Бюрократия. Теоретические концепции: учебное пособие

К. Фридрих и 3. Бжезинский считали, что при всех очевидных различиях между вариантами тоталитаризма их объединяет совокупность базовых черт, позволяющая рассматривать их в качестве единого целого. Они выделили шесть таких черт:

1. Развернутая идеология, охватывающая все жизненно важные стороны человеческого бытия, которой, как предполагается, придерживается все население. Эта идеология сфокусирована на некоем совершенном конечном состоянии общества.

2. Как правило, возглавляемая одним человеком единственная массовая партия, чье ядро безраздельно предано идеологии, — партия, которая либо стоит над бюрократической государственной организацией либо неразрывно слита с ней.

3. Система террористического полицейского контроля, поддерживающего партию и осуществляющего надзор за ней самой в интересах ее лидеров и систематически использующего при этом современную науку, особенно психологию.

4. Технологически и бюрократически обусловленный полный контроль партии над средствами массовой коммуникации.

5. Полный контроль над эффективными средствами вооруженной борьбы.

6. Централизованный контроль и руководство всей экономикой посредством бюрократической координации ее ранее независимых составных частей, как правило распространяемый на большинство других общественных организаций и групп.

По оценке К. Фридриха и 3. Бжезинского, только сочетание всей совокупности названных выше черт позволяет характеризовать, в частности, диктатуру И. В. Сталина как тоталитарную. Таким образом, «синдром тоталитаризма из 6 пунктов» оказался довольно удачной попыткой формализации того, о чем десятки исследователей безуспешно дискутировали на протяжении предшествующей четверти века. Вслед за предложенной К. Фридрихом и 3. Бжезинским объяснительной моделью тоталитаризма на Западе открылась целая полоса новых исследований феномена взаимосвязи бюрократизма и тоталитаризма, сложившейся в СССР.

Какое развитие получили исследования бюрократических сторон тоталитарного общества СССР в период 60 — 90-х гг. XX столетия в западной политической и исторической науке?

Работы западных историков и политологов в 30-60-х гг. не привели к выработке вполне сформировавшейся политической социологии советской системы, но заложили для этого одну из важных предпосылок. С одной стороны, продолжились поиски определения в рамках базового концепта тоталитаризма и его бюрократической составляющей, попытки дать в связи с этим более полные характеристики и подробные описания происходящих процессов в СССР, придать второе дыхание «классической» концепции тоталитаризма. С другой — развернулась полемика по поводу роли и места вождя партийной и государственной бюрократии в тоталитарной модели, т. к. равноценной замены И. В. Сталину, по единодушному мнению западных аналитиков, не нашлось. В этой связи получила распространение идея о наличии в СССР периода 50-90-х гг. коллективного руководства при сохранении тоталитарной и бюрократической сущности режима.

В объяснении процесса возникновения тоталитарного режима в СССР основной акцент переносится с личных качеств диктатора на социальные условия, в которых протекал этот процесс.

В западных исторических исследованиях ставится вопрос о социальных корнях событий 20-30-х гг. С точки зрения ряда авторов, в этот исторический период в советском обществе действовали различные силы, способные в той или иной мере повлиять на выработку политического курса. Наиболее влиятельной среди этих сил, несомненно, являлась партийная и государственная бюрократия.

В работах западных историков особо подчеркивается роль регионального партийного аппарата в осуществлении различных политических кампаний, инициированных центром. При этом отмечается тот факт, что местные партийные чиновники могли существенно влиять на ход той или иной кампании, «привязывая» ее к местным условиям и своим собственным интересам. Региональные органы управления осуществляли реальную власть во многих сферах и при этом нередко игнорировали волю центрального аппарата.

Западные исследователи в 70-90-х гг. предпринимали попытки дополнить привычные подходы к изучению советского общества новыми теоретическими положениями. В связи с этим возрос интерес к политической социологии М. Вебера. Согласно широко распространенной точке зрения, первоначальный режим РКП (б) во главе с В. И. Лениным являлся харизматическим по своему характеру. Дальнейшее развитие советской системы описывалось обычно как процесс рутинизации харизмы и создания властных бюрократических структур.

