Буря Теней

Наян склонил голову.

— Благодарим, Абеляр Корринталь, но мы служим лишь Рукам Маска, а их нет в твоих рядах. Мы будем ждать их зова или возвращения в храме.

— Эревис Кейл...
– Абеляр поколебался, - мой союзник. Думаю, он хотел бы, чтобы вы отправились с нами.

— Возможно, - согласился Наян.
– Если так, он наверняка сообщит нам по прибытии.

— Наян...
– начал Эндрен, но Абеляр поднял руку, обрывая отца.

— Он сам себе хозяин, - сказал Абеляр Эндрену, потом обратился к Наяну:

— Я расстроен. У меня на счету каждый воин. Но пусть будет так. Можете взять лошадей, если хотите.

— И оружие, - добавил Регг.

Наян улыбнулся.

— Ничего этого нам не нужно.

Он поклонился Эндрену, Абеляру, Реггу и отошёл к своим людям. Двигался Наян с точностью механизма. Абеляр начал понимать, как должны сражаться люди-тени. Он слышал о воинах, что руками и ногами убивали не хуже, чем другие — оружием.

— Прощай, Наян, - сказал Абеляр.

— Доброго пути, люди сумрака, - простился Эндрен.

Наян наклонил голову, тени вокруг них сгустились, и в мгновение ока они исчезли.

Мужчины и женщины отряда резко заговорили все разом, обсуждая увиденное.

— Правая рука Маска, - задумчиво произнёс Абеляр, скорее, для себя самого.
– Кто такой этот Эревис Кейл?

Регг хлопнул его по плечу.

— Не знаю, но он спас твоего отца. Кажется, он нравится мне всё больше и больше.

Эндрен окинул взглядом одежду Абеляра, на которой остались следы недавней битвы.

— Похоже, нам есть, что рассказать друг другу. Как быстро развиваются события, да? Вы упоминали о битве в Саэрбе?

Абеляр кивнул.

— Форрин ведёт туда армию.

Глаза Эндрена сузились, и он так нахмурился, что сошлись его седые брови.

— Мясник Малькур Форрин?

— Да. Главная правительница поставила его командовать войсками.

Эндрен выругался и покачал головой.

— Она стала ещё глупее прежнего. Как далеко мы от Саэрба?

— Два дня.

— А Форрин?

— Мы не знаем. У меня нет лишних людей, чтобы поручить им разведку, отец.

Эндрен снова выругался, потом бросил на сына пристальный взгляд, вопросительно подняв густые брови.

— А где сейчас Элден, Абеляр?

Абеляр выдержал взгляд отца, хотя ему хотелось склонить голову от стыда.

— Фэйрхэвен. Я оставил его там. Я не думал...

Он покачал головой и отвёл глаза. Сказать больше он не мог.

Эндрен закрыл глаза, сделал глубокий вдох, сжал плечо сына.

— Ты оставил его, чтобы служить мне. Прости. Но ты был прав, оставив его там, Абеляр. Он дитя. Если бы ты взял его в Ордулин, то сам не смог бы спастись после моего ареста, и он бы тоже не спасся.

Абеляр кивнул, приободрённый словами отца. Он знал, что поступил единственно возможным образом, но ему нужно было услышать это от кого-то другого.

Эндрен посмотрел мимо него и приказал:

— Коня и оружие, сейчас же!

Регг улыбнулся, а Абеляр повторил приказ:

— Трев, коня, клинок и кольчугу лорду Корринталю!

Пока они ждали лошадь и оружие, Абеляр торопливо ввёл отца в курс дела — рассказал о случившейся двумя днями ранее битве, об ожидаемой численности войск Форрина. Когда он закончил, Эндрен посмотрел прямо в лицо сыну.

— Ты не уронил чести нашего имени.

Он кивнул на священный символ Абеляра.

— И его имени тоже.

Абеляр наклонил голову, удивлённый похвалой. Отец редко хвалил его.

— Спасибо, милорд.

Трев подвёл кобылу белой масти и Эндрен принял у него поводья. Абеляр впервые заметил, что левая рука у отца была обрублена у запястья.

— Твоя рука!

Регг тоже казался потрясённым.

— Утренний свет!
– воскликнул он.

Эндрен покосился на обрубок и кивнул.

— Говорю же, нам есть, что друг другу рассказать. Такова была цена избавления от моих оков.

Он поднял правую руку.

— Но эта по-прежнему крепко держит рукоять. И даже без рук в скачке я по-прежнему обгоню вас обоих.

Абеляр улыбнулся.

— Мы об этом знаем, - подтвердил Регг.

Подошёл Роэн с кольчугой и мечом.

— Помоги мне с доспехами, - попросил Эндрен.

Регг помог ему облачиться в кольчугу, и Корринталь надел пояс с ножнами, вложил туда меч.

— Я боялся, что мы уже не встретимся, Эндрен, - сказал Регг.
– Рад, что ошибался.

Эндрен расправил кольчугу и положил руку ему на плечо.

— Я тоже так думал. Ты приглядывал за моим сыном во время моего отсутствия. Я благодарен тебе.

Регг покачал головой.

— Это он присматривал за мной. За всеми нами. Его оберегает вовсе не простой смертный, милорд.

— Вот как?
– отозвался Эндрен.

— Ну хватит, - сказал пристыженный Абеляр.

Эндрен перевёл взгляд на священный символ Регга, потом на символ Абеляра. Абеляр знал, что отец поклоняется многим богам и не выделяет Латандера среди прочих.

— Твой отец по-прежнему в Саэрбе?
– спросил старший Корринталь Регга.

Тот кивнул.

— Я много лет не виделся с Тораром, - сказал Эндрен.

— У него плохое здоровье, - отозвался Регг, и Абеляр услышал беспокойство в голосе друга. Торару нелегко будет спастись, когда его настигнет война.

— Тогда ради Торара и Элдена будем надеяться, что владыка утра продолжит присматривать за моим сыном, - заключил Эндрен.
– Если так, я своими руками возведу ему храм. Слышишь, Абеляр?

Абеляр улыбнулся, кивнул.

— Слышу.

— Поскакали, - сказал Эндрен и запрыгнул в седло.

***

Все два дня и две ночи тяжёлого пути Рехт избегал дорог и путешествовал только после заката и до рассвета. Он не хотел, чтобы в Саэрбе узнали, что его отряд поблизости. Рехт думал, что Лорган придерживается тех же предосторожностей, хотя маршрут Лоргана увёл его дальше к югу от Саэрба.

Во время светлых часов Менник накладывал иллюзию, которая держалась до заката, и заставлял любые встретившиеся деревья казаться густым и дремучим лесом. Под этой иллюзией скрывались Рехт и его семьдесят подчинённых — они не поддавались ей, поскольку знали, что это иллюзия — и ждали ночи. Время от времени вдали проезжала запряжённая ослом повозка или всадник, но ничего не указывало на то, что дворянство Саэрба ожидает нападения.