Бутик ежовых рукавиц

– Хронов приехал, эй, Алина, немедленно займись!

Осчастливленная девица летела пытать счастье, а остальным приходилось лишь грызть от зависти гелевые ногти. Для получения доступа к телу выгодного жениха следовало дружить либо с Ириной, либо с Мадлен. Официально Гостева подчинялась Шульгиной, но Мадлен ухитрилась наладить хорошие отношения с хозяйкой бутика и теперь преспокойно заявляла Шульгиной:

– Я старшая продавщица, не вмешивайся в мою работу. Исполняй свои обязанности, без тебя соображу, какую девицу куда отправить.

Ирина поджимала губы и взамен не подпускала Мадлен к комнате, в которой супервип-клиенты обсуждали с модельерами будущие наряды. И еще: и Мадлен, и Ирина тоже очень хотели найти себе богатых мужиков, поэтому их «дружба» становилась все «крепче» и «крепче».

Весь коллектив служащих был поделен на «шульгинисток» и «гостевисток», между группировками шла война не на жизнь, а на смерть. Для того чтобы прижиться в «Лам», следовало стать членом одной из коалиций. Но Галина оказалась хитрее. Девица поняла: бесперспективно носить в зубах подол юбки управляющей или старшей продавщицы, надо просто выжить либо Шульгину, либо Гостеву и сесть на освободившееся место. И Галя стала действовать. Для начала она заявила:

– У меня есть жених, мы любим друг друга, собираемся сыграть свадьбу, как только накопим на квартиру. Поэтому, девочки, я совершенно не горю желанием найти себе спонсора на рабочем месте. Наоборот, хочу обслуживать женатых клиентов, меня интересуют только деньги.

Сначала девчонки не поверили Галине. Но потом увидели, что та и в самом деле несется к толстому, одышливому Ивану Ситникову, всегда приезжающему в «Лам» с женой, и совершенно не торопится обслуживать холостого молодого Крюкова. Ясное дело, Галину перестали считать соперницей.

Хорошо зарекомендовав себя среди коллег, Реутова ухитрилась понравиться и Шульгиной, и Гостевой. Как она добилась подобного эффекта, отдельный долгий рассказ. Главное, что Галина ловко лавировала между Сциллой и Харибдой, ей удалось наладить почти дружеские отношения со всеми. Но постепенно коллеги начали понимать, кто такая Галина и куда она метит.

Примерно через полгода после прихода Гали в «Лам» разгорелся скандал, свидетельницей которого стала Аня. Женщина несла платье по коридору и увидела Ирину, которая чуть ли не с кулаками кидалась на продавщицу Верочку.

– Мерзавка, дрянь, сволочь! – топала ногами Шульгина. – Немедленно вон!

Аня изумилась до крайности. Ну чем могла провиниться тихая, услужливая Вера?

Отчитав всхлипывающую девушку, Ирина ушла. Аня вынырнула из-за поворота и спросила:

– Чего случилось-то?

– На улицу выперли, – шмыгнула носом Вера.

– За что?

Верочка нервно усмехнулась.

– Кто-то распустил слух, что у меня гонорея. И я, кажется, догадываюсь кто!

– Ты не расстраивайся, сейчас эту ерунду легко вылечить, – успокоила девушку Аня.

– Да знаю, – безнадежно махнула рукой Вера, – только это все вранье. Но Ирке нашептали, вот она и взбесилась: мол, я не имею права торговать, если болею. Шульгина меня уволила. Даже выслушать не захотела, – грустно произнесла Вера.

– И кто же тебе такую свинью подложил?

– Я думаю, что здесь дело не обошлось без Реутовой, – уверенно заявила Вера.

– Не повезло тебе, – посочувствовала Аня, – хорошую службу потеряла.

Вера ушла, на ее место взяли девочку, которую порекомендовала Галя, слегка глуповатую Наденьку. Надюша была услужлива, старательна и почитала Реутову, как бога.

