Бутылка текилы на двоих

— Сколько тебе вчера стукнуло-то?

— Двадцать, — резко ответил я.

— Пиздец. Причем полный, — усмехнулся Валерка.

Машина тронулась, а он сам задумчиво пробормотал себе под нос:

— И что ж ты салага-то такой?

На эту тему я решил с ним больше не дискутировать. Ну, салага так салага. Ему, наверное, казалась наша разница в возрасте большой. Да и мне, если уж быть до конца откровенным, тоже. Но я, в отличие от него, уже не слушал разумных доводов своей головы и думал совсем другими органами.

Остальной путь до дома мы ехали молча, а когда машина остановилась у подъезда, я поблагодарил его и собрался уже выйти, как Валерка поймал меня за рукав.

— Погоди.

— Чего ещё?

— Тут, в общем, такое дело… Я послезавтра еду в командировку.

— Спасибо, что предупредил, — буркнул я. Как бы глупо это ни было, но мне не удавалось в его присутствии вести себя адекватно.

Валерка вздохнул и, глядя прямо перед собой, нахмурился.

— Дим… Поехали со мной.

— Чего?

— Поехали со мной, говорю, — Валерка развернулся ко мне и тепло улыбнулся. — У тебя же каникулы, время свободное. Ты ничего не теряешь. Швейцарию посмотришь заодно.

— Швейцарию? Валер, ты с дуба рухнул? Вообще-то, мне через две недели в Лондон лететь. А в Швейцарию виза нужна, кстати.

— Да забей ты на визу, всё я тебе сделаю. И в Лондон ты свой успеешь — мы через неделю вернёмся…

— Не знаю, — пробормотал я. — И вообще, на каких основаниях и правах я туда с тобой полечу?

— На правах моего любовника, — усмехнулся Валерка.

— Я подумаю, — сухо ответил я и поторопился вылезти из машины.

Через два дня я с сумкой наперевес торчал в аэропорту… Ругая себя за полное отсутствие силы воли, я, конечно же, понимал, что на самом деле принял решение ехать ещё тогда, в машине. Просто мне было неловко признаться в такой слабохарактерности даже самому себе. А потом ещё и Катька масла в огонь подливала целый день, треща мне в ухо, что я слишком быстро его простил. Она почему-то не хотела понимать ситуацию. Хотя, если честно, если бы всё было наоборот и Катька была бы на моем месте, мне бы тоже было непросто простить «обидчика». Дружба — она беспощадна и порой лишена всякой логики.

Первый раз мне довелось лететь бизнес-классом… И это совершенно нельзя сравнить с обычными самолётами и теснотой в них. Как только посадка была завершена, Валерка развалился в кресле, вытянул ноги, попросил принести нам пледы и, достав книгу, начал читать.

— Вот теперь я точно чувствую себя как содержанка, — подытожил я собственные ощущения.

— Да брось ты, — отмахнулся Валерка.

— Ну, сам я точно не мог бы позволить себе такой шик.

— А я не мог позволить себе лететь без тебя, — спокойно ответил он, не отрываясь от книги.

— Да ну нахер?! С каких это пор?

— Дим, отстань. Поспи что ли — лететь долго ещё.

Намёк был понят — разговаривать он не хотел. Я и не сильно расстроился. Мне вдруг пришла в голову мысль, что привязался он ко мне куда больше, чем хотел показывать. И даже если это было только на уровне секса — я мог этим воспользоваться.

Подняв подлокотник, я накрылся повыше пледом и улёгся Валерке на плечо. Сидел я у окна, и потому совершенно несложно было сделать задуманное. Скользнув рукой под плед, которым укрывался Валерка, я положил ладонь ему на бедро и тут же почувствовал, как он напрягся. Было отчего — он, кажется, догадался, что я собираюсь делать. По крайней мере, он ничего не сказал, когда, медленно перемещая руку, я добрался до заветного места и начал гладить. Реакция не заставила себя ждать: член тут же напрягся, приподнимая наутюженную ткань штанов.

— Что ты делаешь? — сухо спросил Валерка.

— Ничего, — так же незаинтересованно ответил я, расстёгивая ширинку.

— Перестань.

— Я же ничего не делаю!

Ладонь легла поверх уже возбуждённого члена, и я стал слегка массировать его пальцами.

— Дима?

— Да, Валера? — даже не скрывая усмешки в голосе, спросил я.

— Перестань.

Слегка приподнявшись, я подвинулся к нему ближе и аккуратно провёл языком по мочке уха, а потом шёпотом спросил:

— Ты бы сказал то же самое, если бы мы были дома?

— Дим… — Валеркино дыхание стало более напряжённым, как и головка члена, которую я массировал через ткань трусов. — Ты же… знаешь, что… не сказал бы.

Вместо ответа я прижал зубами мочку — крепче, чем стоило бы — и начал её аккуратно посасывать. Ткань, по которой елозила моя ладонь, тут же стала влажной.

— Блядь, Димка! — процедил Валерка сквозь зубы.

— Так блядь или всё-таки Димка? — усмехнулся я.

— Я не то…

— Не волнуйся, милый, я могу быть для тебя и тем, и другим, — я слышал собственный голос, но сам не верил, что говорил это. Хотя это меня чертовски заводило. Валерку, похоже, тоже: он прикусил губу и закрыл глаза, пытаясь держать себя в руках.

Недолго думая, я запустил руку за последний бастион, отделяющий кожу от кожи, и, обхватив ладонью головку, стал водить подушечкой большого пальца по уздечке — медленно, с сильным нажимом. Валерка закусил губы так, что они побелели, и шумно втянул воздух через нос. Три секунды спустя его рука легла поверх моей, а сам он резко наклонился ко мне:

— Если ты сейчас же не остановишься, — тихо, но требовательно шептал он мне на ухо, — я выебу тебя в туалете этой чёртовой летающей тарелки.