Бытовик

В этот момент я не выдержал и заржал как конь. Мне показалось смешным один момент в формулировке вызова.

— Почему вы смеетесь? — выпучил на меня глаза визитер: — Я что, сказал что-то смешное?

— Прошу прощения…- я вытер выступившие в уголке глаз слезы: — Второй день какой-то сумасшедший, к вам это не имеет никакого значения. Я просто хотел уточнить, а что — Людвиг Отто разве сирота?

— Насколько я знаю, нет… — пробормотал парень: — Его светлость, отец Людвига барон Иероним…

— Тогда почему я, при, вероятно, погибшем родителе, дайте Боги, чтобы он остался жив и здоров, всего лишь княжич, а этот болван, при живом папеньке Иерониме — целый барон? Почему не бароныч? И нет ли здесь ущемления моей чести, как представителя имперского княжеского рода?

— Я…- захлопал глазами, растерявшийся секундант: — Я не знаю, так принято…

— Не знаю, не знаю… — задумчиво пробормотал я: — Вы идите, подумайте, а мой секундант вас найдет и обговорит эти вопросы, что тут имеет место — злонамеренное преклонение перед немытой Европой или ущемление лично моей чести.

— А почему Европа немытая? — пребывая в полнейшем раздрае, уточнил студент.

— Так у них бань же нет, можете у бароныча этот момент уточнить. Не смею вас задерживать.– я сделал вид, что закрываю калитку, на что посланник кивнул и двинулся прочь.

— А вы, барышни, тоже насчет дуэли что-то хотели уточнить? — повернулся я к девицам, что продолжали стоять напротив наших ворот. От девичьего «цветника» отделилась давешняя брюнетка с выразительными, светло-серыми глазами и двинулась в мою сторону.

— Я понимаю, Булатов, что ты редкостный болван, но сегодня ты превзошел сам себя. Не то, чтобы тебя было жалко, но, видимо ты от смерти родителей совсем обезумел, если согласился на дуэль с самим Фриксеном. Хотя он еще больший болван чем ты, но он лучший на курсе в огненной магии и тебя просто превратит в кучку пепла. Или ты решил так экзальтированно покончить с собой? — Видимо, эта мысль пришла девушке в голову только что, она озадаченно уставилась на меня, а девицы за ее спиной оживленно зашептались.

— Все-таки ты за меня переживаешь. — ехидно заметил я. Не знаю, какие чувства испытывал к этой красотке мой предшественник в этом теле, но мне ее забота была приятна.

— Да, больно надо… — несколько наигранно, фыркнула девушка: — Твоих сестренок жалко –совсем маленькие, одни останутся, а ты хоть и облако в штанах, но хоть совершеннолетний и к мужскому полу формально относишься.

— Ну, если тебя так, проблемы моей семьи, интересуют, может подскажешь, к кому можно обратиться с предложением стать моим секундантом? И вообще, а то я как-то, в дуэльном кодексе… плаваю.

Девица вновь фыркнула.

— Булатов, я не знаю, кто согласится представлять тебя в переговорах с секундантом Фриксена, даже в голову не приходит не один кандидат. Я мысленно перебрал в голове своих немногочисленных знакомых мужского пола в этом мире, прекрасно понимая, что полицейский или дворник тут не годятся. А если…

— Скажи, а ты не могла бы представлять меня в этом деле?

— О! — глаза девушки, и так, не маленькие, округлились, заняв половину лица, как в японском аниме: — Булатов, ты…

— А ты не отказывайся сразу, а подумай. — перебил я ее: — Вспомни, что там написано, к тому же я где-то читал, что женские дуэли в моем старом мире существовали, а, следовательно, были и дамы-секунданты.

— О! — мне кажется, что просто удивление у девушки сменилось на радостное удивление: — Лицо благородного происхождения…

Как я понял, последняя фраза была цитатой. Девица окинула меня каким-то новым, оценивающим взглядом.