Спустя три месяца выгнали Лену Пруткину. Та попалась на воровстве – выходя из магазина, «запищала» в воротах. Охрана велела девушке открыть сумку и мигом обнаружила там, на самом дне, аккуратно сложенную батистовую блузочку. Пруткину уволили в тот же день. Аня лишь подивилась глупости Лены: почему та выносила украденную кофту, не сняв защиту? Специальная машинка всегда у Пруткиной была под рукой.

Вместо Лены стала работать Нина Лапшина, ее порекомендовала Галина. Нина тоже оказалась очень исполнительной и рабски преданной Гале.

Через месяц с небольшим случился новый форс-мажор. Во время работы неожиданно слетела с катушек Таня Егоншина. Татьяна стала петь, плясать, срывать с себя одежду, и все это на глазах у обомлевшей клиентки. Гостева, испугавшись до паники, вызвала «Скорую», и врачи живо поставили диагноз: Егоншина находится под воздействием наркотика. Мадлен немедленно обыскала сумку Тани и обнаружила в ней жгут, одноразовый шприц и ампулу без опознавательных знаков.

Чуть не упав в обморок, Гостева подарила клиентке, на глазах которой разыгралось безобразие, платье, а Егоншину увезли в больницу. В бутик она потом пришла за расчетом, плакала в кабинете у Гостевой и громко клялась:

– Я не колюсь! Сама не знаю, как у меня дурь оказалась!

Но подобным образом оправдываются все наркоманы. Кто же им поверит?

Егоншину вытурили, скандал замяли, в бутик, вновь по протекции Реутовой, пришла беззаветно преданная Галине Сашенька Чурсина…

Аня примолкла, глотнула воды из бутылки.

– Да, интересные у вас дела творятся, – заметила я.

– Я только после случая с Танькой догадалась, что затеяла Реутова, – продолжила Аня. – Вернее, еще раньше удивилась, когда Ленка блузку стырила и по-глупому защиту не сняла, подумала: чего не случается, ну не словила мышей Пруткина. Обычно-то охрана продавщиц не обшаривает, даже если контролька вдруг запищит. Может, она момент улучить не сумела и решила блузку так вынести, понадеялась, что мужики, как всегда, не обратят внимания, а они взяли и полезли в сумку. Но Егоншина! Она на себе всю семью тянула: мать-инвалида, сестру непутевую и брата-первоклашку. Все девки гулять, а она в аптеку – за лекарствами маме. Это, кстати, ее и погубило.

– Почему? – удивилась я.

– А Мадлен, как услышала про наркотики, – подал голос Миша, – так сразу и заорала: «Понятненько, у матери тырит. Вот сука! Той врач выписывает, а Егоншина пользуется».

– В общем, доперло до меня, – перебила парня Аня, – что Галя затеяла выжить из «Лам» посторонних девок и поставить своих.

– И ведь получилось! – подхватил Миша. – Года не прошло, как тут большинство Галкиных прихлебалок оказалось. Она в бутике авторитет заимела.

– Решила, дело в шляпе, – вмешалась Аня, – пора пасть на большой пирог разевать. Кстати, а мы с Мишей с ней поцапались.

– По какой причине? – решила уточнить я. – Насколько поняла, вы не продавцы?

Миша кивнул.

– Точно. У нас тут иерархическая лестница. Дом пятиэтажный, на самой верхотуре, в прямом – под крышей, в мансарде, – и переносном смысле, сидят акулы модельного бизнеса. Руководит ими великий и ужасный Роберто. В миру Пузырь.

– Такой толстый? – улыбнулась я.

– Не худенький, – согласилась Аня. – Только это не прозвище, а родная фамилия. Алексей Пузырь, вот что у нашего супер-пупермодельера в паспорте стоит. Но кто ж приобретет одежонку с лейблом «Пузырь»? Смехота! Вот он и решил взять себе красивый псевдоним – «Роберто».