Буря

Лейтенант фон Шлоссер попытался оценить количество противни… врага. В районе пяти сотен и это на их три десятка. Точно шапками закидают. Бежать от берега, ну чуть больше двух минут, да даже четыре, за это время из Браун Бессов неопытные стрелки хорошо по два — три выстрела сделают. И все стрелки попадут, по такой плотной толпе умудриться нужно не попасть. Минус девять десятков из пяти сотен. А потом он из пистоля и револьвера убьёт семерых. И… Да чёрт с ним… сто убитых и раненых японцев. Да они не заметят.

Лейтенант подошёл к калмыку. Тот вёл себя странно, не стрелял из своего длинного ружья в кого попало, лишь бы быстрее, а приличное время выцеливал будущих убиенных.

— Кого-то выбираешь? Офицеров? — поинтересовался Хайнрих, оказывается и перед смертью любопытство присутствует.

— Самых нарядных. Живут бедно местные, раз хорошо одет, то самурай, раз самый нарядный из хорошо одетых, то либо богат, либо командир или и то и другое. Вот их и отстреливаю. Ещё два выстрела и иглу нужно менять.

— Скоро начнут.

Бабах. Шестой залп. Комендант подошёл к орудию. Воняло уксусом, порохом, железом раскалённым.

— Остужай, — орал на айнов на английском канонир и те его понимали. Волна уксусной вони накатила на лейтенанта с новой силой, и он отошёл от артиллеристов.

Бах. Седьмой залп из малюсеньких пушек грянул даже быстрее, чем в прошлые разы, но он тут же потонул в докатившемся до Хайнриха рёве. Плотная стена людей на берегу колыхнулась и понеслась вперёд. Всё, счёт их жизням пошёл на секунды. Сто двадцать секунд или двести сорок.

Десять секунд. Комендант подбежал к своему Брун Бессу. Выстрел. Взять с дощечки, положенной на земляное укрепление, патрон, скусить бумажный кончик… Выстрел. Взять следующий патрон. Выстрел. Шестьдесят секунд прошло. Краем сознание, не занятым механическими действиями по заряжание оружия, Хайнрих отметил, что может и больше у него будет времени. Холм, на котором стоит замок, приличный и бежать по нему вверх по мокрой от тумана траве у нападающих выходило не очень. Они поскальзывались и падали, сбивая с ног сразу несколько человек карабкающихся следом. Выстрел, скусить патрон…

Бабах. Опять отметился Серый двумя выстрелами. Орудия дёрнулись, и айны поспешили накатить их опять к стене. Два посланных ядра проделали две дорожки в плотных массах лезущих упорно вверх японцев. Сто двадцать секунд. Выстрел, скусить кончик патрона… насыпать порох на полку. Выстрел. Сто пятьдесят секунд.

Орудуя шомполом, лейтенант улучил мгновение и бросил взгляд на айнов, как он думал самом слабом звене их обороны. Побросают сейчас ружья и вон он лес на востоке в полуверсте. А там на север в горы и никакие японцы их там не достанут. Там их земля. А могут даже не побросать ружья, а с собой прихватить. Тогда японцам и соваться в горы будет опасно. Айны стройность действий порушили. Никакого орднунга. Один стреляет, другой орудует, как и Хайнрих, шомполом, третий только скусывает патрон. И никто не побежал. Все бьются. Молодцы парны.

Бах, он и сам теперь, как Санджарык, выцеливал самураев в начищенных доспехах. Конечно, не надеялся, что, лишившись командиров, японцы дрогнут и назад побегут. Ну, просто казалось, что забрать с собой на ту сторону самураев будет правильно. Бах. Двести секунд.

При следующей зарядке фон Шлоссер не на своих взгляд успел бросать, а на врагов. Приближаются. Уже половину расстояния точно преодолели. И сейчас крутое место на холме закончится, и они выбегут на обширную пологую вершину. Даже пусть не плоскую, есть подъём, но в разы меньше.

Бах. Лейтенант прицелился в размахивающего мечом синего японца. Теперь скусить кончик патрона…

Бабах. В пятидесяти метрах примерно от ограды вспух огромный гриб. Чёрный с красными всполохами. Поднялось облако из земли и дыма. Земля вскоре, раскиданная по всему скосу холма, осела, а облако чёрное повисело над местом взрыва и понеслось на юг в сторону замка, увлекаемое ветром.

Событие сорок пятое

«Господь создал людей разными, а полковник Кольт сделал их равными».

По легенде, эта надпись выбита на надгробии знаменитого оружейника.

Лейтенант Римский-Корсаков перевалился почти через фальшборт, чтобы лучше видеть, что там впереди. Если холм с замком был отлично виден, то вот непосредственно по курсу, примерно кабельтов до берега, всё было в тумане. Его сносило сильным северным ветром за корму «Востока» и уже образовались большие прорехи, сквозь которые и часть берега просматривалась. Там было сплошное нагромождение лодок больших и маленьких, самой различной конструкции, многие — длинные и узкие, так вообще вытащены на галечный пляж.

— Огонь! — лейтенант Александр Егорович Шлиппенбах на баке командовал двумя 32-фунтовыми карронадами. (Карронада — короткая чугунная пушка большого калибра. Впервые изготовлены были шотландцем Гаскойном в 1769 году на заводе «Каррон» (Шотландия, графство Стерлингшир). Отсюда и название происходит).

Две очередные бомбы унеслись, пронзив туман, к холму и вздыбились там фонтаном огня и земли. Отвлёкшись на несколько секунд, чтобы оценить работу потомка всем известного шведа, Воин Андреевич вновь продолжил то, чем занимался. И не он один. Десяток, не занятых в управление шхуной и стрельбой из орудий, матросов с баграми стояли вдоль бортов и всматривались в туман. Вполне способны были японцы подойти на своих лодках к его кораблику и взять его на абордаж. Их всего четыре десятка человек на «Востоке». Окружат на этих своих больших парусных лодках и хлынут с обеих сторон.

— Стоп! Дальше не подходим! Машину держать под парами! — крикнул капитан в следующий момент. Как раз ветер вырвал у тумана кусок приличный, и пространство перед «Востоком» до самого берега очистилось. Уже буквально в половине кабельтова впереди стояли на якорях те самые большие трехмачтовые неказистые лодки.

Странные-то странные, но на них были люди. Ну и потом, не сильно и уступали эти каракатицы размерами его шхуне. Почти сотня футов, а шириной так вообще превосходили.

— Огонь! — орудия на носу ухнули в очередной раз, — Правее бери, разиня! — рыкнул на канонира лейтенант Шлиппенбах.

Капитан «Востока» опять глянул на холм. Шесть бомб проделали серьёзные прорехи среди наступающих, но было их много, и по-прежнему наступали японцы на замок. Оттуда тоже палили две пушки. Калибр не разобрать было с такого расстояния, но мелочь. И стреляли ядрами, а не бомбами. Как раз сейчас одно из орудий у замка окуталось клубами дыма, а вот результат этого выстрела виден не был.

— Господин капитан, с правого борта движение! — заорал боцман Алексеев с противоположного борта.

Воин Андреевич с багром своим бросился к противоположному борту. По дороге зацепился им за тент, прикрывающий шлюпку, и по инерции врезался в неё.