Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов

– А это правда, что ты ему сказал обо мне? Что ты гордишься сходством со мной?

– Это правда. Ты стал для меня образцом, эталоном, идолом, когда я понял, что подобное наследство - это не просто приказы эльфам отдавать, что это целая наука, большая ответственность и огромный труд. Я старался равняться на тебя тогда, да и сейчас тоже. Даже сейчас, спустя годы тренировок и тонны усвоенных правил этикета, рядом с тобой я чувствую себя как Золушка на балу у принца: вроде бы и одежда нарядная и вилку от ложки отличаю, а все равно, будто бы нищий рядом с принцем. Словно бумажный цветок рядом с настоящей розой. Понимаешь теперь, что слова Рона были для меня лучшим комплиментом?
– Гарри смущенно опустил взгляд, когда прочел в глазах Драко искренне недоумение и невероятную нежность на свое признание. Драко молча взял его лицо в свои ладони и запечатлел на лбу благодарный, целомудренный поцелуй.

– Я очень счастлив это услышать, любимый! Правда, нет более изысканного комплимента, как признание в подражании. Хотя я всегда был настоящей свиньей по отношению к тебе. Прости меня за все, хорошо?
– нежный шепот Драко на ушко щекотал тонкие волоски на виске, отзываясь мурашками по всему телу, Гарри блаженно прикрыл глаза.

В этот момент их внимание привлекло движение и огромная фигура выросла рядом с Гарри, все еще стоящим на лестнице.

Глава 32.

Подоспевший д'Артаньяк был как нельзя вовремя: Гарри начал падать. Его трясло, словно в лихорадке. Д'Артаньяк испуганно всматривался в побелевшее лицо Гарри, потом недолго думая подхватил его, как пушинку, на руки и понес в хозяйскую спальню. Вокруг суетились эльфы, пытаясь услужить, но Франсуа только рычал на них, не позволяя прикоснуться к Гарри. Поднявшись на этаж, где располагались хозяйские покои, Франсуа попытался внести Гарри в его спальню, но не смог открыть двери. Драко, идущий следом, нахмурился: все потомственные аристократы прекрасно знали, что хозяйская спальня запиралась личным паролем и беспрепятственно пропускала только хозяина дома, его жену, детей и гостей, владеющими паролем. Если Франсуа вырос в семье французских аристократов, то он был обязан знать это! Тем временем, Франсуа добился от Гарри пропуска в его спальню и внес наконец того в комнату. Положил на кровать и привычным движением расстегнул его рубашку и стал растирать нервно опадающую грудь, пытаясь успокоить Гарри, передать ему немного своей уверенности и спокойствия. Когда Гарри открыл глаза, он был очень удивлен, увидев Франсуа, стоящего на коленях перед его кроватью. Попытавшись резко вскочить, Гарри со стоном повалился обратно на подушки - у него совсем не было сил.

– Не шевелись, Гарри, - впервые Франсуа обратился к нему по имени, а не с обычным «мой лорд» или «сэр». Это было еще более удивительным, чем вольный массаж, который Франсуа все еще продолжал делать.
– У тебя было нервное истощение. Так бывает, если выплеснуть что-то, годами копившееся. Что у тебя случилось?

– Пришел мой бывший друг и попытался помириться со мной… - Гарри сам не понял, как рассказал Франсуа всю историю взаимоотношений с семейством Уизли. Его учитель к тому времени уже сел у него в ногах, продолжая сохранять минимальную дистанцию. Это заметно нервировало Гарри, но Франсуа ничем не выдавал, что ему понятно волнение Гарри, он все также сидел рядом, иногда как бы случайно касаясь своим коленом ноги Поттера. Драко, ревниво наблюдавший за маневрами красивого француза, не сводил с того подозрительного взгляда. И в итоге был вознагражден за свою внимательность: как только зашла речь о семействе Малфой, Франсуа еле заметно вздрогнул, слегка подался назад, в тень балдахина, его глаза узнавающе сверкнули, а руки чуть сжались в кулаки, но он тут же взял себя в руки и снова принял расслабленную позу. Драко проникся к д'Артаньяку еще большим недоверием, почти убедившись, что тот попал к Гарри не случайно - таких случайностей не бывает. Не сводя с француза напряженного взгляда, но пытался еще хотя бы раз уличить того в неискренности, но ведь не расскажешь Гарри, что его учитель весьма подозрителен, основываясь только лишь на наблюдениях за его мимикой и жестами. Только спустя какое-то время Драко вспомнил, что Франсуа неадекватно отреагировал именно на его фамилию. Озадаченно взглянув на молодого француза, Драко попытался припомнить, мог ли он где-нибудь встречать его или слышать его фамилию. Так ничего не вспомнив, он просто положил себе обязательным заданием найти всю доступную информацию об этом человеке, как-то связанным с его семьей, а пока можно и понаблюдать за ним.

