Бумеранг

– Колючий-то какой!
– ахала она.
– Словно кусок пемзы целую.

– Сказала бы раньше, я бы побрился.

– А мне нравится!
– она со стоном навалилась на него, стиснула волосы на затылке. Жорик закрыл глаза. Пожалуй, никто другой не стал бы тратить на него столько сил и времени, но Лизочка знала, что делала, и знала, что, в конце концов, обязательно добьется успеха. Его победу она воспринимала, как свою собственную, а потраченные усилия заводили Лизочку настолько, что оргазм, получаемый от любви с Жориком, был вдесятеро сильнее, нежели кратковременные случки с тем же Шорохои или Свистом. Вот и сейчас, стоило ему почувствовать долгожданное напряжение, как она взметнулась над ним, одним точным движением насадила себя на его неуверенное копье. Тело женщины энергично задвигалось, и очень скоро оживший Жорик со стоном прижал к себе мягкое тело, губами впился в ее жаждущий рот. В такие мгновения он вновь обретал себя, пусть ненадолго, но становился молодым и сильным…

Глава 7

На этот раз в поиск убрели Марат с Тимофеем. Карту, принесенную Мариночкой, они забраковали, - да и какая там карта, если все самое важное на ней отсутствовало! Ни тропок, ни пещер, ни стратегических высот, ни родников - ничего! А посему картографией решили заняться самостоятельно, для чего и прихватили с собой миллиметровку с карандашами. Памятуя о недавней неприятности в горах, Харитонов посоветовал взять с собой моток капроновой веревки. Отбрыкиваться друзья не стали и в горы отправились, экипировавшись, как заправские альпинисты. В остальном же бытие отдыхающих протекало с прежней размеренностью: курортники загорали в шезлонгах, играли в теннис и шахматы, самые бедовые, вроде Мариночки и Зимина шарились по дну озера, выпуская на поверхность целые гроздья пузырей. Искали, разумеется, Бериевские сокровища, о которых Мариночка рассказывала столь увлекательно, что даже хмыкающий недоверчиво Лосев начал уже сомневаться. Пройдя в компрессорную, лично помог забивке аквалангов, пообещав сразу по возвращении присоединиться к поисковой экспедиции.

– Глядишь, и вам повезет, - пожимал он своими могучими плечами.
– Говорят за одну вилку, поднятую с «Титаника» на аукционе полсотни тысяч долларов выручили.

– Да ну?

– А вы как думали! Это же раритет! За вещички Берии, надо полагать, больше дадут.

– Ясное дело, больше!
– Серега Маркелов азартно тряс головой.
– «Титаник» - что? Дутыш сплошной! Кино сняли, геройству поумилялись, а не рассказали, что спасали только богатеньких. А, между прочим, пассажиры третьего класса потонули практически все поголовно. Вот вам и дискриминация в чистом виде! По-моему, так чистое скотство. Или я не прав, мужики?

«Мужики» были с Маркеловым согласны. Как ни крути, «Титаник» - это вам не «Курск», а к пассажирам первого класса отношение во все века было довольно двусмысленным…

В то время, как Валентину Сергеевну медлительно относило на надувном матрасе от берега, а Мариночка со Стасом подплывали к подводной трещине, Мишаня с ухмылкой зачитывал абзац из цветастого покета:

– Ее длинные ноги танцующе перебирали землю, высокая грудь покачивалась в такт шагам… - Он возмущенно оглянулся на друзей.
– Ну, что за чушь пишут господа авторы! Давно известно, что у длинноногих грудь крупной не бывает. Разве что на синтипоне…

– На силиконе, ты хотел сказать?

– Да какая, хрен, разница! Меня описания эти достали. Какую книгу не раскроешь, всюду груди, как дыни, и ноги от ушей. Только причем тут длина ног? А если ноги длинные, но кривые? Что в них тогда хорошего?

– Ноги - ерунда, куда важнее - характер.
– Поддакнул Серега Маркелов.
– Вон, как наши девочки давеча пластались! А ведь личики у обеих ангельские. Не скажешь, что убить могут.

