Бывшие. Мне не больно

Горячие губы накрывают мои ледяные. Слава целует так правильно и нужно. Не церемонясь, но при этом не переходя границ. Какой-то идеальный коктейль нежности, похоти, желания и страсти. Его руки крепко держат меня за талию, а я запускаю свои ему в волосы, наводя там беспорядок.

Поцелуй со вкусом сирени переносит меня в другую, беззаботную реальность, в которой не существует проблем и бед. Задыхаюсь, умираю и воскресаю. Разбиваюсь на тысячи осколков. В голове гул, не слышно звуков. Только мягкость губ и аромат сирени.

Первая отстраняюсь, но не отпускаю Славу. Дышим вместе, одним воздухом. Надо расставаться, понятно, что он не позволит мне идти по ночи обратно одной.

— Не уходи… — шепчу.

— Никогда.

— Давай постоим так еще?

Опускаю голову ему на грудь, выравнивая дыхание, пока Слава рисует круги на моей спине.

— Прости маму… она сложный человек.

— Ш-ш, все в порядке, — но я-то знаю, что это не так.

Успокаиваюсь, вдыхая его запах, перемешанный с сигаретами и сиренью.

— Беги, — подталкивает меня в спину. — Замерзнешь.

Разве можно с ним замерзнуть?

Глава 26. Мама, скажи, что похолодало, скажи, что по мне скучала

Слава

Не сказать, что у меня есть опыт знакомства с родителями или семьей своих пассий, но встреча с мамой и бабушкой Тани была… странной.

И если с прекрасной Маргаритой Львовной все ясно как божий день, то с матерью рыжей полнейшие непонятки. Может, Таня вообще удочеренная? Она не похожа на женщин своей семьи. Те светловолосые, Таня рыжая, как огонь. Да и комплекцией отличаются.

Ночью сплю как убитый, а поутру, в восемь часов, стою у дверей столовой. А что? Я человек простой: сказали — иди, ешь. Я иду и ем. После сытного завтрака прыгаю в тачку и еду в больничку. Тут меня уже ждут. Та самая Елена Николаевна, дама лет пятидесяти, и, очевидно, ее дочь — потому что вот тут сходство налицо.

Елена Николаевна не теряется и откровенно сватает мне свою Марию. Двадцатипятилетняя Мария рдеет от похвалы и стреляет глазками. Я вежливо киваю каждому восторженному слову, но напоминаю, зачем я вообще тут:

— Елена Николаевна, в чем первоочередно нуждается больница? Давайте начнем с самого критичного.

— А у нас все критичное, Вячеслав Артурович. Вот, например, аппарат МРТ сдох несколько месяцев назад, еще цветы прошлогодние цвели. Под замену, ремонту не подлежит. А кушетки вы видели в процедурной? Да и ремонт не помешал бы в половине палат…

И давай гонять меня по кабинетам. Работы непочатый край. Больничка и вправду нуждается в финансовой помощи. Делаю себе пометки. Надо как-то связаться с отцом, сообщить ему обо всем.

— Елена Николаевна, откуда можно позвонить?

— Так со стационарного. У нас вышка завалилась пару месяцев назад, а починить никак не могут. Ураган сильный был, так мы теперь, как древние люди — телеграммы друг другу шлем.

Сжимаю зубы, чтобы не ляпнуть дурость, о том, что Елена Николаевна наверняка реально когда-то отправляла эти самые телеграммы. Возраст все-таки…

— Можно сходить на холм, — Мария прикусывает губу. — Там ловит. Я покажу.

— Не надо! — слишком спешно.

Неловкая пауза разрывается криком какой-то медсестры:

— Елена Николаевна, там Львовну на скорой привезли! Подозрение на инфаркт!

— Да как же так! — взмахивает врач руками.

— Маргарита Львовна? — переспрашиваю я. — О ней речь?

— Вы знакомы? — спрашивает та на бегу.

— Вчера познакомились.

Забегаем в приемный покой, где лежит бабушка Тани, а рядом трясется девушка, причитая. Замираю в дверях.

— Все в порядке, ложная тревога, — констатирует врач, снимая перчатки.

— Ох и напугала ты нас, бабушка! — теперь уже рыжая хватается за сердце.

Непонятно, кого нас, потому что матери Тани здесь нет. Возвращаюсь в коридор и сажусь на лавочку. Через несколько минут из палаты выходит вполне себе бодрая Львовна под руку с Таней.

— Как вы? — подрываюсь с места.

— О, Славочка, и ты тут! — воркует. — Кризис миновал.

— Угу, — бурчит Татьяна, — у меня вообще подозрения насчет правдивости твоего приступа. Уж слишком все зрелищно было!

— Вот доживешь до моего возраста… — и подмигивает мне.

Ну дела… Давлю улыбку.

— Славочка, подвезете меня домой?

— С удовольствием! А вы не знаете, откуда позвонить можно?

— Вот высадишь меня и с Танюшкой на холм пройдетесь. — Коварная женщина Маргарита Львовна.

Оставляем бабушку дома и идем пешком по улице.

— Может, на машине?

— Не проедем, — рыжая уверенно шагает вперед. — Да и недалеко тут.

Покорно иду за ней.

— Тань, я в город сегодня еду. Поехали со мной?

Кусает губу, идет, не поднимая взгляда от земли. Ожидаю, что пошлет меня, но она удивляет:

— Вообще-то, мне уже пора возвращаться. Загостилась. Да и в рваных джинсах ехать не хочется. Если тебе не сложно, я бы с удовольствием поехала с тобой. Следующий автобус только завтра вечером.

— Отлично, — не верю своему счастью. — Тогда сейчас позвоним, и я через часик заеду, да?

— Угу, — обнимает себя.

Взбираемся наверх. Оглядываюсь. Засматриваюсь окружающей красотой. С небольшой вершины виден пруд, окруженный лесом, поле, усеянное мелкими цветами. Колоритно тут у них.

— Красиво, — втягиваю воздух.

— Еще как, — улыбается, разглядывая панораму деревни.

Достаю телефон и звоню бате, отчитываюсь.

Обратно идем в молчании. Таня немного сторонится меня, но я не настаиваю. Понял уже, что нахрапом нельзя. Тут надо аккуратно. Расходимся, обронив друг другу короткие фразы. Через час я приезжаю к дому Маргариты Львовны.

Из дома выходят женщины. Мама Тани отчитывает бабушку:

— Иди в дом, я сама провожу Татьяну. Мам, тебе отдыхать надо!