Бунт стихий

– Не знаю, – честно признался Тамура. – Может быть, без разницы. А может, барьер будет мешать. Зачем-то ведь призраки потребовали, чтобы я прошел за стену, прежде чем вызвать их.

– Можем хоть все вместе охранять ваше оборудование, не жалко, – воскликнул Шунсуй, – лишь бы помогло!

– Тогда надо начинать прямо сейчас, – озабоченно пробормотал Куроцучи, поднимаясь на ноги. – Времени в обрез. Надо перенастроить оборудование, протестировать… Можно было и пораньше провести собрание! Ну-ка, ты, колдун, пошли. Буду тебя в приборы встраивать.

– Капитан Шихоинь! – Встревоженно шепнул Тамура в ухо Йоруичи. – Он это серьезно?

– Пошли вместе, – решила та, явно тоже обеспокоившись. – У нас тут не принято отдавать на растерзание этому монстру своих подчиненных.

***

– Я вовсе не думал, что какие-то из них ядовиты, – терпеливо втолковывал Бьякуя. – Но ведь они наверняка невкусные, у них жесткое мясо.

– Уверяю тебя, – хихикал Хаями, – сейчас ты не обратишь на это никакого внимания. Слопаешь и добавки попросишь.

Кучики собирался на охоту. Собственно, собирать было нечего, он только взял лук и стрелу, но перед уходом намеревался объяснить Хаями, что он не такой болван, как тот наверняка подумал.

– Мне не у кого будет просить добавки, разве что у себя самого, – заметил Бьякуя. – А почему бы тебе самому не подстрелить что-нибудь, хотя бы с помощью кидо?

– Шутишь? Да от попадания хадо от этих птичек останется дырка с перьями!

– Нда… Не думаю, что после стрелы останется больше.

– Кстати, почему ты не взял колчан? – Хаями удивленно поднял брови.

– У меня заканчиваются стрелы, – пояснил Бьякуя. – Я не могу потратить на эту охоту больше одной стрелы. Если промахнусь и потеряю ее, значит, пора заканчивать.

– Кучики-тайчо! – Вдруг встрял Абарай. До сих пор они с Рукией скромно стояли в сторонке, но к разговору капитанов прислушивались с жадностью. – А если я найду еще один колчан, вы согласитесь потратить на охоту две стрелы?

– Если ты действительно найдешь целый колчан, я соглашусь потратить даже три стрелы.

– Вы обещали! – Ренджи с торжествующим видом ткнул в капитана пальцем и немедленно исчез. Бьякуя с недоумением смотрел на то место, где он только что был.

– Неужели он настолько голоден?

– Как будто ты не настолько! – Хаями хмыкнул.

– Мне, по крайней мере, удается этого не показывать.

– По-моему, этот Абарай откровенно хамит, – негромко, только для Кучики, заметил Сенбонзакура. Хотя после достижения ими банкая он полностью перешел на подчиненное положение, но порой позволял себе лезть с советами, по старой памяти. – Удивительно, что вы разрешаете ему это, Бьякуя-сама!

– Хамит, – безразлично согласился Бьякуя. – Ничего, мы ему после покажем, на тренировке.

На самом деле, следовало признать, что Абарай, если и хамил, то делал это только в узком кругу, при своих. При посторонних и подчиненных он обыкновенно вел себя, как должно, так что никакого ущерба репутации капитана не наносил. А свои… так они все равно знают друг друга, как облупленных, смешно было бы и скрываться.

– Интересно, куда это он так ломанулся? – Вдруг задумался Хаями. – Сейчас выяснится, что у него где-нибудь колчан припрятан!

Колчана у Ренджи не оказалось. Он вернулся в лагерь довольно поздно и с пустыми руками. У костра вместе с бойцами шестого отряда обнаружилась Рукия в окружении трех занпакто. Сенбонзакура явно пытался ее опекать, подавал ей кружку с чаем. Рядом чинно сидела Содэ но Широюки, а Забимару улегся в стороне, безразлично щурясь на огонь.

Абарай, вместо того, чтобы подойти и сесть рядом, остановился и свистнул, привлекая внимание, как свистел во времена своего беспризорного детства. Рукия обернулась удивленно, и он поманил ее к себе. Занпакто дружно вздохнули, – опять у хозяев от них какие-то тайны! – и деликатно отвернулись.

– Ничего не нашел? – Спросила Рукия, хотя можно было и не спрашивать: колчан за пазуху не спрячешь.

– Стрел не нашел, – подтвердил Ренджи. – Но есть кое-что другое. Подставляй ладошки.

И он с гордой улыбкой рыцаря, победившего дракона, вытащил из-за пазухи полный кулек карамелек. Рукия с трудом удержалась от восторженного вопля: конфет никто из них не видел со дня падения города. Ренджи высыпал в подставленные ладони половину содержимого пакетика.

Лейтенанты с донельзя довольными физиономиями расположились у костра. Офицеры уже готовились затевать вечернее варево, притащили воды в большом котле, разбирали добытое рядовыми за день и спорили, что из этого можно приготовить. Те четыре офицерских занпакто, которые сумели материализоваться, принимали в процессе самое активное участие. Рукия не торопилась возвращаться в лагерь своего отряда. Она размышляла, как распорядиться неожиданным богатством. Ренджи – сластена, вряд ли он с кем-то, кроме нее, поделится. Рукия осторожно ткнула пальцем в запястье Содэ но Широюки и незаметно всунула в ее ладонь конфету. Та оглянулась изумленно, но соображения секретности поняла мигом, не стала при всех разглядывать подарок, стиснула его в кулаке.

Наконец, появился и капитан. Небрежным жестом шлепнул возле костра увесистую связку: воробьи, вороны и какая-то лесная мелочь. Единственная стрела, так и не потерянная, была заткнута за пояс рядом с мечом.

– Как я и полагал, – сообщил он. – Одни кости и перья. Сделайте из них хотя бы похлебку, – велел он хозяйничающим у костра офицерам.

Бойцы с восторженными воплями налетели на добычу.

– Спасибо, Кучики-тайчо!

– Это ничего, что мелкие, зато их много.

– Бульон из них наваристый получится.

Бьякуя аккуратно нацепил на свою охотничью стрелу бумажку с магической формулой и вернул ее в колчан.

– А ты, похоже, так ничего и не нашел, – заметил он, обернувшись к лейтенанту.

– Не нашел, – Ренджи расстроенно помотал головой. – Но если найду, обещание в силе?

– Разумеется. Я своего слова назад не беру. Рукия, – Кучики обернулся к сестре, – зови своего капитана. Ему причитается порция за идею.

– Да, брат, – Рукия с загадочной улыбкой поднялась, приблизилась к нему и на мгновение сжала его руку своими ладонями, после чего немедленно ушла в сюнпо. Бьякуя растерянно обернулся ей вслед. В его кулаке осталось зажато что-то маленькое.

Уже потом, получив отчет Сенбонзакуры, что ничего интересного в его отсутствие не произошло, убедившись, что весь отряд включился в ощипывание добычи (даже Ренджи и Забимару набросились на несчастных птичек), Бьякуя отошел в сторону и разжал кулак. И долго прислушивался к непривычному чувству какого-то… умиления, глядя на крохотную карамельку в измятой обертке.

Бьякуя всегда был равнодушен к сладкому. Но это было в той, прежней жизни, где ему незнакомо было чувство голода, когда в супе не плавали щепки, а соль не была единственной доступной специей. Бьякуя украдкой сунул карамель за щеку, удивляясь тому, насколько это, оказывается, вкусно.