Бумерит

– Единственная причина, по которой деконструкция вошла в моду – это её название: деконструкция, деконструкция, деконструкция.

Хлоя на кухонном столе занимается любовью с двумя женщинами.

– Бумеры стремились деконструировать всё, кроме собственных замечательных «я», – говорит Хлоя, и тела двух других женщин раскачиваются в такт с её невидимыми вибрациями.

– Кажется, это не очень справедливо по отношению к ним.

– Деконструируй это, – и всех трёх женщин охватывает одновременный оргазм.

– С ума сойти, да? У нас получилось трансгрессировать твои представления о пристойности?

– Ну, я совсем не против того, что вы делаете.

– У нас получилось деконструировать патриархальное означающее, подавляющее женскую сексуальность?

– Очень на это надеюсь.

– Тебя это задевает, да?

– Вообще-то, я хотел спросить: могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Дурачок.

– В рамках Семинара 2 мы будем заниматься тем, что рассмотрим список основных интересов бумеров – от деконструкции и экологии до феминизма и духовности – и убедимся, что, помимо важных и глубоких истин, каждый из пунктов этого списка содержит значительную примесь бумерита, который искажает и даже обесценивает важные результаты деятельности бумеров.

– Мы в ИЦ хотим, чтобы вы поняли одну вещь: на всех следующих сессиях этого семинара мы будем критиковать не сами идеи бумеров, а то, во что превратились эти идеи под влиянием бумерита. Мы не критикуем феминизм – мы критикуем бумерито-феминизм. Мы не критикуем экологию – мы критикуем бумерито-экологию. Мы не критикуем духовность – мы критикуем бумерито-духовность. Вообще-то, учёные из ИЦ написали множество работ, в которых все эти важнейшие идеи рассматриваются с точки зрения второго порядка, без влияния бумерита, чтобы заложить основания интегральной экологии, интегральной психологии, интегрального бизнеса, интегральной духовности и прочих интегральных вещей. Мы настоятельно рекомендуем вам такие книги, как «Жизнь, которая нам дана» («The Life We Are Given»), «Сияние бытия» («The Radiance of Being»), «Интегральная психология» («Integral Psychology»), «Высшие стадии развития человека» («Higher Stages of Human Development»), «Перемены в уме» («Changes of Mind»), «Основания духовности» («Essential Spirituality»), «Выше нашего разумения» («In Over Our Heads») и «Теория всего» («A Theory of Everything»). Во всех этих книгах упомянутые выше идеи анализируются с точки зрения интегрального подхода. В рамках Семинара 2 мы иногда будем касаться интегральных решений рассматриваемых проблем, но подробно об этих решениях мы поговорим на Семинаре 3, который начнётся на следующей неделе. А сегодня мы обсудим главную проблему: бумерит.

Стоило Морину произнести слово «бумерит», как слушатели заёрзали на стульях.

– Послушай, Ким, ты ведь так и не раскрыла мне тот секрет.

– А ведь точно, не раскрыла.

Пока я с нетерпением ждал, что ещё скажет Ким, на сцену поднялась Джоан Хэзелтон, которая с умиротворённой улыбкой начала рассказывать тревожные новости.

– Всем доброе утро. Следующие несколько дней мы будем заниматься чем-то похожим на «конфронтационную терапию», использующуюся для лечения алкоголиков и наркоманов. Во время такой терапии родные и близкие предоставляют больному доказательства его болезни, что бывает довольно мучительно, но должно привести больного к осознанию пагубности собственных привычек. Наша цель – предоставить вам доказательства вашей болезни, потому что, дорогие друзья, сейчас вы и понятия не имеете, насколько вы зависимы от всех тех идей, о которых мы будем говорить, и насколько сильно эта зависимость влияет на вашу жизнь. Я, как и другие мои коллеги из ИЦ, надеюсь, что если мы последовательно разберём все примеры, вам станет сложнее отрицать свою зависимость. Тогда вы поймёте, в чём заключается проблема, и увидите, а, быть может, даже преодолеете её самые неприятные проявления.

