Бытие

Закинув все вышеперечисленное в инвентарь, и непроизвольно крякнув, до перегруза оставалось совсем чуть-чуть, вышел из личной комнаты на внутренний верхний балкон трактира. И тут же отпрянул, вжался в стену у двери. Ммммать! Внизу за одним из тяжёлых дубовых столов, что так ценили у Дюбуа посетители, любившие подраться, сидела небольшая компания игроков. Ибо кроме, как игроками, сидящие быть не могли. Приторный с виду паладин, в отливающих синим доспехах, рога в неброском сером плаще, и два Скалистых орка. И во всём этом прекрасном окружении, задумчиво ковыряясь вилкой во фруктовом салате и подперев голову правой рукой, сидела Маг Природы, Эвглена, 221 уровень! Это по мою душу. Бывшие хозяева фиала. Эх, жаль, значка клана отсюда не вижу! Что-то неправильное в этом есть, не было в оповещениях ничего о моём помещении в кос-лист (1) какого-нибудь клана, не было и официальных претензий по почте. Хотят по-тихому провернуть. Ладно, нечего рассусоливать, нет у меня желания с ними встречаться. Где там у меня гильдейский чат, я хоть и не полноправный член гильдии Наёмников Темнолесья, но все-таки в статусе «друг клана». А это даёт некоторые привилегии. Воспользуемся. О, на ловца и зверь. Гном Вася. Статус «активный».

# –— Вася, это Эскул! Ты где сейчас? Помощь нада

–—А, эльфятина! Хвост дымиться?

–— Да, похоже, горит уже. Ну, ты поможешь? В долгу не останусь, ты меня знаешь!

–—Да ты и так по жизни должен уже, скажи спасибо деду. Где ты сейчас?

–—У Оливье, на внутреннем балконе. Тут внизу пятеро, вроде за мной. У них маг 200+. Мне бы свалить по-быстрому и по-тихому, без конфликта, поможешь?

–—Значит, внимай, Эскул. Двигаешь до конца балкона на цырлах, как кот в тапочках, там в конце дверь в кладовку со швабрами. В кладовке окно. Оно у Оливье всегда открыто. Вони, эстет, не переносит. Вылезешь в окно, там не особо высоко – метра три, четыре. Сейчас приедет экипаж закрытый. Ты на крышу ему спрыгни, потом без вопросов внутрь. И ничему не удивляйся. Всосал?

–— Ок. Вася. Го! #

Воодушевленный, я на цыпочках по стеночке прокрался до угла, всё время контролируя взглядом зал подо мной. Дверь в кладовку подалась хоть и легко, но с душераздирающим скрипом. Я даже замер на мгновение, ссутулив плечи. Но всё обошлось. Шум едоков в зале с лихвой маскировал любые посторонние звуки. В кладовке, сдвинул рухлядь, попутно перепачкавшись чем-то, открыл тугую створку окна и осторожно высунул наружу голову. Ух ты! Оперативно. Под окном в двух метрах была крыша чёрного экипажа. Когда я, подтянувшись, пропихивал себя через окно кладовки и, повиснув на руках, мягко спрыгнул на экипаж, кони даже не шелохнулись. Не став задерживаться, я слез на запятки, затем, открыв двери кареты, скользнул в её пыльную темноту. Экипаж тут же тронулся, а я, обалдевший в первую минуту, пожал протянутую руку соседа.

–— Привет, Эфраим! Ты как здесь? –— придержал я его ладонь в своей.

–— Так, эта, ваше эльфийшество! С вами интереснее, да и выгоднее даже, чем служба майората. Вы вон, за два дня –— и сесть в тюрьму успели, и выйти, и к магистру вас возили, теперь за вами гонятся… Лихой вы Рейнджер, однако!

–— Да, лихой… а ты откуда Гнома Васю знаешь? –— подмигнул я Эфраиму.

–— Так, известно, уважаемый гражданин Карагона. Не скупой, опять же, как и вы, - заискивающе посмотрел на меня тюремщик.

Намёк понял, не дурак –— я протянул ему вкусно звякнувший мешочек.

–— Ну, а мы сейчас куда, Эфраим? –—– вернул я его с небес на землю.

–— Так, эта, сказали, вроде вы сами укажете.

–— Правильно, Эфраимка, давай, скажи, чтобы в ремесленный квартал правили, к лавке Модеста!

–— Ваша правда, но я бы не связывался с этим пройдохой, ваше эльфийшество, - покачал головой тюремщик.

–— Есть такое слово «Надо», Эфраимка, –— сказал я и подумал, что этот простак не так уж и не прав.