— Знаешь, Булатов, а ты, на самом деле, не такой болван, которым ты раньше притворялся. Решил перед смертью фраппировать столичное общество? Думаю, что после твоей смерти еще полгода будут обсуждать личность твоего секунданта… — девушка задумалась: — Вот только, как отреагирует на этот эпатаж Фриксен? Посчитает унижением и просто откажется…

— Прости, но зная твой характер и острый язычок, неужели ты не сможешь представить отказ со стороны Фриксена, как трусость и желание уклониться от дуэли и разнести факт его робости среди знакомых? Не верю.

О! — в третий раз произнесла моя собеседница, и в ее взгляде появилось торжество и радостное ожидание: — О, я еще как смогу это сделать!

Очевидно, приняв окончательное решение, красотка изобразила изящный книксен:

— Сударь, я принимаю ваше предложение представлять вас с переговорах с баронычем…

Тут девушка захихикала, но продолжила, старательно борясь с прорывающейся улыбкой: — Баронычем Фриксеном, в качестве вашего секунданта. Как только у меня появятся вести, я немедленно вам об том сообщу.

— Погоди, пожалуйста. — просительно остановил я свою собеседницу, когда она вознамерилась вернуться к своим подругам, которые уже чуть на месте не подпрыгивали от возбуждения: — А не подскажешь, каким оружием мне придется дуэлировать?

— Ну, Фриксен хорош в магии огня, поэтому, я не сомневаюсь, он закидает тебя фаерболлами. Не знаю, как ты его умудрился оскорбить, бароныча сегодня в Академии не было, но, я думаю, что он сначала тебя погоняет, кидая маленькие огненные шары, чтобы только ранить, а потом, когда наиграется, просто сожжет тебя. А ты, в свою очередь, вправе выбрать любое оружие и любую магию. Все равно, этот дуэль неофициальный, и тут строгих правил нет.

— В каком смысле — неофициальный дуэль? — не понял я, впервые встречаясь с такой формулировкой.

— Студентам Академии дуэли запрещены.

— И какое будет наказание тому, кто победил?

— Не знаю. — Девушка покачала головой: — Сильно сурового не накладывают, но могут, к примеру, отчислить с правом восстановиться через год, но уплаченные деньги не вернут.

— А секундантов как-то наказывают?

— Обычно нет. — Беззаботно ответила девица.

— То есть, а правильно понял, что я могу прийти на дуэль с… пушкой, и просто расстрелять бароныча на расстоянии?

— Нет, даже не надейся. — отрезала красотка: — Пушку ты притащить можешь, это не запрещено, только, размеры площадки для дуэлей ограничены пятьюдесятью шагами в длину и ширину. Вряд ли со своей пушкой сможешь противостоять Фриксену на этой полянке. Ну всё, я пошла, у меня, действительно, времени совсем не осталось.

Брюнетка нырнула в стайку подруг, и они двинулись прочь от моих ворот, что-то, чрезвычайно оживленно обсуждая, поминутно оглядываясь на меня.

Я же, прижавшись щекой к теплому металлу ворот, пытался успокоить, захлестнувшую меня полностью, паническую атаку. Слишком свежи были ощущения, которые я успел пережить, сгорая заживо в кабине лифта, залитой ведром бензина. Кстати, та девица, что не за что, ни про что, сожгла меня в подъезде моего дома, тоже была красивой брюнеткой, только у той глаза были изумрудного цвета. По идее я, после пережитого, должен был бежать от любой черноволосой бабы, сломя голову, а меня, напротив, как-то к сероглазке тянет. Бля! Меня же на днях снова заживо сжигать будут, а я всё о женщинах и о женщинах. Интересно, у моего тела, до моего вторжения, хоть одна была? И не спросишь ни у кого. Многократно описанных в литературе, дворовой девки для забав молодого барина, я вчера, среди прислуги, не обнаружил. Ни одна не пыталась меня предупредить о коварстве бывшего управляющего, да и не одна из этих теток не вызвала в моей душе, или молодом организме, никакого отклика не породила.