Бюро магической статистики. Рудник

– Сам понимаешь, если я этот случай обнародую, вам из города лет на десять уехать придется. Над вами только ленивый смеяться не будет. Четверо героев одной девчонки испугались.

– А… э-э-э?

Так Марко о себе еще не думал. Не понравилось.

– А как? Магии нет, доказательств нет, если она и воздействовала, то чем? Она вам улыбнулась – и вы так напугались?

– Не мы, а лошади.

– Ну-ну. Не сомневаюсь, так и будут говорить.

Ехидством старший Вебер превосходил младшего, так что опыт и навык победили с разгромным счетом.

– А что делать? Отец, ну это же нельзя спустить просто так?

– Два выхода. Или я буду мстить этой соплюшке, или ты познакомишься с ней, узнаешь, чем она на вас подействовала, и потом уж будем думать, как это применить в интересах семьи. Заклинание-то, наверное, интересное? Если второй уровень – и такой результат?

Дураком Марко тоже не был.

Избалованным донельзя – безусловно, но мозги у него были, и пользоваться он ими не стеснялся.

– Не надо. Я попробую с ней познакомиться.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Поговори с приятелями, от Пола сейчас толка мало, ему еще дней пять лежать, а друзья могут тебе и помочь чем.

– Стоит ли с ними делиться такими знаниями?

– Такими – стоит. Утаить не получится, Лернер не глупее меня, да и среди Менгеров дураков нет.

– Я сделаю, отец.

– Вот и молодец. Действуй. Денег дать?

– Не помешало бы.

– И зайди брата проведай.

– Конечно, отец.

* * *

Предупрежден – значит вооружен.

Вот, Элисон и была вооружена пакетиком с острым перцем. Мало ли что?

Ждала она разных пакостей, а дождалась громадного букета роз. Роскошных, белых, так пахнущих на всю улицу, что у нее зубы заныли. Вот странность, когда в горах ветер доносил ароматы с цветочных полей, те накатывали волнами, захлестывали, заставляли принюхиваться и мечтательно щуриться. А вот этот букет…

Фу что такое, а не букет!

– Рента Баррет, здравствуйте.

Красавец с букетом выглядел сногсшибательно. Мечта романтической дурочки. Брюнет, синие глаза, улыбка, концентрат обаяния. И если вам, девушка, этого не хватит, чтобы растаять и растечься в романтическую лужицу, вот вам второй экземпляр. Блондин, с легким уклоном в рыжину, но тоже обаятельный, только в другом стиле. Встречаются этакие «вечные мальчики». Высокие, худощавые, чуточку нескладные, но такие обаятельные, что от улыбки не удерживаются даже самые вредные дамы. Вот этот из таких.

Кстати, сам Фабиан Лернер очень этим был недоволен. Образ он свой эксплуатировал по полной, но предпочел бы внешность, как у Марко. Или хотя бы у Никласа. Тот был концентратом грубой мужской силы. Этакая гора мощи, массы, нарочито грубоватое лицо, тоже производит впечатление, но уже обратное «милому мальчику». Потому Менгера они с собой и не взяли.

Напугается еще девчонка, закроется, а то и вовсе завизжит на всю улицу! А им-то надо вовсе наоборот!

Впрочем, Элисон не рвалась выяснять отношения, равно как и умиляться и улыбаться. Не с ее жизненным опытом.

Хорошо она знала, как могут быть опасны такие мальчики, опасны в первую очередь для тех, кто находится намного ниже их по социальной лестнице.

– Добрый день, ренты.

– Позвольте представиться, – сиял обаянием Марко. – Рент Марко Вебер к вашим услугам, милая рента. А это рент Фабиан Лернер. Мы пришли извиниться за случившееся.

Под густой челкой не было видно, но одна бровь у Элисон неудержимо поползла вверх.

Извиниться? Вот ЭТО? К НЕЙ?!

Тут невольно оглядываться начнешь, не пора ли прятаться, не сдохла ли последняя оставшаяся в горах виверна, не летит ли она с неба тебе на голову?

Понятно, будь Элисон ослепительной красоткой, в шикарном наряде и с бриллиантами на всех местах, дело другое. Было бы понятно, с чего их так разобрало. А сейчас-то что случилось?

В искреннее раскаяние от мальчиков-зайчиков Элисон не верила. Вообще. Никак.

– Извинения приняты, – натянуто улыбнулась девушка. – Всего хорошего.

Развернулась и собралась уходить.

Марко едва челюсть о розы не уколол. Это что?!

Почему она так поступает? Что, его обаяние НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛО?!

Люди добрые, да что ж это делается-то?!

Все эти мысли были отчетливо написаны на лице у красавца, так что Фабиан легонько ткнул его кулаком в бок.

– Цветы! НУ!!!

Страшный шепот сработал, и Марко догнал девушку.

– Рента, пожалуйста, это тоже вам.

– Благодарю, но принять ваши цветы не могу, – коротко отозвалась Элисон, даже не глядя на комплект из красавца и букета. – Это лишнее.

– Рента, если вы меня не простите, я буду ходить за вами хвостом и умолять о прощении.

– Я вас простила, – сухо прозвучало в ответ. – Цветы не возьму, у меня на них аллергия. Ходить за мной не надо. Всего хорошего.

И пошла.

Марко остался стоять дурак дураком.

– Аллергия…

– Такое бывает, – кивнул Фабиан, у которого мать не переносила никаких цитрусов и начинала чихать, даже если в доме появлялся рисунок лимона. – Постой тут. Рента! Минутку!

Элисон уставилась на второго «обаяшку» взглядом очень раздраженной гадюки. Такой, у которой полчаса на хвосте выплясывают. Фабиан аж попятился, но не сдался.

– Рента, вы ведь недавно в нашем городе? Могу я рассказать вам о Левенсберге? Показать его достопримечательности? В качестве компенсации за испорченную поездку? Или хотите – мы вам велосипед новый купим?

Элисон закатила глаза.

Что в таких случаях делать? Может, у кого-то и получится дипломатично, а она предпочитала грубой правдой.

– Нет.

– Простите, рента?..

– Простила. А все остальное – нет. У нас разные жизни, дороги и все остальное, рент. Не знаю, что вам от меня нужно, но участвовать в этом я не собираюсь. Всего хорошего.

Развернулась и ушла окончательно.

Марко и Фабиан переглянулись. Охотничьи инстинкты, давно и прочно затоптанные каблучками сотен девушек, мечтающих о такой завидной добыче, встрепенулись, заявляя о себе.

А интересная ведь девушка?

* * *

На работу Элисон пришла злая как виверна и сразу отправилась в бухгалтерию, советоваться. На рену Даларвен она так посмотрела, что женщина сочла за лучшее промолчать. И снова уткнуться в вязание.

– Рена Глент!