Бумеранг
Шрифт:
Оля резко вдохнула воздух:
– Что ты говоришь… Как ты можешь этим заниматься…
– Я не буду этим заниматься больше, я бы и рад стать обычным офисным рабочим, ведь не заработать всех денег. И раньше все было не так… Не так страшно.
– Это настоящий кошмар…
– Да. Так оно и есть.
***
– Виктория, а знаете ли вы, что я хочу Вам сообщить, – шутливо начала Оля, когда все домочадцы сидели за завтраком. – Ваш преподаватель по вокалу мне звонила вчера, очень довольна успехами за эти три месяца. Она считает, что
– Какая умница, – заулыбалась Таня, пододвинув к себе порцию омлета, который приготовила для всех на завтрак.
– Это еще не все, девочки из студии моды пригласили тебя на дефиле. Они показали твое портфолио производителю одежды, который запускает линию платьев. И у нас возникла идея закрыть весь показ твоим дефиле и вокальным номером, будешь солировать! Ну? Как?
– Ого! Я побежала! Не помню на каком из дисков, но там точно была отличная композиция, которая подойдет прямо в точку! – последние слова доносились уже с лестницы на второй этаж.
– Я так рада, у нее ведь ничего не было, когда она совсем маленькой попала к нам в детский дом. А что с родственниками со стороны отца?
– Я даже не думала об этом, – начала Ольга. – У Евгения был взрослый сын, наш ровесник, наверное, которого я почти не знала. А что было, когда он уехал вместе с Викой вскоре после смерти Женьки, я так и не смогла узнать…
– Я только знала координаты этой Надежды, которая сдала девочку, но больше ничего. Может, стоит как-то разыскать…
– А кому это сейчас нужно? Нам? Или Вике? Потом сама решит, нужны ли ей такие родственники, – вставил Руслан.
***
Наконец, настал день показа, самый счастливый и ответственный день для Вики. С утра девочка заметно нервничала, на хотела завтракать. Мери уговорила ее только на стакан апельсинового сока. После того, как Руслан отвез Викторию в агентство, все домашние начали готовить себя для выхода «в свет».
Ненужные стулья, странные декорации в виде арок, полупустые флакончики с лаком для волос, прошлогодние модные журналы…
– Ох, подруга, только ты меня понимаешь! – восклицала Вика, пытаясь найти телесного цвета колготки своего размера в хаосе раздевалки.
– Может, потому, что только я говорю по-русски, – откликнулась молодая девушка, одна из организаторов показа.
– Мне трудно изъясняться на этом… долбанном… – Пекуровская с ожесточением пыталась разорвать упаковку колготок.
– Вики, успокойся, –девушка помогла ей с полиэтиленом. – Сейчас ты все крушить начнешь, наша главная за это не похвалит!
– Ты не знаешь, моя репетиторша по вокалу не подъехала? А то она обещала еще немного распеться со мной.
– Я слышала, как ты поешь – правда круто! Ты давно репетируешь этот номер, я не знаю, как можно еще лучше!
– Знаешь, – Пекуровская очень серьезно посмотрела на девушку, отложив расческу. – Я хочу сделать идеально. И у меня это получится. Если уж я взялась за что-то, то доведу до конца. До блестящего конца.
Блестящее платье блестяще выглядело на Виктории даже здесь, в гримерке, где парикмахер все еще колдовала над прической. На волосы нанесли стальной блеск, глаза сияли искусственным светом дорогой косметики. Все было идеально до кончиков пальцев, покрашенных серебристым лаком.
– Что
там? – шепотом спросила Вика.– Еще три модели до твоего финального выхода, – шептала в ответ девушка.
– А минусовка готова?
– Ты лично четыре раза проверяла! Не трясись, а то слова забудешь! – хихикнула девушка.
– О, черт! Забыла! Забыла-а-а-а!!!
***
Когда Вика вышла на огромный подиум, даже в конце зрительного зала было видно, как серебристая ткань переливалась стальным блеском при каждом шаге. Платье было шикарным: длинное, узкое, без рукавов, с высоким воротником. Никто не заметил, как трудно идти модели в таком обтягивающем платье. Голос звучал сказочно, в зале никто не смел переговариваться. Последняя нота, выведенная голосом девушки еще несколько минут звучала в зале эхом. Это был успешный финал вечернего показа новой коллекции платьев для выпускного и настоящее начало взрослого пути Виктории Пекуровской.
Глава 3. Я стала собой, я родилась
Я очень волновалась перед выходом. Для меня это огромное событие, я не хочу подвести тетю и Танюшку, и вообще всех, кто мне помогал. И я не подвела. Я спела так, как делала это на репетиции. Я прошла так, как меня учили: с лучезарной улыбкой, которая должна дойти до каждого сидящего в зале.
Таня, тетя Оля и Руслан были рады за меня, поздравляли весь вечер. Это, разумеется, безумно приятно. Я и сама себя поздравляла! Надеюсь, что это только удачный старт.
– М-м-м! Как вкусно! Таня, как ты за пару часов приготовила это все? Теперь моя ближайшая цель в жизни – освоить хотя б несколько твоих рецептов, – восклицала Оля поедая борщ, котлетки по-киевски и овощное рагу.
– Так мне ж Мери помогала и Викуська тоже! И ты присоединяйся в следующий раз.
Да, я и правда помогала Тане на кухне частенько, а все потому, что английский учить с Мери на кухне гораздо приятнее, чем с репетитором в классе. Может быть потому, что она не спрашивает страдательный залог?!
***
Я не могла спокойно спать. Ночь сегодня душная, воздух на улице спертый, как будто кислорода осталось очень мало. Еще эти дурацкие скрипы, шаги. Я немного побаиваюсь темноты, и в моей комнате все время горит ночник. А ходит по ночам Танюшка. Она жаловалась на прошлой неделе, что плохо спит.
Я опять очнулась от дремоты. Свет фар проезжающего авто промелькнул в окне. От моего беспокойного сна простынь уже скаталась в трубочку, а подушка была слишком горячей. Как мне надоело переворачиваться с боку на бок.
Я резко встала, отчего закружилась голова и сдавило виски. На кухне оказалась охлажденная минералка. Наверное, Таня только что была здесь и забыла убрать бутылку в холодильник. Несколько глотков освежили голову. Чем бы заняться? Хочется дочитать роман, так интересно, чем он закончится. В небольшом шкафу гостиной я быстро нашла на полке книгу, которую брала накануне. Было приятно лечь около мягкого торшера с интересной книгой. Я не помню точно, на какой странице остановилась. Книга открылась где-то посередине и из нее выпал конверт. Что это еще? Вчера его точно не было. Запечатан. На нем написано мое имя.