Бывшая любовница

– Славик, посмотри на меня...

Славик поднял на нее глаза, одобрительно хмыкнул и оценил:

– Ух ты, шикарное белье, тебе ужасно идет. Повернись-ка, солнце, дааа, просто красотища. Ты молодец.

Она влезла на постель, стараясь маячить кружевным бюстиком у него перед глазами, как ей говорила Маринка, но Славик зевнул, чмокнул ее в носик и сказал:

– Давай спать, я что-то страшно устал.

Лучше бы он ее ударил. Ольгу словно холодной водой облили, она тут же улеглась и залезла под одеяло, чувствуя себя оплеванной в этом дурацком белье. Потом почему-то вспомнила про то, что видела сегодня Машку, и решила спросить:

– Ты был сегодня у отца?

– Да.

– Поговорили?

– Да, очень продуктивно.

– Я встретила сегодня Машку. В кафе.

– Даааа?

Он заерзал.

– Она рассказывала, что работает в Консалтинговой компании специалистом по информационной безопасности.

– Мммм... что ты говоришь...

Славик зевнул, пошире открывая рот и изображая равнодушие..

– Машка сказала, что консультирует банк твоего отца, и после обеда туда собиралась. Говорила, что Александр Николаевич назначил ей встречу на это время. Ты ее там не видел?

– Что? Нет.

Только что он был расслабленно ленив, и тут весь подобрался. По тому, как муж напрягся и уткнулся в планшет, Ольга поняла, что он лжет. Она отвернулась от него, и вжалась в подушку. Лжет! Он с ней виделся, и теперь лжет! Нет, она не заплачет, она сильная. Только змеи зашевелились у нее в душе, страшные змеи, змеи подозрений.

Глава 7.

Банкет должен был состояться сегодня. Приняв решение вчера вечером, Маша перестала нервничать по этому поводу. Неприятности, так неприятности. В конце концов, она умела воевать, умела проигрывать с улыбкой, умела и побеждать. Усилием воли она заставила себя успокоиться, холодное безразличие разлилось в ней, помогая сохранить ясность ума и работоспособность. Мария отработала сегодняшний день как обычно, просто меньше улыбалась.

Надо было выбрать платье на вечер, а впрочем, что выбирать. У нее не было с собой много одежды, но одно подходящее платье все-таки имелось. Очень глубокого черно-зеленого цвета, закрытое, свободный простой покрой. Платье струилось при ходьбе и не обрисовывало фигуру, а создавало некий намек, дразнящий фантазию. Маше оно очень шло. К нему она собиралась надеть изящные черные шпильки и комплект из аккуратных бриллиантовых сережек-гвоздиков и колечка. Скромно, элегантно, корректно. Она не хотела сегодня привлекать излишнее внимание. Оставалось вымыть волосы и подправить маникюр.

***

Марина с Ольгой тоже готовились к вечернему мероприятию, только они собирались блистать. Марина, потому что всегда блистала, просто в силу привычки, а Ольга, потому что ей сегодня это было необходимо. Для самоутверждения. Ее не оставляло внутреннее напряжение и желание доказать мужу, что она тоже может нравиться мужчинам. Пусть увидит, наконец, что она самая красивая, пусть разует глаза и заметит ее. Иначе... Она не знала, что иначе, ей просто надо было сегодня выглядеть.

Девчонки опаздывали, с мужьями они договорились встретиться прямо там, перед банкетом. И то еле-еле успели. Маринка хихикала:

– Наши мужики нас как увидят, упадут в обморок от нашей страшной красоты.

Они после всех манипуляций и процедур поражали воображение. Великолепная Маринка надела черное обтягивающее платье и вся искрилась бриллиантами, а на Ольге было глубоко декольтированное облегающее платье из серебристой ткани, к нему она выбрала изумруды в обрамлении мелких бриллиантиков, под цвет глаз. А блестящие русые волосы ей уложили в простую, но очень красивую прическу. Ольга и правда сегодня была очень хороша, настоящая красавица.

Марина увидела своего Каренчика и, подбодрив подругу, чтобы та не терялась, двинулась к нему. Ольга заметила мужа, но решила подождать, пока он подойдет к ней. Ей нужно было увидеть эффект, который она произведет. Когда Станислав увидел свою сияющую красотой жену и пошел к ней навстречу, она улыбнулась победной улыбкой, потому что Славик одарил ее по-настоящему восхищенным взглядом. У Ольги отлегло от сердца, отпустила терзавшая ее тревога. Понравилась. Она ему понравилась. Славик подошел, взял жену под ручку, поцеловал и, рассыпаясь в шутливых комплиментах, повел в зал. По пути увидели Максима Юрича, Ольгиного дядьку, надо было подойти, 'засвидетельствовать свое почтение', как сказал Славик. Так, за разговорами, они добрались до хозяина, и как раз стояли все вместе, когда в зал вошла Мария.

Ольга не пропустила этот момент, хотя смотрела в другую сторону. Потому что Славик замолк на полуслове и весь напрягся, уставившись на входные двери. Что не укрылось ни отца, ни от Ольгиного дядьки.

– Так что ты говорил, Стасик, - решил вывести его из этого состояния Александр Николаевич.

– А? Ээээ, да...
– и он продолжил с того места, на котором остановился, и мысли его не путались.

Вольский старший остался доволен, как бы сын не волновался, но о делах не забывал. Растет. Из него выйдет толк.

Мария шла сквозь толпу, продвигаясь к группе, окружавшей хозяина, раздавая по пути приветствия и улыбки. Ей улыбались в ответ, на нее обращали внимание. Да, она многих тут знала лично или заочно. Работа.

Чем ближе она подходила, тем сильнее напрягался Станислав, пожирая Машу глазами, и тем мрачнее становилась Ольга. Наконец Мария подошла. Тепло поздоровалась со всеми, улыбнулась особенной улыбкой хозяину, тот галантно поцеловал ей ручку и промолвил:

– Эх, где мои молодые годы...

Она лукаво усмехнулась и ответила:

– Вам и сейчас нет равных, Александр Николаевич.

Станислав был готов удавить собственного отца, подумать только, пара слов - и этот старый пень расцвел как розовый куст! Он что, имеет на нее какие-то виды?!

Ольгу, забытую в стороне и глядевшую на них словно из-за стекла, душила досада. Чего они все на Машку уставились, как будто в зале никого кроме нее нет!? Что в ней есть такого?! Ничем она не красивее ее, Ольги. Ничем! Так за что!? За что ей такое внимание...

А Мария тем временем коротко переговорила с Александром Николаевичем, а после извинилась, что не сможет задержаться дольше. Ей и так пришлось напрячь все силы, чтобы это выдержать. Она чувствовала прожигающие Славкины взгляды и повторяла про себя, как ее научил Борис Яковлевич, что на ней непробиваемая, невидимая зеркальная броня.

Вольский старший выразил искреннее сожаление, а Станислав двинулся в сторону Маши, он хотел задержать ее, поговорить без свидетелей.

Ему необходимо было поговорить.