Былины. Исторические песни. Баллады

А и только переехали быстрого Непра —

Выпала пороха снегу белого.

По той по порохе, по белу снегу,

И лежат три следа звериные:

Первой след гнедого тура,

А другой след лютого зверя,

А третей след дикого вепря.

Стал он, Иван, разъясачивати:

Послал он за гнедым туром сто человек

И велел поймать его бережно,

Без той раны кровавыя;

И за лютым зверем послал другое сто

И велел изымать его бережно,

Без той раны кровавыя;

И за диким вепрем послал третье сто,

А велел изымать его бережно,

Без тоя раны кровавыя,

И привесть их во стольный Киев-град

Ко великому князю Владимиру.

А сам он, Иван, поехал единой во Чернигов-град,

И будет Иван во Чернигове,

А у Дмитрия, гостя богатого,

Скачет Иван середи двора,

Привязал коня к дубову столбу,

Походил он во гридню светлую,

К Дмитрию, гостю богатому;

Спасову образу молится,

Дмитрию-гостю не кланяется;

Походил за занавесу белую

Он к душке Настасье Дмитревне.

А тут у Дмитрия, гостя богатого,

Сидят мурзы-улановья,

По-нашему, сибирскому, – дружки слывут.

Привезли они платьице цветное,

Что на душку Настасью Дмитревну,

Платья того на сто тысячей,

От царя Афромея Афромевича;

А сам царь Афромей Афромеевич

Он от Чернигова в трех верстах стоит,

А силы с ним три тысячи.

Молоды Иванушка Годинович

Он из-за занавесу белого

Душку Настасью Дмитревну

Взял за руку за белую,

Потащил он Настасью, лишь туфли звенят.

Что взговорит ему Дмитрий-гость:

«Гой еси ты, Иванушка Годинович!

Суженое пересуживаешь,

Ряженое переряживаешь;

Можно тебе взять не гордостью, -

Веселым пирком-свадебкой!»

Только Иван слово выговорил:

«Гой еси ты, славный Дмитрий-гость!

Добром мы у тебя сваталися,

А сватался Владимир-князь;

Не мог ты честью мне отдать,

Ноне беру – и не кланяюсь!»

Вытащил ее середи двора,

Посадил на добра коня

И сам метался в седелечко черкесское.

Некому бежать во Чернигов-град

За молодым Иванушком Годиновичем;

Переехал он, Иван, девяносто верст,

Поставил он, Иван, тут свой бел шатер,

Развернул ковры сорочинские,

Постлал потнички бумажные,

Изволил он, Иван, с Настасьею опочив держать.

Донеслась скоро вестка нерадошна

Царю Афромею Афромевичу;

А приехали мурзы-улановья,

Телячьим языком рассказывают:

«Из славного-де города из Киева

Прибежал удал молодец,

Увез твою противницу Настасью Дмитревну».

Царь Афромей Афромеевич

Скоро он вражбу чинил:

Обвернется гнедым туром,

Чистые поля туром перескакал,

Темные лесы соболем пробежал,

Быстрые реки соколом перлетал,

Скоро он стал у бела шатра.

А и тут царь Афромей Афромеевич

Закричал-заревел зычным голосом:

«Гой еси, Иванушка Годинович!

А и ты суженое пересуживаешь,

Ряженое переряживаешь;

Почто увез ты Настасью Дмитревну?»

А скоро Иван выходит из бела шатра,

Говорил тут Иванушка Годинович:

«Гой еси, царь Афромей Афромеевич!

Станем мы с тобою боротися о большине,

Что кому наша Настасья достанется».

И схватилися они тут боротися;

Что-де ему, царю, делати

Со молодым Иваном Годиновичем!

Согнет он царя корчагою,

Опустил он о сыру землю;

Царь Афромей Афромеевич

Лежит на земли, свету не видит.

Молоды Иван Годинович

Он ушел за кустик мочитися,

Царь Афромей едва пропищал:

«Думай ты, Настасья, не продумайся!

За царем, за мною, быть – царицею слыть,

Панове все поклонятся, Пановя все, улановя,

А немецких языков счету нет;

За Иваном быть – холопкой слыть,

А избы мести, заходы скрести».

Приходит Иван ко белу шатру,

Напустился с ним опять боротися,

Схватилися они руками боротися, -

Душка Настасья Дмитревна

Изымала Ивана Годиновича за ноги,

Тут его двое и осилили.

Царь Афромей на грудях сидит,

Говорит таково слово: «А и нет чингалища булатного,

Нечем пороть груди белые».

Только лишь царь слово выговорил:

«Гой еси ты, Настасья Дмитревна!

Подай чембур от добра коня».

И связали Ивана руки белые,

Привязали его ко сыру дубу.

Царь Афромей в шатер пошел,

Стал с Настасьею поигрывати,

А назолу дает ему, молоду Ивану Годиновичу.

По его было талану добра молодца,

А и молода Ивана Годиновича,

Первая высылка из Киева бежит —

Ровно сто человек;

Прибежали ко тому белу шатру,

Будто зайца в кусте изъехали:

Спиря скочил – тот поспиривает,

Сема прибежал – тот посемывает;

Которы молодцы они поглавнея,

Срезали чомбуры шелковые,

Молода Ивана Годиновича опростовали.

Говорил тут Иванушка Годинович:

«А и гой вы еси, дружина хоробрая!

Их-то, царей, не бьют, не казнят,

Не бьют, не казнят и не вешают!

Повозите его ко городу ко Киеву,

Ко великому князю Владимиру».

А и тут три высылки все сбиралися,

Нарядили царя в платье цветное,

Повезли его до князя Владимира.

И будут в городе Киеве,

Рассказали тут удалы добры молодцы

Великому князю Владимиру

Про царя Афромея Афромеевича.

И Владимир-князь со княгинею

Встречает его честно, хвально и радошно,

Посадил его за столы дубовые.

Тут у князя стол пошел

Для царя Афромея Афромеевича.

Молоды Иванушка Годинович