Мостовая центральных улиц под колёсами кареты сменилась утрамбованным грунтом ремесленных кварталов. Я это сразу почувствовал, когда тряска резко сменилась мягкостью хода. Из окна потянуло вонью дублёной кожи и гарью десятков горнов. Вместе с запахами ворвалась какофония разных звуков. Визг точильного камня, размеренные удары молота о наковальню, матерные понукания мастеров и скрип, скрип, скрип тысячи тачек, телег, экипажей рикш. Рядовое утро всех тех, кто поклонялся единому богу. Имя, которому Крафт.

Карета свернула в проулок, где было немного потише. Эфраим открыл дверь.

–— С прибытием, ваше эльфийшество, туточки прямо за углом как раз лавка Модеста!

–— Спасибо, Эфраимка! –— крикнул я уже вслед экипажу.

Да, действительно, дверь нужной мне лавки находилась в двух шагах. Модест –— это то, что нужно. На репутацию ему плевать. Он живёт со своими вещами. Никто ему больше не нужен. Если нужно купить или продать что-то редкое, вам к нему. Но держаться стоит осторожно. Модест никогда откровенно не кидал своих покупателей, но злые языки давно поговаривали, что де связан он с криминальным миром Карагона, не брезгует и ворованным. Может и наводку дать на богатого покупателя своим подельникам. Но в моём положении уж лучше к нему, чем к эльфам или в майоратскую скупку. Есть ещё вариант. Аукцион. Но время, время. Частики тик-так. Уже два дня прошло, а у меня месяц всего. Точнее уже 28 дней. Поэтому –— Модест.

Дверь открылась без скрипа. По-утреннему безлюдная лавка обрадовала тишиной. Снаружи не доносилось ни звука. Легкий полумрак рассеивали лучи восходящего солнца, причудливо преломляющиеся в светло-зелёных витражах, расписанных смутно знакомым рисунком вьющихся растений. Витрин в лавке было мало. Отделанные дорогим джорданским деревом стены имели приятный красноватый оттенок. Витые чёрные столбы из кости дракона поддерживали высокую крышу. Широкий прилавок был девственно чист. В правом углу, между прилавком и дверью в запасники сидел Модест. Единственный его правый глаз был полузакрыт, левая глазница была пуста, её перечеркивал клиновидный шрам, напоминающий гостям о том, что хозяин не простой торговец. А крепкие загорелые кисти с жилистыми пальцами и следами мелких ожогов на коже, которые оплетали паутинкой руки до локтей, говорили о том, что Модест в молодости чаще сжимал ими рукоять меча, а не перо и пергамент, как сейчас. Одет торговец был в тёмно-серый щегольской сюртук, отделанный серебряной нитью по вороту и обшлагам. Густые седые с рыжинкой волосы, такие ещё называют «перец с солью», были небрежно стянуты на затылке сыромятным ремешком. Несколько прядей падали на лоб и закрывали уши торговца.

Мне приходилось и раньше несколько раз обращаться к торговцу. И каждый раз я испытывал странное чувство острой опасности рядом с ним. Казалось, ему достаточно шевельнуть пальцем, чтобы свернуть мне шею. Вот и сейчас, когда я вошёл и его единственный глаз уставился на меня, это чувство вернулось снова.

–— Малыш Холиен! Какими судьбами! –— красивый баритон торговца наполнил тишину лавки. –— Давненько тебя не было.

–— Доброго утра, мастер Модест, как всегда дела привели. Не уделите ли мне немного своего времени? –—я старался быть вежлив, очень часто от этого зависело настроение торговца, и, как правило, мои дивиденды от сделок.

–— Хм, сразу к делу. Узнаю бессмертного. Никогда вам не стать настоящими жителями Темнолесья, –— проворчал Модест. –— давай, выкладывай, что принёс.

Я аккуратно выложил из инвентаря зелья манны и ловкости, на которые торговец даже не взглянул. Чуть больший интерес вызвал комплект орочьей брони. Её Модест, придвинув к себе, быстро прощупал в местах креплений, подёргал за кожаные шнурки, вывернул поддоспешник и взглянул через лупу на клеймо изготовителя. Все это заняло несколько минут.

–— Что ж, неплохо, неплохо, рейнджер, видно была удачная охота, а чего мало добычи? Или слить кому успел? –— Модест лукаво зыркнул на меня своим глазом.

–— Иногда дичь сама превращается в охотника, уважаемый мастер, –—обтекаемо ответил я.

–— Бывает, бывает. И, наверное, деньги нужны прямо сейчас? –— хозяин лавки вопросительно поднял бровь, сделав характерный жест пальцами правой руки, потерев друг от друга большой и указательный.

–— Буду вам очень признателен, уважаемый мастер! –— я прижал правую руку к груди и слегка поклонился.