Бывшая любовница

– Папа, к нам тетя плиходива, миську мне плинисва! Подём!
– и она потянула отца в гостиную.

Славке душу свело предчувствием, когда он увидел огромного розового медведя. Он заметался, крикнул:

– Оля! Кто приходил?! Машка?! Это Машка приходила?!

Галина, видя, что хозяин не в себе, тут же увела ребенка. Ольга вышла к нему, Боже, куда девался спокойный и обтекаемый, всегда улыбающийся Славик?! Он был похож на раненого зверя, бегая из угла в угол и яростно ероша волосы. Она тихо сказала:

– Да, это Маша заходила.

– Где?! Где?! Когда она ушла?!

– Минут десять назад.

– Почему ты ее отпустила?!!!

Он ударил кулаком в стену, потом выхватил телефон, набрал номер, но номер не отвечал и Славик в сердцах запустил телефоном куда-то в угол. Телефон разлетелся на куски. Ольга глядела на это все как во сне, потом прошептала:

– Так вот каким ты бываешь, когда любишь.

Она опустила голову, ссутулившись ушла к себе в комнату, тихо прикрыла дверь и заперлась.

А Славик развернулся и выскочил из дома. Стены его душили. Сел в машину, поехал куда глаза глядят. Пришел в себя у здания ИИ... банка. В кабинете отца горел свет, что ж, тем лучше, может быть, тот что-то знает. Отец не был удивлен, он только неодобрительно посмотрел на сына и сказал:

– Стасик...

Нет, он больше выносить этого не мог, после сегодняшней встряски ему не хотелось сдерживаться:

– Не надо называть меня Стасиком, отец. Ты же знаешь, что мне неприятно. Меня зовут Станислав, Славик.

– Ну наконец-то. Я уж думал, что этого не случится никогда.

– Чего, - не понял сын.

– Я все ждал, когда же ты возмутишься, когда тебе надоест быть приспособленцем, и ты станешь мужчиной. Дождался. И надо же, бабы тому виной. Я прав?

Сын кивнул.

– Ну что, сынок, теперь ты знаешь, каково это, жить с одной бабой, а любить другую?

– Теперь знаю, - глухо пробормотал Славик, опустив голову.

– Сможешь теперь меня простить?

Славик поднял голову и взглянул на отца, а тот продолжил.

– Я ведь Люсюку свою всегда любил, а матушка твоя, Лариса, встряла. Влезла ко мне по пьяни и забеременела. Выхода у меня не было. Так и жил. Но Люську не забывал. А потом она забеременела, Люська. А матушка твоя узнала... Пошла к ней на работу, скандал устроила. Ну, Люська аборт и сделала.

Отец встал, вытащил бутылку коньяка, им обоим не помешало бы выпить, раз уж у них вечер откровений. Разлил по стаканам, и продолжил:

– Люся тогда чуть не умерла, я еле успел ее спасти. Если бы тогда я опоздал... Короче. Люсю спасли, но детей у нее уже больше быть не могло...
– он умолк на какое-то время, - А потом я от твоей матушки ушел. Ты уж прости.

Налил еще по одной, выпили.

– Лариса меня возненавидела, и тебя так воспитала. Но я тебя всегда любил, просто ждал, когда смогу с тобой поговорить без ненависти и обид. Знаешь сынок, когда мужчина любит женщину?

– Когда он только ее хочет?

– Это не любовь, это страсть.

– А что, когда идиотом из-за нее себя выставляет?
– зло засмеялся Станислав, имея в виду отцово замечание про его необъяснимо дурацкое поведение.

– Нет, - мягко сказал Александр Николаевич, - Когда он ее счастье выше своего ценит, и готов своим счастьем ради нее пожертвовать.

Сын надолго умолк, да и Вольский старший более не расположен был к разговорам.

Славик думал. Своих любовниц он никогда не любил, это были просто тела, которыми он пользовался, желая вновь испытать то наслаждение, которое когда-то могла дать Мария.

Любил ли он Машку? Раньше он ее хотел, потом тосковал по ней, а сейчас он испытывал к ней какое-то безумное влечение. Страсть, как сказал отец. Любил ли он ее? Получалось, что никогда не любил, потому что в отношениях с ней его всегда волновало только свое собственное счастье.

А Ольга? Что он чувствовал к ней? Он не знал.

Он знал только одно. Ради счастья своей маленькой дочери он пожертвует всем, не только своим счастьем, но и самой жизнью.

Глава 9.

Ольга без движения сидела на кровати уже почти час, она не плакала, она думала. Думала о том, что было тогда, и что теперь. И поняла то, о чем давно уже подозревала, но не хотела себе признаться.

Даже если ты отберешь у другого его счастье, это еще не значит, что сможешь им воспользоваться. Это как платье с чужого плеча, совсем не обязательно подойдет тебе. Она хотела Славку, боролась за него, отняла его у Машки, получила. А вот принадлежит ли он ей? После того, что она сегодня видела...

Ей надо уехать, побыть одной и понять, что делать. Оставаться дальше вместе с ним Ольга не могла. Было очень больно.

Она переоделась, причесалась, собрала сумку, потом, под причитания Галины, стала собирать ребенка.

– Ми гулять подём?

– Нет, мы поедем к бабушке.

– К бабеське? А ми миську взямем?

Мелкая Машка хныкала, ей хотелось своего нового розового медведя взять с собой. Но мать негромко, спокойно, но строго сказала:

– Нет.

И, как ни странно, ребенок, привыкший всегда получать свое, замолчал. Домработница страшно расстроилась, а Ольга отстраненным тоном успокоила ее:

– Тетя Галя, не надо, все в порядке. Мужу скажите, я поживу у мамы.

Потом взяла ребенка и ушла.

***

От отца Станислав вернулся домой ближе к ночи. Его подвез Вольский старший, а машину перегнал сотрудник безопасности. Дверь открыла насупленная Галина, укоризненно посмотрела на хозяина и пошла в кухню, подогревать ужин.

– А Ольга где, спит?
– спросил вслед ей Станислав.

Домработница остановилась, повернулась к нему лицом и сказала:

– Нету Ольги.

– То есть как это, нету?

– А так. Уехала.

– Куда?
– начал вскипать он.

– К маме. И ребенка забрала.

Галина высказалась, повернулась к нему спиной и ушла в кухню.

Ребенка забрала. Уехала. Забрала ребенка. Уехала. Забрала ребенка.

Пустота. На него навалилась страшная пустота.

Он тяжело опустился на диван, обхватив голову руками. Ужинать он не стал, ложиться спать тоже. Он так и просидел в одной позе до утра. А утром поехал за женой к теще.