Бывшие

Я потихоньку спросила у Аллы как у неё дела, пока Пётр скрылся за дверью. Она показала мне жестом окей. Тут же вернулся Пётр.

— Прошу вас проходите, Степан Дмитриевич ждёт вас!

Я стараюсь незаметно перевести дух, и крепче сжимаю папку с отчётом. Шаг, первый второй. Массивная дверь, распахнута, ждёт. Захожу в просторный кабинет, и Пётр закрывает за мной дверь. Здесь тоже большие панорамные окна, и всё залито дневным светом. Посредине большой стол, с задвинутыми стульями, только высокие спинки торчат. У стены стоят два кресла, и столик. Рядом полки уставленные книгами. Недалеко виднеется лестница, которая ведёт наверх. Там выход на крышу, и совершено чумовая площадка с видом на весь город. Как-то бывший генеральный приглашал нас всех отметить, повышение показателей, так вот отмечали там, шампанским. Мой первый раз, когда я была принята в высшую лигу.

Ещё один стол стоял у противоположной от входа стены. Большой массивный, сейчас заваленный бумагами. За ним, а вернее за раскрытым ноутбуком сидит Стёпа, упорно не замечая меня. Я остановилась у его стола, переминаюсь с ноги на ногу, рассматриваю. Он, как и неделю, назад, в тонком джемпере, только в сером, рукава закатаны, открывая массивные загорелые кисти. Длинные пальцы мечутся по клавиатуре, глаза следуют за набираемым текстом. Снова лёгкая небритость, которая ему безумно идёт. Он хмурится, но на меня упорно не обращает внимание.

— Степан Дмитриевич, если вы заняты, я зайду попозже, — не выдерживаю я его игнора, и подаю голос.

Он отрывает взгляд от ноутбука, и переводит на меня. Смотрит холодно и строго.

— Присядьте, Роза Викторовна, — спокойно отзывается он, — мне нужно завершить одно дело, — и снова переводит взгляд к девайсу.

Делать нечего, отодвигаю стул, и сажусь за стол, кладу перед собой отчёт, мельком бросая на него косые взгляды. Пытаюсь унять своё взбесившееся сердце. Ничего хорошего от него не ожидаю, и готовлюсь к обороне, но через минуту он встаёт из-за стола, и подходит ко мне. Встаёт рядом, и я робко поднимаю на него взгляд. Меня накрывает приятный аромат его парфюма. Стёпа вытягивает папку из под моих пальцев, и садиться напротив, начинает изучать отчёт.

Стараюсь не пялиться, но смотреть-то больше некуда, и поэтому изучаю его склоненное над бумагами лицо. Как и ранее, отмечаю морщинки на лбу, и в уголках глаз. Полные губы поджаты, длинные пальцы скользят по строчкам. Он загибает бровь, хмыкает, возвращается на две страницы ранее, что-то перечитывает. Я нервничаю, и даже закусываю губу.

— Вот здесь, — он тыкает пальцем в страницу, потом переворачивает, на две ранее, — и вот здесь показатели разняться, а они должны быть одинаковые, — спокойно и по-деловому выдаёт он.

— Где? — взлетают мои брови. Я сто раз перепроверила этот отчет.

Он двигает ко мне папку, и впиваюсь взглядом в цифры, на которые он мне указывает. И теперь вижу свою глупую ошибку.

— В остальном, всё прекрасно, — Степа встаёт из-за стола, — внесите изменения, пожалуйста, до конца дня, и отправьте мне отчёт, мне он нужен сегодня.

Я киваю, и тоже встаю.

— Хорошо, — отзываюсь и закрываю папку, намериваясь побыстрее покинуть его кабинет.

— Слышал, вы метите на должность начальника отдела развития, — снова подаёт он голос, и я оборачиваюсь, застываю на пол пути к выходу, ожидая продолжения.

— К сожалению должен разочаровать вас, Роза Викторовна, не вижу вас на этой должности, — холодно бросает он, пронизывая насмешливым взглядом.

— Я не сомневалась в этом, — горько усмехаюсь я.

— Хотя… — хмыкает он.

— Что хотя? — переспрашиваю я, настороженно наблюдая, за ним.

