Бывшие. Первая жена

Я разбила ему губу.

— Убирайся, Горский!

— Ну и сука ты, Вера, — чеканит он.

Я насмерть перепугана. Отползаю от него, как от монстра, поджимаю ноги.

— Сука и шлюха. Пошла ты, — Ян вытирает кровь и выходит из спальни.

Хрен его знает, почему он остановился тогда. Может, был слишком пьян? Или кровь — это неэстетично?

Наверное, нужно было отсосать.

Только я не хочу быть хорошей и послушной девочкой. После того, как выйду отсюда, мне еще нужно будет как-то на себя в зеркало смотреть. А сосать тому, кого ядовито ненавидишь — это даже для шлюхи слишком низко. Им за это хотя бы платят.

Я плачу.

Самое страшное в этом доме — быть одной. Быть в его власти. Я боялась, что это не последняя попытка получить с меня «долг». Но после того, как я отказала ему в близости, он прописался у своей секретарши. Думаю, мстил за отказ. Не смог пережить, что не оценила его драгоценный член.

Получить оглушительный удар от человека, которого собиралась любить вечно, больно. Не все потом встанут на ноги. Мне повезло. Умирающая любовь не утащила за собой в могилу.

Ян жестоко поступил, но именно это меня спасло. Я решила, что не прощу его. Не дам шанса меня размазать. Хочет идти к секретарше — пусть. Пусть оставит меня в покое. Я признаю свои ошибки. Понимаю, что ничего не исправить. Единственное, чего я жду — нашего развода.

Через три месяца, когда меня допрашивал Герман, я была подавленной и чувствовала себя падшей женщиной. Меня съедало чувство вины. Ничего хорошего от разговора с доверенным телохранителем не ждала. Но надеялась узнать новости. Со мной ничем не делились. Я жила в изоляции.

Он был первым, кого я видела за последние месяцы.

— Я хочу, чтобы вы повторили свою историю еще раз.

— Вы его видели? — равнодушно спрашиваю я.

Герман поднимает взгляд.

— Яна?

— Да.

Он делает странное движение, словно жует что-то горькое. Его фирменный знак. Герман так делал во время сильных душевных переживаний. Ему ситуация тоже не нравилась.

— Вера, вернемся к теме.

Я его жена. Черт возьми, я с ним спала, любила его, а он поступил со мной, как с последней шлюхой! Даже хуже. Шлюхе платят и вышвыривают вон. Не держат в четырех стенах, игнорируя.

Я еще не могла поверить, что Ян настолько сволочь.

— Я же не на допросе, я его жена, Герман.

Ошибаешься, говорит взгляд телохранителя.

— Альбина Санина, — вдруг говорит он. — Я хочу еще раз услышать, что она вам говорила.

На Альбине Борисовне они зациклились. Я не понимала, почему. Теперь думаю, что она была единственной реальной ниточкой, связывающей с людьми, меня нанявшими. А они, в свою очередь, вели к заказчику.

Слишком сложная цепочка порой себя окупает.

— А я не хочу, — отвечаю я, по этим ремаркам понимая, что никого они не нашли. — Зашли в тупик, да?

Одновременно я испытываю неуместное злорадство, потому что распутать адский клубок в моих же интересах. Но Ян умеет вызывать противоречивые чувства. Хотелось вывести из себя эту чертову каменную скалу Германа, который вообще ни на что не реагирует… кроме как на нас с Яном. На нашу паршивую историю.

— Санина мертва, — вдруг выдает он с каменным лицом, и я давлюсь воздухом. — Исполнители изнасилования не сказали ничего стоящего. Мы не смогли выйти на организатора. Так что вы правы, госпожа Горская. Мы в тупике.

— Что с ней случилось?

— Ее толкнули под грузовик. Знакомый почерк?

Я кутаюсь в теплую кофту. Мне почти на все плевать, кроме того, что время идет и если буду хорошо себя вести, то скоро выйду. А пока это что-то вроде тюрьмы, где тебя гнобят каждый день. Не верь, не бойся, не проси.

— Мне плевать на нее. И на вас, Герман, тоже, — сглатываю. — И на Яна. Я просто жду развод.

Я не хотела помогать.

Я хотела, чтобы этот сраный Герман пошел вместе с Яном на хрен. Он тогда ждал за дверью. Интересно, если бы Ян меня изнасиловал, он был так и стоял, дальше слушая, как я ору? Босс ведь главный. Ему все можно.

— Вы считаете, после развода все закончится?

Тон окатывает, как кипяток. Именно так я и считала.

— Разве нет?

— У меня для вас плохие новости, Вера. Яна пытались не просто убить, а отрезать палец. Как вы считаете, для чего?

Настораживаюсь.

— Месть? — мямлю я.

— Боюсь, что нет. Доступ к отпечатку пальца Горского открывает много возможностей. Им не удалось достичь задуманного, а нам — выяснить, кто это. Это было дерзкое, не имеющее аналогов нападение, и уверяю вас, так просто организатор не остановится. У него была цель, и он ее не достиг. Понимаете? Конкретная цель, для которой был нужен отпечаток пальца Яна.

О, да, я понимала.

Это разговор первое, что выводит меня из долгого оцепенения после издевательств Горского. Хмурюсь, пытаясь заставить мозги соображать. Мне холодно и голова не варит.

— И что? При чем здесь развод?

— Дайте закончить. Тех, кто проводил кастинг мы не смогли найти, хотя проделали огромную работу. Кто-то грамотно замел все следы. Ваша вербовщица — мертва. Мелкие исполнители — тоже.

Вербовщица.

Вот как называлась работа Альбины Борисовны.

— Свидетельские показания, записи с камер — везде тупик. Против Яна работает очень профессиональный и опасный человек. К тому же мстительный, он выждал, — Герман тяжело вздыхает, — время до свадьбы и только тогда опубликовал компрометирующие записи, чтобы больнее ударить Яна, раз не удалось достигнуть целей.

— То есть слив — это просто была месть? — бормочу я.

— К сожалению, вас не просто снимали на видео, это была трансляция. В прямом эфире запись уходила на сторонний сервер, откуда ее скачали, и распространили в интернете. А также прислали партнерам, знакомым, сотрудникам Яна. Это огромный удар по репутации. Мы удалили все. Но на следующий день записи начали всплывать снова.

У меня кружится голова.

Я ощущаю себя избитой и изнасилованной — только ментально. Мне холодно, но уже не страшно. Просто тошно от себя, своего жалкого блеяния и красивого голого тела. На которое сейчас любой может посмотреть.

Опускаю взгляд.

Мне стыдно смотреть Герману в глаза. Он ведь тоже видел это видео и не раз. Рассмотрел меня во всех деталях, да?

Никогда я не ощущала себя такой грязной.

На всякий случай закрываю глаза рукавом, чтобы не плакать при телохранителе.

— Неужели вы думаете, что враг Яна остановится на этом? Я боюсь, Вера, что от вас могут избавиться, как от ненужного свидетеля, как было в случае с вербовщицей. Либо попытаются использовать снова. Но я бы не считал, что с разводом все кончится.