Бунтарка для Альфы
Шрифт:
– Что такое, детка? Ты жалеешь, что согласилась выйти за меня?
– шепотом, в котором звучит тревога, спрашивает Кейсер.
– Нет, конечно же нет. Как я могу жалеть… Я так соскучилась по тебе…
– Прости, любимая.
Дело в том, что весь этот месяц подготовки, любимый отсутствовал, по горло занятый войной с кланом Давида. Главное чудовище мы уничтожили, но осталось много других… Более мелких, но они могли стать проблемой. Я даже не смогла сказать любимому, что он скоро станет отцом. Конечно, я сердилась, и грустила, и даже плакала. Что поделать, гормоны… Ну а потом решила, что сообщу на
– Хорошо, я прощаю тебя.
– Я люблю тебя. Ты самая прекрасная невеста в мире, - Кейсер сжимает мою руку.
– Я тебя очень люблю, - шепчу в ответ.
Он поднимает вуаль с моего лица. Тэм задает нам вопросы, диктует обеты, которые мы должны повторять за ней. Клянемся любить и беречь друг друга. Кейсер смотрит на меня такими любящими глазами, что в голе растет ком. И вот, наконец, звучат слова Тэм, что жених может поцеловать невесту. Наш поцелуй длился так долго, что гости начинают аплодировать. Тэм заверяет нашу нерушимую клятву каплей своей крови. Взявшись за руки, мы идем обратно по проходу, вдоль которого стоят гости. Приветствуя и поздравляя, они осыпают нас лепестками роз. Это счастливейший, самый главный момент нашей жизни.
Затем начинается праздник, подарки, поздравления, танцы. Медленно кружимся по танцевальной площадке.
– Признаюсь тебе честно, Алекс, - вздыхает любимый.
– Да, конечно. Говори.
– Не могу дождаться, когда окажемся наедине.
– Ботинки жмут? – спрашиваю, хихикая собственной шутке.
– Нет… Истосковался по тебе, любимая. И ты это знаешь. Мне совсем не до смеха сейчас, - серьезно произносит Кейсер.
Конечно знаю. Ведь я точно также сходила с ума от тоски по нему…
– Что еще осталось? Разрезать торт и бросить букет? Все по классике? Подарки, кажется, все вручили... – ворчливо спрашивает муж.
– Нет, не все. Остался мой… мой подарок, Кейсер, - смущенно опускаю голову.
– Да? Серьезно? Ты приготовила мне подарок?
– Да. У нас будет малыш. Я беременна, Кейсер…
Муж подхватывает меня на руки. Его губы накрывают мои. Он уносит меня с танцплощадки, несет куда-то, не понимаю куда.
– Стой! Мы не можем так уйти. Я должна бросить букет! И ты это знаешь! Алисия мне не простит. Слушай, там столько свободных девушек… Они ждут своего шанса… - тараторю взахлеб.
– Замолчи, любимая. Я сейчас не в состоянии думать о других. Это правда? У нас будет ребенок? – Кейсер обхватывает мое лицо руками. Смотрит на меня, в его взгляде горит страсть, жадность, нетерпение.
– Да, дорогой. У нас будет малыш. Он был внутри меня уже тогда… в плену у Давида.
– Боже, ты могла его потерять, - Кейсер смотрит на мой живот, кладет на него свои крупные ладони, бережно, нежно проводит по нему…
– Нет. Он сильный. Смелый. Он помог мне выжить, справиться. Он очень похож на своего отца!
– Ты так много знаешь про него… А я… - с горечью начинает любимый и обрывает свою речь.
– Да. Тебя не было. И я не могла сказать о нем. Хотела глаза в глаза. Кто же мог подумать, что ты приедешь лишь на свадьбу! – говорю, посмеиваясь.
– Зато теперь… Теперь мы никогда не расстанемся, обещаю, - торжественно говорит любимый, притягивая меня к себе, целуя горячо
и страстно в губы.– Ты уверен? Боюсь, всегда найдутся враги… Это неизбежно, - вздыхаю. – Но это неважно. Главное, что мы вместе.
**
Когда возвращаемся к гостям, пора разрезать торт. Следом подходит и традиция метания в толпу букета.
– Никогда такого не делала, - вздыхаю, жалобно глядя на Белоснежку.
– Никто не делает это часто, - фыркает подруга. – Кидай давай, все ждут. Хватит из себя строить недотрогу!
Отправляю букет в толпу, оборачиваюсь. Я конечно киданула – он пролетел через всех гостей, и теперь разочарованные девушки, как и я, оборачиваются назад… Возле самой дальней стены стоит Елена… Смущенно переминаясь с ноги на ногу, она теребит букет.
Многие девушки смотрят на нее со злостью. Конечно, ведь им скорее всего известно кто она, такую тайну долго не скроешь, сплетникам рты не заткнешь. Дочь врага… Это клеймо нелегко носить, особенно такой хрупкой и нежной натуре как Елена. Ее сестра Кассандра более уверенная, она подцепила кавалера и целый вечер проводит в его компании. А Елене явно не по себе.
Спустившись со сцены, на которую меня поставили к музыкантам, дабы я кинула букет как положено, иду к девушке.
– Поздравляю! Вот это я меткая, да? – произношу, посмеиваясь.
– Я… слушай, может ты перекидаешь? – жалобно смотрит на меня Елена. – Я совсем не планирую выйти замуж. У меня и парня нет…
– Значит, найдется.
– Я меньше всех заслуживаю…
– Эй, это ты брось, слышишь? Не суди себя за чужие грехи!
– Но он моей отец….
– Забудь об этом. Теперь у тебя новая жизнь. И я всегда помогу тебе. Правда. Ты мне веришь?
Елена кивает, я беру ее за руку, веду на танцпол, где теперь играет зажигательная музыка. К нам присоединяется Белоснежка и мы зажигаем эту вечеринку.
**
Как бы ни желал мой дорогой муж получить свою жену в свое полное распоряжение как можно скорее, нам не удалось уехать с праздника раньше полуночи. Когда наконец ускользнули, запрыгнув в ожидающий нас лимузин, сразу слились в жадном поцелуе, который не заканчивался до самого домика, для новобрачных, в лесу. Все это организовала для нас Алисия. Чтобы смогли насладиться одиночеством и друг другом. Машина неслась по серпантину, от которого захватывало дух. Прекрасное место высоко в горах. Снег на верхушках деревьев, оглушающая тишина. Что может быть прекраснее? Отпустив водителя, замерзшие, бежим в дом. Тут уютно, всего две комнаты, спальня и гостиная, совмещенная с кухней. Большой камин, сбоку длинное панорамное окно.
– Тут чудесно, правда? Мне так нравится! Я так благодарна Алисии! Я бы хотела остаться тут надолго… даже жить здесь…
– Иди ко мне, - хрипло просит Кейсер.
Наш поцелуй невероятно длинный, отдаем друг другу всю свою чувственность, утоляем тоску друг по другу. У меня ощущение, что тону в каком-то море наслаждения. Кажется, что это прекраснее всего, что мне доводилось испытывать в своей жизни. Любимый сжимает меня в объятиях, ласкает, ловя мои стоны губами. От полноты ощущений и восторга кажется, что еще немного – и я взорвусь… В большое окно льется лунный свет. Сердце вдруг сжимается от боли. По щеке ползет слезинка. Кейсер слизывает ее языком.