– Эти мо-огут! Еще как!
– Мишаня сердито нахмурился.

– Две женщины под одной крышей - это всегда полный мрак! Точно вам говорю. То есть, начинается оно, может, и неплохо, а заканчивается всегда матриархатом!

– Ну, и что? Кто сказал, что матриархат - это плохо?
– Серега Маркелов приложил ладонь козырьком ко лбу, пытаясь высмотреть среди скал далекие фигурки Тимофея с Маратом.
– Иногда, наверное, удобно. Мытье полов там, стирка, завтраки, то-се…

– Ты вон, у Стаса поинтересуйся, как это удобно!
– возмутился Шебукин.
– То-то он лет на десять постарел за последний год. Считай, все соки из него выжали. Доконают ведь скоро, помяните мое слово!

– Типун тебе на язык…

– Причем здесь типун? Я вам так скажу: даже с появлением в доме одной-единственной женщины, жизнь мужика заканчивается. Сплошные ремонты, тряпки и никакого тебе пива. Опять же - никуда не выйдешь, ни с кем не поболтаешь. А уж пропадешь на день или два, такого изюма наслушаешься, что прямо сразу головой в петлю.

– А я слышал, - подал голос Коля Сватов, - что есть уже фирмы, придумывающие алиби для изменников. Погулял, скажем, ночку на стороне - набираешь номер, и тебе в пару часов подбирают приемлемый сценарий. Если надо - и синяков наставят, и с вытрезвителем договорятся, и документы любые оформят…

– Отмазка - не проблема, менталитет надо менять.
– Глубокомысленно изрек Харитонов.
– И уровень жизни повышать. Чтобы мужик десятерых женщин мог запросто содержать. Тогда и шпынять по пустякам не будут.

– Десятерых?

– А вы как думали! То ли дело было раньше. Вспомните того же Сашу Македонского. Любимых женщин было, как листьев в лесу, и никаких тебе сцен ревности.

– Как листьев в лесу?
– задумчиво повторил Николай.
– Это сколько же?

– Я же говорю - много. Во-первых, весь гарем Дария, а это как ни крути - триста шестьдесят четыре женушки, во-вторых, свои собственные подружки вроде гетеры Таис, вдовушки Барсины, малолетней Роксаны, дочери царя Оксиатра и, наконец, царицы амазонок Фалестрис. В сумме - как раз по свеженькой женщине на ночь.

– Это ладно, Геракл - тот и вовсе за одну-единственную неделю лишил девственности пятьдесят дочек Тестия.

– Все вранье!
– безапелляционно заявил Мишаня.
– И Геракла вашего в природе не существовало, и про гарем Дария - все выдумки. Хотел бы я посмотреть на того героя, что сумел бы выстоять против двух разъяренных дамочек. Если уж на то пошло, даже одну-единственную, если она, конечно, не больная и не убогая, ублажить - дело не простое.

– Тебе, конечно, виднее, - хмыкнул Коля Сватов.
– Я с одной-единственной давненько не жил. Даже не очень понимаю, как это возможно, чтобы и сегодня, и завтра, и послезавтра - постоянно одна же…

– Вот и видно, что ты жизни не знаешь! Порхаешь, понимаешь, как бабочка!

– Зато жалю, как пчела!
– Николай хохотнул.
– Между прочим, во времена Македонского женщины не только по гаремам сидели, но и работали в качестве киллеров.

– Да какие киллеры в те времена?

– А вот такие! Думаешь - заказы на мокруху только сейчас придумали? Ничего подобного! Службы киллеров процветали уже тысячелетия назад. Вспомни тех же ниндзя или тех же рапа! А ребятки, которые занимались подобными делишками при Македонском, назывались, к твоему сведениями, гетайрами. К слову сказать, именно они уничтожали претендентов на престол и врагов, до которых трудненько было дотянуться законным образом.

– Мда-а… - задумчиво протянул Маркелов.
– Хорошая у нас история, куда ни глянешь, кругом сплошные козлы.