Тем временем беседа уже текла в направлении предстоящего торжества: свадьбы Гермионы Грейнджер и графа дю Моррей. Франсуа проявил завидное знание аристократических семей Франции, сходу засыпав Гарри множеством имен, деталей, фактов. Тот слушал, как завороженный, перестав обращать внимание на волновавшее его поначалу соседство Франсуа. Увлеченный рассказом, приправленном множеством забавных комментариев, Гарри непрестанно то смеялся, то, затаив дыхание, внимал похождениям современной французской аристократии. Д'Артаньяк в полной мере обладал талантом рассказчика, его речи влекли за собой, заставляли забыть обо всем, он умело расставлял акценты, вовлекал в активное обсуждение, его собеседникам казалось, что они удивительно тонко начинают разбираться в теме, что комментарии остроумны, а вопросы уместны, настолько тонко Франсуа мог вовлечь в беседу, умел очень изящно манипулировать и рассказом, и слушателями. Его хотелось слушать и слушать, не чувствуя себя при этом неотесанным чурбаном не умеющим и слова сказать. От разговоров о высшем свете Франции они незаметно перешли к французской литературе XIX века, а потом на влияние этой самой литературы на творения знаменитых французских художников-импрессионистов. Драко, считающий раньше, что он вполне смог бы поддержать подобную беседу, вскоре начал путаться в именах, датах, произведениях. Дошло до того, что он, мысленно участвуя в беседе, начал путал картины Мане и Моне. Тряхнув головой и решив не заморачиваться, Драко с восхищением следил с какой легкостью Гарри отбивал воображаемые атаки Франсуа. Тот очень тонко построил разговор, в стиле шуточного фехтования именами и событиями, давая собеседнику, в ходе пикировки, показать себя и в тоже время, абсолютно не хвастаясь, предложить его вниманию новые интересные теории и факты. Драко мысленно аплодировал умению француза держать собеседника в тонусе. Несмотря на всю его предубежденность, он не мог не отмечать положительных качеств этого неординарного человека. Внезапно произошло то, что заставило Драко забыть обо всех его реверансах в сторону француза и напрячься, словно кобра перед броском.

Франсуа вдруг наклонился очень близко к лицу Гарри, почти накрыв того своим сильным гибким телом и, бережно сняв его очки, нежно глядя в его распахнувшиеся от удивления глаза, сказал:

– Гарри, это просто преступление с твоей стороны - прятать такие удивительные глаза за стеклами очков. Словно ты намеренно уродуешь свое прекрасное лицо.

С этими словами Франсуа невесомо проследил пальцами овал лица Гарри и, больше ничего не сказав, встал с кровати и вышел из комнаты. Ошарашенный Гарри остался сидеть на кровати, глядя на закрывшуюся дверь расфокусированным взглядом.

Глава 33.

Драко уже был готов бежать вслед этому наглому французику, дабы набить его породистую морду, совершенно забыв, в какой реальности он находится, как его остановил тихий смех другого Гарри, тепло смотрящего на то, как бесится ревнующий Малфой.

– Драко, тебе говорили, что ты очень милый, когда ревнуешь?

– Да, пару раз говорили, перед тем как оказаться в святом Мунго с непоправимой магической травмой, - Драко уже понял, что снова ревнует к прошлому, но ничего не мог с собой поделать - настолько его бесил этот самоуверенный французский козел! Все еще кипя от гнева он посмотрел на того Гарри, который был на полтора года моложе и на целую жизнь несчастнее его Гарри и вдруг совершенно успокоился. Он просто притянул своего Гарри в крепкие объятия и решительно сказал:

– Мой! Никому тебя не отдам! Попробуй только посмотреть на кого-нибудь - ухо отгрызу, - чтобы показать серьезность своих намерений, Драко чувствительно куснул Гарри за мочку уха, вырвав у того полу-стон - полу-всхлип.

