Былины. Исторические песни. Баллады

«Не тебе ли, губернатор, мене спрашивати,

Не тебе ли было мне было сказывати.

Со реки, реки Камышки Сеньки Разина я сын

Мой батюшка хотел во гости побывать,

Хотел во гости побывать, ты умей его принять,

Ты умей его принять, умей потчевати.

Если умеешь ты принять, кунью шубу подарю,

А не умеешь ты принять, во острог я посажу».

Закричал ли губернатор громким голосом своим:

«Уж вы слуги мои, слуги, слуги вернаи мои!

Вы подитя, отведитя удалого молодца

В белу каменну тюрьму».

Как и душечка молодчик он посиживаить,

Да частешенько в окошечко он посматриваить,

На реку, реку Камышку он поглядываить.

По реке, реке Камышке там суденышко плыветь.

«Вы ребята, вы ребяты, удалыи молодцы,

Посмотрите-тка, ребяты, то мой батюшка сидить».

«Вы ребята, вы ребята, вы товарищи мои,

Вы не знаетя, ребята, про несчастьице мое, -

Как и мой дитё Ванюша в белой каменной тюрьме.

Мы до городу дойдем,

Белу каменну тюрьму мы по камню разберем,

С самого ли губернатора мы шкуру сдерем».

Разин чувствует недоброе

«Не шуми ты, шумка, во поле, зеленой дуброве,

Не мешай же ты мне, младцу, думу думати».

«Мне нельзя, шумке, не шумети:

Среди зеленой дубровушки армеюшка долго стояла,

Да и всю зеленую травку-муравку притоптала,

Да и все корешочки засушила».

Не алы-то цветы в поле расцветали,

Не ясен-то сокол по крутым горам летал,

То Стенька Разин по армеюшке, шельма, разъезжал,

Себе что ни лучшего казака шельму-разбойничка

выбирал:

«Кто бы во синем море достал желтого песочку,

Да чисто-начисто вычистил мой вострый булатик,

Снял бы с него черную ржавчинку,

Да навострив бы его востро-навостро,

Да и вскрыл бы мою белу грудочку,

Да и посмотрел бы в мое ретиво сердце,

Отчего оно больно болит, без огня горит,

Без огня-то оно сгорело и без полымя все изотлело?

Оттого-то оно сгорело -

Мне завтра пред белым царем

Ответ надо держать:

Да и чем же ты меня, православный царь,

припожалуешь?»

«Припожалую я тебя, шельма-разбойничек,

Что ни лучшими хоромами высокими,

Что ни теми ли столбами с перекладиной».

Разин перед царем

Не во матушке было во Расеюшке,

Во Расеюшке было в каменной Москве,

Во палатах было белых каменных,

Там стояли столы черныи дубовыи,

На столах-та скатерти белыи шалковыи.

Да ишшо того ли шелку Шимахинского.

На столах там стоят блюды позлаченыи,

А во блюдах ествица сладки сахарныи.

Да ишшо там стоят пива разнопьяныи,

За столами-та стоят стулички кленовыи,

На стуличках-та сидят князья-бояри,

Князья-бояри-воеводушки все московскии.

По конец стола стоит раскрашоный стул,

А на стулу сидит православный царь,

Православный царь на Петр Лексеевич.

Говорят они про Стеньку Разинава,

Что хотят его казнить-вешати.

Да ишшо висит там висинка,

Висит она, висит – качается,

Да стоит там его родная матушка,

Стоит она на ногах, кончается.

Разин в тюрьме

У Троицы было у Сергия под горой,

За каменною за белою стеной,

Стояла там темная темница.

А во той ли темной темнице

Сидел там удалой молодчик,

По имени-прозванью Стенька Разин.

Никто к нему не зайдет и никто не заедет,

Зашла к нему, заехала гостья дорогая,

Гостья дорогая, матушка родная:

«Дитя ли ты мое, дитятко, дитя чадо милое!

Не полно ли тебе, мое дитятко, во темнице сидети,

Не пора ли тебе, мое дитятко, вон выходити.

Семь раз я тебя выкупала,

По тысяче рублей давала,

А теперь восьмой тысячи не стало.

При пире, при беседушке

Много друзьев-братьев,

А как при горе, при кручине

Все прочь отступились».

Девица горюет по Разину

Как не буйные ветры в чистом поле бушевали,

Бушевала бела грудь красной девицы,

Раздиралось ретиво сердечко у молодушки,

Тосковала красна девица по любовничку,

Возрыдала еще я, голубушка, по обманщику,

В возрыданьице она речи молвила:

«Ах, на что меня родители породили,

А на что меня на свет пустили?

Для того ли, чтоб кручиниться,

Для того ли, чтоб мне век печалиться?

Как и был у меня мил сердечный друг,

Он любил меня и жаловал,

Много злата, серебра обещивал,

Он частехонько говаривал:

„Я куплю тебе, девица, цветно платье,

А на шею твою белу жемчужны жерелья,

На головушку твою золотой повойник,

Я сострою те, девица, каменны палаты,

Я поставлю во палатах кровать тесовую,

На кроватку положу перину пуховую,

Я покрою постелюшку одеялом соболиным,

Я частенько буду, девица, к тебе ёзжати

И со Волги со разбою буду отдыхати".

А уехал злой разбойник – со мной простился,

Уж и с той поры злодей со мной не водился,

И не ведала я, девица, ровно десять лет,

Где злодей живет, где разбойничает.

Услыхала я, девица, на одинадсятый год,

Что поймали разбойничка на большой Волге-реке,

Допросили разбойничка, из какого роду-племени

он был.

Показал злодей-разбойник, что он

Стеньки Разина был сын».

Песни XVIII века

Песни об Азовских походах

Солдаты получают приказ идти под Азов