Был

Возле самого входа уже стояли блистающая Флер с Роджером Дэвисом, Виктор Крам, который выбрал себе в спутницу какую-то ученицу Шармбатона, лишь немногим уступающую в красоте Делакур. Чжоу держала под руку Седрика и ослепительно улыбалась. Гарри кинул на нее беглый взгляд и против воли подметил, что Чжоу сегодня во многом уступает Гермионе, которая с восхищением рассматривала Большой зал.

— Вот и наш последний чемпион! — воскликнул, казалось, светящийся от счастья Дамблдор и поднялся со своего места. Тогда двери закрылись. Директор взмахом руки призвал присутствующих к тишине, чтобы открыть Святочный бал. Он начал торжественную речь, но Гарри никак не мог сосредоточиться на словах старца. Он чувствовал на себе тяжелый, свирепый взгляд Рона. Рыжеволосый волшебник яростно теребил пышный воротник своего наряда. Гарри от того только сильнее сжимал ручку Гермионы, на запястье которой блестели новые часы.

Наконец Дамблдор кончил речь. Четыре пары, главные на этом балу, прошли к судейскому столу, за которым должны были ужинать. Все остальные тоже разошлись к своим столам. Дамблдор встретил чемпионов добродушным взглядом и попросил присоединиться. Он, лукаво посмотрев на Гермиону, которая слегка зарделась, подмигнул Гарри.

— Гарри, это просто чудесно! — восхищенно произнесла Гермиона, когда они сели за стол.

— Да, я такого тоже, признаться, не ожидал, — ответил юноша, оглядывая зал. Голоса всех учеников сливались воедино и напоминали трещание птиц, проснувшихся по весне. Рядом подружка Крама щебетала не переставая, а дурмстранговец понуро глядел на пустую золотую тарелку. Ему явно не нравилась пустая болтовня спутницы. Наоборот, Роджер Дэвис не пропускал ни одного слова Флер, хотя большим умом ее речи не блистали и сводились к критике Хогвартса или других учеников.

Гермиона поглядывала на Гарри, которому было тяжело чувствовать на себе взгляд Рона. Он сидел за столиком подальше рядом с Парвати. Сама Гермиона нисколько не стеснялась его взгляда и отвлекала беседой Гарри.

После ужина Дамблдор убрал столы, и центр зала, освободившись, превратился в танцевальную площадку. Справа, вдоль стены, появилась небольшая сцена, на которую вышла группа музыкантов — «Ведуньи». Поприветствовав публику, они заиграли медленную, плавную мелодию.

— Гарри, — с упреком сказала Гермиона смутившемуся юноше и сама взяла его за руку. Они вышли из-за стола.

— Гарри, мы танцевать по отдельности будем? — беззлобно поддела друга гриффиндорка, видя его нерешительность. Гарри смутился еще больше, но осторожно положил руку на талию Гермионы и сжал ее ладонь. Она вздрогнула. Внутри нее творилось что-то непонятное. Душа наполнялась нежным воздушным чувством, и медленная музыка как нельзя лучше соответствовала состоянию девушки.

Гарри восхищался. Как изящно, как грациозно скользила Гермиона! Никогда Гарри не двигался так свободно, он не чувствовал собственного тела. Он держал в объятиях прелестную девушку и смотрел в ее радостные глаза, выражавшие чистейшее удовольствие. Гарри не замечал танцующих рядом пар, для него существовала одна Гермиона. Она увлекла все его существо, задела за живое. Она сегодня была как никогда прекрасна.

Музыка стихла и последний дрожащий звук растворился под сводами Большого зала. Все захлопали. Гермиона обернулась к сцене и тоже заапплодировала. Гарри на автомате тоже похлопал «Ведуньям», которые в следующий миг заиграли более задорную и быструю мелодию.

— Давай немного посидим? — после пяти минут быстрого танца, задыхаясь, спросил Гарри. Гермиона кивнула, и они выбрались из толпы. По пути гриффиндорец прихватил два стакана с лимонадом и подал один раскрасневшейся девушке. Они присели за дальний столик.

— Фух, — выдохнула Гермиона, потирая шею и откидываясь на спинку стула.

— Да, — улыбнулся Гарри, — фух.

— Отмучился? — усмехнулась Гермиона.

— Мне правда понравилось, — искренне заверил юноша. — С тобой танцевать намного приятнее, чем с Лавандой или с Кэти.

Гермиона скромно потупила глаза, принимая комплимент.

— Я даже подумал было, что обязательно научусь нормально танцевать.

— Ты и так неплохо танцевал, — заметила девушка. — Вон, погляди, как Джинни распекает Невилла за то, что он ноги ей отдавил.

Гарри оглянулся. И впрямь — за столиком неподалеку Джинни, яро жестикулируя, выражала свое недовольство, а Невилл, опустив глаза, терпеливо слушал упреки.

— Может, помочь? — участливо спросил Гарри.

— Уверяю, не стоит ее трогать, — покачала головой Гермиона. — Или она на нас накинется.

Они еще сидели и обсуждали бал, пока не допили свои лимонады. Настроение было превосходным. Гарри хотелось радоваться жизни и просто искренне веселиться. Он забыл обо всех проблемах.

— Ну что? Пойдем потанцуем? — спросил он, вставая и протягивая Гермионе руку. Она улыбнулась и вложила свою руку в его ладонь.

— Гарри, кстати, я замоталась и совсем забыла, — она слегка замялась. — Спасибо за подарок. Он потрясающий.

Гермиона подалась своему внезапному порыву и быстро чмокнула Гарри в щеку. Он буквально остолбенел и проглотил от изумления язык. Сердце зашлось в бешеном ритме. Он бы так и стоял, как статуя, если бы Гермиона не потянула его за руку в центр зала, вовлекая его в безумный вихрь. Гарри танцевал как в тумане. Перед ним мелькало лицо девушки, которую вдруг отчаянно захотелось прижать к себе и унести в укромный уголок, чтобы одному наслаждаться ее красотой и прекрасной улыбкой.

— Честно, я устала, — тяжело дыша, проговорила Гермиона, когда быстрая музыка кончилась, и заиграл вновь вальс.

— Прогуляемся? — предложил Гарри. Гермиона согласилась, и они, лавируя между танцующими парами, направились к выходу.

— Эй! Эй! — закричал кто-то сзади. Рон отталкивал девушек и юношей, пробиваясь к Гарри и Гермионе. Они растерянно переглянулись. Сбежать у них не было никакой возможности.

— Вот, значит, как! — воскликнул Рон, подойдя к друзьям.

— Рон, пожалуйста… — тихо произнесла Гермиона.

— Вот какие вы друзья! Что, оставили Рона за бортом и довольны? Веселитесь?

— Рон, успокойся, — попытался утихомирить друга Гарри.

— Успокойся?! Ты мне ничего не сказал, скрывал! Ты обманывал меня, а теперь говоришь: «Успокойся»?!

— Да, мы скрывали это, — как можно спокойнее подтвердил Гарри, — потому что не хотели, чтобы Скитер опять писала о нас в своих статейках.

— Ну конечно! Конечно! Глупый Рон все всем разболтает! То есть я вам уже не друг? — парень задыхался от ярости.

— Рон, да что с тобой?..

— А ты! — взревел гриффиндорец, обрывая Гермиону. — Захотелось покрасоваться, да? Захотелось погреться в лучах славы Мальчика-Который-Выжил, чтобы тебя наконец заметили?

— Рон! — вскрикнул Гарри, чувствуя поднимающуюся в себе злость. Гермиона побледнела, губы ее задрожали. Рон сменил тактику атаки. Он вмиг сделался презрительным.

— Ну, что, нравится тебе, когда на тебя все глазеют? Это же какая радость — наконец получить заслуженное внимание!