– Зачем мне кто-то, если у меня есть ты?
– простой ответ Гарри сначала поверг Драко в ступор, потом привел в буйный восторг, он повалил почти сопротивляющегося Поттера на кровать и принялся неистово его целовать, щекоча чуть отросшей щетиной его нежную кожу. Гарри смеялся, извиваясь под ним, слабо пытаясь отбиться от внезапной и неожиданной атаки разнежившегося Малфоя. Уже задыхаясь от смеха и не чая подмоги со стороны, Гарри решил просто расслабиться, чем поверг своего агрессора в секундный ступор, чем и не замедлил воспользоваться, повалив Драко на спину и прижав его руки за головой, глядя на того сверху вниз. Вид распятого под ним Драко больно резанул по незажившей ране воспоминаний: давно ли его самого вот точно так же держали, скрутив и полностью обездвижив? Страхи и призраки прошлого накинулись с той стороны, откуда он не ждал. Драко с непониманием и ужасом следил за внезапно помертвевшим и побледневшим Гарри. Он не понимал, каким образом только что задыхавшийся от смеха Поттер внезапно начал снова задыхаться, но уже от ужаса? Только одно могло вызвать подобную реакцию. Но Драко не понимал, как он может быть причастен к такому? Поэтому когда Гарри, скатившись с него, дрожа сжался в комочек, он не стал приставать с расспросами. Просто обнял его за плечи и привлек к себе, поглаживая и успокаивая без слов. Прежде чем приставать с расспросами, нужно было выгнать это дикое, панически вздрагивающее животное из души Гарри. Чем Драко сейчас и занимался. Постепенно Гарри расслабился и уже сам обнял его, уткнувшись носом в шею, обжигая своим постепенно выравнивающимся дыханием. Они сами не поняли, как уснули в подобии реального мира - воспоминаниях Гарри.

Пробуждение было странным и нереальным. Они все так же обнимали друг друга. Вокруг суетились домашние эльфы, упаковывая костюмы Гарри в дорогие чемоданы из кожи черного дракона. В таких чемоданах одежда никогда не мялась и была защищена от любых вредителей, будь то магическое вмешательство или банальная моль. Пытаясь уложить в своих мыслях незнакомую комнату, суетливые сборы, пищащих что-то эльфов, двух Гарри и змею, неподвижно глядящую ему прямо в глаза, Драко в напряжении сморгнул. «Так, начнем с конца. Змея. Почему она смотрит на именно на меня?» Драко пощелкал перед мордой змеи пальцами за что удостоился едва различимого возмущенного шипения. Растеряв все жизненные ориентиры и пытаясь на ходу разобраться, с разрушающимися на глазах основами магии, Драко попытался разбудить Гарри. Тот спал богатырским сном, то есть добудиться не было никаких шансов. Драко выбрался из крепких объятий недобудимого Поттера и уставился на змею, которая полностью игнорировала всю невозможность своего нахождения в воспоминаниях Гарри. А если она сама была его воспоминанием, то как она могла видеть его, Драко?

– Ну, и что мне с тобой делать?
– наудачу спросил Драко, смотря в немигающие глаза крупной болотной гадюки.

– Помоги мне, Ис-с-с-тинный. Моему роду угрож-ш-ш-ает огромная опас-с-с-снос-с-с-ть. Большой медведь раз-с-с-оряет мое болото. Мои дети в опас-с-с-снос-с-сти. Я одарю тебя бес-с-с-ценным даром, Ис-с-с-тинный! Только спас-с-си моих детей!
– Драко показалось или в бесстрастном голосе пресмыкающегося прозвучали истерические нотки?

Попытавшись резко вскочить, он ударился головой о лоб Гарри, и тут же проснулся. Рядом с ним зашевелился Поттер, тоже просыпаясь от такого грубого с собой обращения. Потирая ушибленный лоб, Драко нервно озирался: никакой змеи тут не было. Но чувство тревоги не оставляло его.

– Гарри, скажи что-нибудь на парселтанге, - необычная просьба Малфоя сначала очень удивила Гарри, но он понял, что ради праздного любопытства тот не стал бы просить и он сказал:

– Я люблю тебя, сумасшедший ребенок, - Гарри запнулся, глядя как понимающе расширились глаза Драко.
– Я что-то проспал?

Драко рассказал ему о своем удивительном сне и Гарри принял решение вернуться в реальность.

– Мы всегда сможем вернуться и вдоволь покопаться в моем грязном белье, а пока нужно помочь, раз тебя об этом попросили, да еще так странно. Не скрою, если бы она приснилась мне, я бы подумал, что это Беркут уже начал баловаться с моей магией и пытается нас выманить и убить. Но ты отличаешься особой чувствительностью к снам. Пойдем, предупредим Марси и Грегори.

Глава 34.

Срочный военный совет собрали в уже привычном месте: в столовой. Прежде всего, надо было узнать, о каком болоте конкретно, идет речь? И разработать план, как же спасти маленьких змеек от уничтожения.

– А вы не думаете, что это может быть ловушка, устроенная Беркутом, чтобы выманить вас из дома и убить?
– Грегори с волнением смотрел на переглянувшихся парней и с тревогой ждал от них ответа. Те некоторое время о чем-то шушукались, наконец Драко сказал: