Быстрый, Мертвый и Хорек

— И охота тебе всякий раз возиться с этими капсюлями и пулями, — заметил Рон.

— Знаю-знаю, что ты скажешь, — отозвалась Гермиона. — Но мой драгунский кольт — оружие надежное и пристрелянное, и мне незачем менять его на другое.

Поднявшись в свой люкс для новобрачных, она села на кровать, разложила на прикроватной тумбочке медные капсюли и круглые свинцовые пули, рядом поставила жестянку с порохом и принялась перезаряжать револьвер. Этот процесс всегда ее успокаивал. Волнение перед поединком постепенно улеглось. Всецело поглощенная своим занятием, Гермиона не сразу услышала шаги, приближающиеся к ее комнате. Скрипнула дверь. Гермиона подняла голову от кольта: на пороге появился Драко Малфой. Его плечо было перевязано.

— Каким дурным ветром тебя занесло, Хорек? — бросила ему Гермиона, не отрываясь от дела.

— Пришел поблагодарить тебя, креолка, — ответил Драко. — Ты стреляла в меня так нежно — руки я не лишился, и даже кость не задета.

Гермиона фыркнула.

— Я стреляла точно в цветок в петлице, — сказала она сухо. — Просто у вас, мистер, слишком широкий воротник.

Драко присел на кровать рядом с Гермионой.

— Что тут сказать, я постарался принарядиться для дуэли с такой горячей куколкой, — объяснил он, придвигаясь ближе, — и вдруг, схватив Гермиону за руку, пристегнул ее наручниками к столбику кровати.

— Ты что творишь, Хорек?! Я должна идти на поединок! — вскрикнула Гермиона, левой рукой пытаясь дотянуться до своего кольта, но Драко уже смахнул его на пол. Пули раскатились возле кровати.

— Ты никуда не пойдешь, — заявил Драко. — Не хочу, чтобы тебя убил другой. Если тебе это доставит удовольствие, можешь считать, что я в тебя влюбился.

— Сомнительное удовольствие, — хмыкнула Гермиона.

Драко заулыбался:

— Ты не можешь судить, пока не попробуешь.

Он наклонился над Гермионой, желая то ли поцеловать, то ли проверить, крепко ли она пристегнута. Как бы там ни было, прежде чем Драко успел сделать что-либо, Гермиона со всей силы пнула его ногой в живот. Драко отлетел к двери.

— Держись от меня подальше! — выкрикнула Гермиона.

— У вас в Луизиане все девушки такие дикие, как необъезженные мустанги? — простонал Драко, тщетно притворяясь, что ему не больно.

— Я из Техаса! Живо освободи меня, Хорек!

Драко выпрямился.

— Если хочешь, зови меня «Похотливый Хорек», куколка, — ухмыльнулся он. — Освобожу, когда закончится Турнир. Не скучай без меня, креолка, — и Драко, подмигнув Гермионе, вышел из комнаты и запер дверь на ключ.

— У Юной Леди сдали нервы, — сообщил он отцу, спустившись в салун. — Заперлась в комнате и отказывается выходить.

— Ну что ж, этого и следовало ожидать от девицы, — отозвался шериф Малфой. — Значит, объявим финальный поединок. Мистер Шрам против мистера Диггори.

На пыльную землю уже падали первые капли дождя, но горожанам не терпелось увидеть последний, решающий, поединок Турнира — а главное, его не терпелось увидеть мистеру Риддлу. Под низким грозовым небом Гарри и Седрик Диггори встали друг против друга. Вдалеке ворчал гром. В воздухе пахло дождем. Жители Литтл-Хэнглтона, собравшиеся на главной улице, ежились от сырости, но глядели на противников во все глаза. Гарри стоял неподвижно, остановив руку на расстоянии в полдюйма от рукояти револьвера, и молча жевал соломинку. Его зеленые глаза смотрели сурово и сосредоточенно.

