась потом, ноги гудели. Она часто падала, и каждый раз ее все ждали. Ребята по очереди помогали ей подняться. Все приехали кататься, и простаивать по двадцать минут у каждого подъемника не хотелось. У Лени что-то случилось с креплением на одной лыже, ботинок выстегивался в самый неподходящий момент. Леонид поговорил с ребятами, пока Лера отряхивалась очередной раз от снега, все помахали ей руками и пошли на подъемник, а Леонид остался ее ждать. Он сказал, что ребята решили ехать за перевал, а он ее проводит вниз до отеля, тем более что ему тоже надо ремонтировать крепление, а оставшихся двух километров спуска им хватит на пару часов.
Так они остались вдвоем. Лера падала и радовалась, снова падала и снова радовалась. Он был рядом. Помогал ей подниматься, брал за руку, отряхивал от снега, показывал удобный спуск, подсказывал, как правильно ставить ноги. Лера заметила, что с ним у нее лучше получается. До отеля добрались за час. Леня забрал у нее лыжи и палки и сказал, что занесет ключ от ее лыжного шкафчика. Она пробухала тяжелыми ботинками в свою комнату. Кое-как скинула их, все мокрое белье, на ходу включила чайник и прыгнула в душ. С наслаждением поливала себя горячей водой. Ноги гудели, спина ныла, но вода смывала всю усталость. Через десять минут она выскочила из ванной и, как была голенькая, прыгнула под одеяло, с наслаждением вытянула ноги, под мокрые волосы на подушку подложила полотенце. Чайник вскипел, но тянуться до него было лень. Хотелось просто лежать вот такой чистой под одеялом и ничего не делать.
В этот момент в дверь постучали. На вопрос «Кто?» был ответ, что это Леня и ключ от шкафчика. Не поднимаясь с постели, она крикнула: «Открыто». В двери осторожно показался Леонид, все так же в лыжных брюках, в куртке нараспашку, с мокрыми, прилипшими ко лбу прядями волос. Увидев Леру под одеялом, Леня осторожно прошел к ее столику и положил ключик. Оглядел комнату, увидел разбросанные по полу лыжные ботинки, мокрые майки, колготы, трусики, смутился и развернулся к выходу. Лера, проследив за взглядом Лени, была готова поклясться, что прочитала как в открытой книге все его смущение, но было так хорошо лежать под одеялом, вот так вытянув уставшие ноги.