– Поверьте, друзья, я больна той же болезнью, что и вы. И каждому из нас придется стать доктором самому себе. Будет неприятно, но, объединившись, мы по крайней мере не будем одиноки на этом пути. Мы, ведущие семинара – выздоравливающие наркоманы, надеемся, что, используя свой опыт, сможем вам чем-то помочь. Это настоящее совместное исследование, настоящий диалог, дружеское обсуждение, в ходе которого мы все чему-то учимся и в котором мы все участвуем на равных, проявляя заботу, сострадание и уважение друг к другу.

– Она сейчас говорит на зелёном языке, – прошептала Ким.

– Что, прости?

– Публика здесь в основном зелёная, поэтому Хэзелтон намеренно использует язык зелёного мема, чтобы говорить о зелёных ценностях. Если бы она говорила на жёлтом языке, зелёные бы взбесились и убежали. Это как анестезия перед операцией.

– Понятно. Но это похоже на манипулирование.

– Это в тебе говорит зелёный. Да, это могло бы быть манипулированием – да что угодно могло бы им быть. Но попробуй посмотреть на это, как на искусное средство, позволяющее принять людей такими, какие они есть, и говорить с ними на том языке, который они способны понять. Ты, наверно, уже сам почувствовал, что Хэзелтон никем не манипулирует.

– Пожалуй.

Но правильный ли Хэзелтон выбрала подход? Ведь ей никто не аплодировал, а над залом повисло зловещее молчание, похожее на молчание бледного от ужаса пациента, готовящегося к операции.

– Позвольте вам представить Дерека Ван Клифа, – сказала Хэзелтон. – Доктор Ван Клиф приехал из Йоханнесбурга, ЮАР. Участвуя в движении против апартеида, он на собственном опыте убедился в неэффективности как консервативного, так и либерального подхода к решению этой проблемы. Дерек будет нашим первым проводником в этом увлекательном путешествии!

Ван Клиф моментально перемахнул через сцену. От него невозможно было оторвать глаз: это был очень красивый, черноволосый и белокожий мужчина, с острыми чертами лица и носом, похожим на клюв ястреба. Его походка была очень грациозной, почти элегантной, и при этом оставалась мужественной. Он мог бы стать кинозвездой, если бы не та честность, которая была видна в нем за километр и которая пришлась бы совсем не к месту в Голливуде.

– Я была в него влюблена, – прошептала Ким. – Все девушки в него влюбляются. И парни тоже.

– Он гей?

– Да нет, не думаю. Но он ни с кем не встречается, и никто не знает почему.

– Женат на своей работе?

– Да ну тебя.

Ван Клиф начал своё выступление фразой:

– Каждый человек с бумеритом – это сотая обезьяна.

Он помолчал, дожидаясь, пока слова подействуют на аудиторию, которой явно было неприятно это высказывание. Конфронтация началась, скальпель хирурга только что коснулся плоти пациента.

– «Сотая обезьяна» – это довольно удивительная история, случившаяся с одной японской макакой (Macaca fuscata). Она началась в 1952 году на острове Косима, когда учёные в порядке эксперимента стали давать обезьянам сладкий картофель, бросая его в песок. Обезьянам нравился сладкий картофель, но не нравился вкус песка. Восемнадцатимесячная самка, которую учёные назвали Имо, нашла решение проблемы: она начала мыть картофель в протекавшем неподалёку ручье. Имо показала этот трюк своим товарищам по играм, а те показали его своим матерям. Учёные наблюдали, как в популяции обезьян острова постепенно распространялась привычка мыть картофель. И в один прекрасный день в 1958 году случилась удивительная вещь. К утру того дня 99 обезьян (вообще-то, точные цифры нам неизвестны, но для красоты истории обычно говорят, что их было 99) умели мыть картофель, а одна обезьяна не умела. И вот последняя, сотая обезьяна, начала мыть картофель, так что теперь учёные знали, что каждая обезьяна на острове выучила этот трюк. Но произошло кое-что ещё: все обезьяны на соседних островах, никак не связанных с Косимой, тоже начали мыть картофель!

– Как сказано в любимой книге бумеров, «Энергия, добавленная в общее поле сотой обезьяной, каким-то образом спровоцировала идеологический прорыв! Значит, когда определённая критическая масса существ что-то осознаёт, то это осознание начинает передаваться непосредственно от одного разума к другому. В какой-то момент становится достаточно, чтобы к новому осознанию подключился ещё один человек, тогда поле усиливается настолько, что осознание возникает практически у всех! Возможно, вы и есть Сотая Обезьяна!»