— Леди и джентльмены! — возгласил шериф Малфой. — Я имею честь объявить начало финального поединка! Ганфайтер, оставшийся в живых, станет победителем Турнира и получит комплимент от мистера Риддла в двадцать тысяч долларов! Оружие в кобуру, джентльмены. Можете стрелять с первым ударом часов.

Гром загрохотал ближе. Дождь забарабанил по полям шляпы Гарри. Слушая скрип и постукивание часового механизма, Гарри перевел взгляд с Седрика на его старика-отца. Тот в волнении смотрел то на сына, то на Гарри, отчаянно сжимал руки и всё твердил тем, кто стоял рядом:

— Мы не соглашались на такие правила — нет, мистер, не соглашались! Сделайте же что-нибудь! Это нечестная игра. Сед — мой единственный сын…

Люди отворачивались от старика, прятали глаза, делая вид, что не слышат.

Гарри выплюнул соломинку.

— Я не хочу убивать тебя, Диггори, — крикнул он Седрику и отвел руку от револьвера. — Поделим выигрыш на двоих. Что скажешь?

— Ты верно рассудил, Шрам, — ответил тот. — Так будет справедливо.

Отстегнув кобуру, Седрик бросил ее на землю и пошел к отцу.

— Вы не учли одной вещи, мистер Шрам, — раздался в предгрозовой тишине негромкий сиплый голос. — В моем Турнире может быть только один победитель.

Мистер Риддл неторопливо повернул голову и кивнул кому-то на крыше дома напротив. Взвизгнула пуля. Седрик упал, не дойдя до отца всего пары шагов. Толпа ахнула и испуганно загудела. В мгновение ока выхватив револьвер, Гарри выстрелил несколько раз подряд — и убийца Седрика свалился с крыши, уже мертвый.

— Отличный выстрел, мистер Поттер, — произнес Риддл. — Он убил парнишку Диггори, а ты убил его. Всё по-честному. Выигрыш — твой, Гарри. Приди и забери его, — мистер Риддл приподнял над перильцами седельную сумку, набитую деньгами.

Гарри с ненавистью ответил на его взгляд.

— Подавись своими грязными деньгами, Риддл! — выкрикнул он. — Я не стану марать об них свои руки!

Он оглянулся на старика Диггори: тот держал на коленях простреленную голову сына и дрожащими руками зачем-то стирал кровь с его лица. Схватившись за револьвер, Гарри снова посмотрел наверх. Подручные шерифа держали его на прицеле. В бессильной ярости сжав рукоять револьвера, Гарри резко развернулся и быстрыми шагами двинулся прочь.

— Твои руки уже замараны, сынок, — проговорил мистер Риддл, провожая Гарри странным взглядом. — Неважно, каких человек габаритов, — кровь на руках видна.

========== Глава 8 ==========

К вечеру хлынул ливень. Очертания серых надгробных камней размывались за потоками дождя. Не было слышно ничего, кроме шума ливня и редких раскатов грома. Грозовые тучи на горизонте уже окрасились кровавыми красками заката. Гарри присел на корточки у могилы родителей. Дожди, песок и ветер почти стерли надпись на надгробии, но на могильном холмике лежали свежие цветы. Протянув руку, Гарри погладил выщербленный камень и надолго задумался. Его конь стоял неподалеку, под единственным деревом на кладбище.

Щелчки курков потонули в шуме дождя, но Гарри, мгновенно почуяв опасность, обернулся. Его рука метнулась к поясу — и только тут Гарри вспомнил, что оставил ремень с кобурой и револьвером на лошади — в скатке, вместе с прочими вещами. Настороженно глядя на мистера Риддла и его подручных, Гарри замер, прикидывая, как добраться до своего оружия.

— Я знал, что найду тебя здесь, — вкрадчиво произнес мистер Риддл. — Неужели ты думал, сынок, что сможешь так просто уйти, не поговорив со мной?