Некоторые авторы при анализе советской политической системы опирались в той или иной степени на веберовскую концепцию патримониализма. Например, известный американский советолог Р. Пайпс в своих книгах «Россия при старом режиме» и «Собственность и свобода», в целом оставаясь на позициях классической теории тоталитаризма, указывает на общие черты в царском патримониализме и большевистском режиме.

Согласно Р. Пайпсу, тоталитаризм пытается быть прямой противоположностью демократии: он старается раздробить общество и установить над ним полный контроль, не признавая превосходства какого бы то ни было закона над волей правительства. Среди тоталитарных государств, считает Р. Пайпс, Советский Союз ближе всех подошел к осуществлению коммунистического идеала общества, не знающего собственности. С приходом к власти в октябре 1917 г. большевистская партия не имела никакого представления о том, какую роль собственность и право играют в экономической жизни: марксизм учил единственно тому, что это основа эксплуатации и политической власти. Достоинством исследований Р. Пайпса можно считать попытку проследить преемственность между полицейским государством, которое, как он утверждает, сформировалось в России в 80-е гг. XIX в., и сменившим его тоталитарным государством советского типа.

Рядом западных исследователей также высказывалась точка зрения, что советский политический режим являлся патримониальным с самого момента своего возникновения, но такая позиция подверглась критике. Более убедительными выглядят попытки приложить веберовскую концепцию патримониализма к периоду правления И. В. Сталина. Предполагалось, что ранний советский режим не был основан на патримониальном принципе, хотя определенные патримониальные черты присутствовали в партийной и советской бюрократии на местном уровне. Роль И. В. Сталина в этом случае заключалась в объединении разрозненных патримониальных элементов в партийной и советской бюрократии в единую систему тоталитарной власти. Многие вопросы, связанные с применением концепции патримониализма к истории советского общества, продолжают оставаться дискуссионными. В западной науке интерес к этим вопросам заметно снизился с крушением СССР.

Широкий резонанс получили также труды бывшего советского диссидента А. А. Зиновьева, издавшего в 70 — 90-х гг. в ФРГ ряд научных работ, в которых был осуществлен социологический анализ структуры общества реального коммунизма. С точки зрения А. А. Зиновьева, коммунизм представляет собой не просто политический режим, но особую социальную систему, возникающую в силу действия объективных законов организации больших масс людей в единый социальный организм.

Для этого ученый вводит такую категорию, как «человейник» — человеческое объединение, составленное из «социальных атомов», где имеется разделение членов объединения на управляющий орган и управляемое тело. Управляющий орган, как считает ученый, должен быть один, и, если в объединении их возникает два или более, появляются конфликты, — объединение распадается. Как отметил А. А. Зиновьев, это не проявление борьбы характеров людей, а действие объективных законов. Таким образом, дается объяснение монополии власти коммунистической партии и объективной неотвратимости разрушения советского режима при образовании двух полюсов власти — КПСС и съезда Советов народных депутатов в СССР в 90-х гг. XX в.

Как считал А. А. Зиновьев, управляемое тело человеческого объединения тоже должно быть одно, т. е. в нем не должно быть часта, которая не подлежит контролю управляющего органа. Далее он отмечает, что части объединения людей, регулярно выполняющие в нем определенные функции, становятся органами объединения. Между органами и исполняемыми ими функциями устанавливаются закономерные отношения, — это относится прежде всего к партийному и государственному аппарату.

А. А. Зиновьев отметил, что партийная и советская бюрократия как орган коммунистического сообщества со временем изменялась, — усложнялась, увеличивалась, рационализировалась. В процессе усиления тоталитарной власти сталинского режима происходила трансформация функции бюрократии, а также условий ее исполнения, так что адекватность бюрократии, одновременно как органа и функции, в период советской истории постоянно нарушалась. В реальности на примере СССР это происходило в форме борьбы, полной драматизма и жертв.

А. А. Зиновьев предположил, что в странах, где утвердился реальный коммунизм, сложился устойчивый образ жизни «человейника», в результате которого из поколения в поколение естественным образом воспроизводились коммунистические общественные отношения. Человек в качестве «социального атома» возникает и существует лишь как член «человейника», а «человейник» — как объединение людей в этом качестве. Согласно А. А. Зиновьеву, разрушение коммунистической системы возможно лишь путем полного изменения всей структуры социальных отношений, сложившихся в «человейнике».