Нет, он не двигался, всё так и стоял возле своего стола. Я ждала продолжения, его «хотя», понимая, что ничего хорошего для меня не будет.

— Могу устроить вам повышение, если… — он глубокомысленно замолкает, и ухмыляется.

Я всё так и стою, прижимаю к груди папку с отчётом, затаив дыхание.

— Если ты сейчас мне смачно отсосёшь, то возможно я отдам эту должность тебе! — заканчивает он. Глаза всё так же холодны, и губы кривятся в презрительной усмешке. Он наверняка видит, как от моего лица отхлынула вся краска. Его слова словно удары под дых.

— Ну же Роза Викторовна, порадуйте начальника, а я в свою очередь порадую вас! — кидает он, наблюдая за моим оцепенением.

Он хочет меня унизить, я это понимаю, и мне бы сдержаться, но у меня словно красная пелена на глаза падает. Я кладу отчет на стол, и улыбаюсь, возможно, излишне плотоядно.

— Всего-то, — дрожит мой голос от гнева, — какая малость!

Я делаю шаг к нему навстречу, и расстегиваю свой жакет, и ловлю в его взгляде недоверие.

— С удовольствием, Степан Дмитриевич, — я подхожу ближе, — тем более что мы это уже проходили! — тяну я сладким голоском.

Не знаю, что меня выдаёт, может всё-таки, дрожит голос, может руки, а может у него отличная реакция, но когда я подхожу вплотную, и целюсь ему коленкой между ног, он ловко уворачивается, и скручивает меня. Разворачивает спиной к себе, и впечатывает в стол, заваленный бумагами, я чудом не попадаю лицом в закрытый ноутбук. Да ещё и придавливает сверху, своим тяжёлым телом, так, что я шелохнуться не могу. Но все, же остервенело, дёргаюсь, хотя мне и больно

— Это так низко с твоей стороны! — шиплю я, выкручивая шею, и стараюсь головой ударить его. — Ты меня хотел унизить, ты же себя унизил!

— Ну, куда уж ниже, — хрипло отзывается он, и придавливает плотнее, так, что у меня воздух заканчивается, но сдаваться, и молить о пощаде я не стану, — мне тебя не переплюнуть.

Его бёдра крепко прижаты к моим, и я нахожусь не в двусмысленной позе под ним, полностью в его власти. Он держит мои руки, понимая, что я в бешенстве, и сейчас не посмотрю на то, что он мой начальник, а я его подчинённая, расцарапаю лицо до крови. Да что там понимает, он это знает.

— Не мог удержаться? — горько усмехаюсь я.

— Ага, мечтал только об этом, — саркастически усмехается он, — шесть лет ждал, когда завалю тебя раком на стол, и отымею.

— Ты не посмеешь, — я замираю.

— Да я не соблазнюсь на тебя никогда в жизни, — презрительно кидает он, всё же крепко держа, и прижимая меня к столу.

— Что-то не похоже, — скептически хмыкаю я, прекрасно чувствуя, что он возбудился.

— Просто ты, как была дикой кошкой, так и осталась, — бормочет он, ослабляя хватку, — и то, что моё тело реагирует на тебя, ничего не значит!

— Тогда отпусти меня, — меня бесит моё положение, и меня бесит, что и моё тело отзывается на него. Грудь напряглась, а между ног становиться жарко.

— Успокойся для начала, — фыркает он, — и выслушай меня.

Его хватка ослабевает, и он отпускает меня. Я отталкиваюсь от стола, и разворачиваюсь к нему, впериваю тяжёлый взгляд, в его не менее тяжелый и хмурый.

— Что передумал насчёт миннета? — скалюсь на него, потирая запястья.

— Представь себе, передумал, — Стёпа отходит на шаг, — тебе ничего не поможет получить эту должность, — отрезает он. — Если хочешь работать в этой компании, то только на своей, у тебя реально маловато опыта, а мне нужна акула, в отделе развития. Вы теперь не захудалая фирма, а часть огромной корпорации, поэтому, засунь свои амбиции куда подальше. Захочешь уволиться, подпишу, без отработки. Останешься, придираться не буду, только по делу.