Быть человеком

Эта ночь определённо была лучшей в жизни Эрена. Любовь, страсть, нежность… От воспоминаний у него пылали щеки и сладкое томление разливалось по венам. Это было восхитительно!

А ведь он боялся. До нервной дрожи и заходящегося в страхе сердца. Чего? Да многого. Сначала сделать ненароком Милене ребёнка, который или сам не выживет, или её погубит. Затем самого себя — вдруг стоит попробовать, и он станет такой же озабоченной скотиной, как его альтер эго? Да и навредить Милене нечаянно было страшно, он всё же сильнее любого человека, плюс клыки, когти и шипы, если контроль потеряет…

Он был близок к этому и небольшой вред случился. Синяки на нежной коже, невольно заставляли Эрена хмуриться. Милена уверяла, что всё хорошо, но сам Эрен был собой недоволен. Зато после неведомым образом смог сдерживать силу, принося наслаждение, а не ущерб.

И всё-таки это… Стало ясно почему теме секса люди уделяют столько внимания. Эрен понимал, будь на месте Милены другая, он бы тоже получил удовольствие. Физическое. Но то, что было между ними с Миленой, это не секс. Слишком грубое и безликое слово. Занимались любовью? Через чур банально и приторно. А между ними было… волшебство. Так ощущал случившееся Эрен. Не было грязи и пошлости в столь интимном действе. Это была магия, нечто связывающее не только тела, но души и сердца.

Ещё эта ночь излечила его от страхов. Дала надежду, что он может быть с Миленой, как мужчина с женщиной. Полноценно, а не в качестве близкого друга или робкого подростка, чей максимум — поцеловать понравившуюся девушку. Эрен не был наивен. Понимал, всё это временно и счастье его скоротечно. Рано или поздно Милена захочет того, чего хотят почти все люди и чего он ей дать не способен — семью и детей. Тогда ему придётся уйти из её жизни, с кровью выдирая её из сердца. Потому каждую минуту вместе он будет ценить на вес золота, а потом бережно пронесёт эти воспоминания через годы.

Ему было мало. Мало Милены. Её губ, тела, глаз с поволокой наслаждения, но пришлось отступить. Если Эрену требовался всего лишь короткий перерыв, то Милена быстро устала и запросила пощады. Осознав, что возлюбленная измотана его любовью, он бережно вымыл её под душем, перестелил постель и уложил спать. Самому не спалось. В ночной тишине он чутко прислушивался к её дыханию и состоянию. «Управленцы» обещали, что теперь он безопасен, но мало ли… И Эрен тщательно принюхивался к Милене, у женщин в положении меняется запах. Эмпатия тут была бессильна. Какие чувства и эмоции у сгустка клеток, какое сознание? Так что только запах. И ничего. Никаких признаков зачатия не было. Успокоился он спустя пару часов. Утром проверит ещё раз, а сейчас он стоял у окна, как есть обнажённый, и смотрел на улицу, пытаясь разобрать ворох чувств и мыслей внутри.

С трудом верилось, что это случилось с ним. С самого начала Эрен был свято убеждён — личные отношения не для него. Он ничего не может дать ни одной женщине, более того — он опасен для них. И вот он познал взрослую любовь. Если отбросить весь тот восторг и радость, которые принесла ночь, Эрен пребывал в растерянности. Он прислушивался к себе и ничего нового не находил. В нём ничего не изменилось. Впрочем, чего он ожидал? Эрен сам не знал, но думал, что будет ощущать себя другим, а остался прежним. Это и хорошо. Меньше проблем.

Утро он встретил в попытках приготовить подобие завтрака. Спать так и не хотелось. Напротив, казалось он получил колоссальный заряд энергии. А раз так, то почему бы не принести пользу, пусть и столь небольшую? Увы, несмотря на все старания Милены, как повар Эрен по-прежнему был катастрофой. Безнадёжно испортив последние яйца в холодильнике, он плюнул и стал делать бутерброды. За этим занятием и застала его Милена.

— Доброе утро, — произнесла она. — Ты чего делаешь?

— Доброе. Продукты порчу, — вздохнул Эрен.

Отложив нож, он подошёл к Милене и коснувшись губ посмотрел в сонные глаза.

— Ты как?

— А что со мной станется?

На лице Милены было недоумение, а у Эрена не находилось слов объяснить свой вопрос. Он искренне беспокоился за неё. Хорошо ли себя чувствует? Не болит чего? Не навредил своей несдержанностью?

Параллельно снова принюхался и выдохнул с облегчением. Ничего. Ни намёка на беременность. Зато его поведение не укрылось от Милены.

— Ты сам-то в порядке? Странно ведёшь себя…

— Я? Да. В полном.

— Ну-ну, — не сильно поверила Милена, но допытываться не стала и отогнала его от стола. — Давай лучше я завтраком займусь.

Следом он огрёб словесно за порчу яиц из-за чего получалось, что единственный возможный завтрак — бутерброды, которые начал готовить Эрен, а Милене хотелось чего посущественнее. Пришлось перехотеть. В доме наблюдался дефицит продуктов, намекая на необходимость пополнения запасов. В холодильнике Эрена мышь повесилась с момента, как они сошлись. Всё съестное он теперь нёс домой к Милене.

Пока Милена занималась завтраком и кофе, Эрен любовался ею. Русыми волосами, лежащими мягкими волнами на спине и плечах, аккуратным профилем и выверенными движениями. Она выглядела расслабленной и довольной жизнью, а у него сладко щемило в груди.

— Люблю тебя, — прошептал Эрен и не удержавшись он подошёл и со спины обвил руками талию Милены.

— Знаю, — улыбнулась она поворачиваясь. — И это полностью взаимно. Но может сначала позавтракаем?

Осознав, как она трактовала его поведение, он вспыхнул и отступил.

— Да нет, — промямлил Эрен. — Я ничего такого! Просто я в самом деле тебя люблю… Без всяких подтекстов и намёков.

Показалось, от его оправданий стало только хуже. Вернувшись на место, Эрен вздохнул ощущая себя идиотом.

— Расслабься, — хмыкнула Милена. — Ночью было здорово. Правда. Мне всё понравилось.

— Это да, — протянул он, мечтательно прикрыв глаза и улыбнувшись.

— Видишь, а ты боялся.

Боялся, отрицать глупо. Не за себя, но в сотый раз повторять бессмысленно. Эрена так воспитали — ценить чужую жизнь и здоровье. Калечить физически или морально молодых здоровых девушек казалось ему недопустимым. Причинить вред любимой — худшим кошмаром. Потому терпел, отговаривался, отталкивал. Да и прав был в начале, а после сыворотки слишком дезориентирован.

Он не жалел. Сейчас любые сожаления казались преступлением. Это было великолепно и естественно, как дыхание. Какие сожаления? Он стал мужчиной, если можно так считать, пусть и казалось Эрену подобное глупостью. Мужчина — это не про сексуальный опыт, это поступки и честь. Лишь одна мысль скреблась на задворках сознания, вызывая досаду.

— Милена… — он замялся, не зная, как потактичнее выразиться, — у тебя ведь был опыт? До меня?

Она посмотрела на него долгим, нечитаемым взглядом.