Бывшие

— И что если отвечу правильно, в жёны меня возьмёшь? — заломила я бровь, а очередь притихла, ей тоже было интересно, возьмёт ли, и отвечу ли я правильно.

— Возьму, — спокойно отвечает Стёпа.

— Все слышали! — оглянулась я вокруг.

Народ закивал, мол, слышим, подтверждаем.

— Ну, хорошо, — самодовольно улыбнулась я, — отец Люка Скайуокера… — и многозначительно замолчала.

А Стёпа улыбался, он, по-моему, прекрасно понимал, что я знаю ответ, и его совсем это не пугало, и если я раньше, сомневалась, то теперь, совсем уж отчетливо ощутила, как сильно люблю этого мужчину.

— Я люблю тебя! — сказала вместо ответа.

Женщины умилились, мужчины забурчали.

— Я тоже люблю тебя, — не обращая ни на кого внимания, ответил он, и обнял меня.

Я прижалась к его груди и втянула тепло и аромат, растворяясь в щемящем чувстве нежности. Это было что-то новое, оно появилось прямо сейчас, и оно меняло меня, оно привязывало меня к нему. Я понимала, что не смогу без него, не захочу, и страшнее всего для меня была разлука с ним. Но я, счастливая, и окрылённая гнала плохие мысли, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе.

И конечно, я пошла с ним на корпоратив. На котором, он познакомил меня со всеми хищницами, которые оказались совершенно милыми дамами, поздравляли меня, что я, наконец, прибрала к рукам такое сокровище.

Там же, Стёпа познакомил меня с Ильёй, своим лучшим другом, который вскоре станет началом краха наших отношений.

А в новый год я была представлена, родителям Стёпы, и его сестре.

7

Мы сидим за накрытым столом. Я, Лида и ещё трое сотрудников, с нами. Рядом такие же круглые столики, за которыми разместись все остальные коллеги.

Перед нами выступают, танцую гибкие девушки, ведущий мечется, веселит народ.

Свет приглушен, и в ресторане царит атмосфера расслабленности. Первые мгновения, перед началом, когда все пребывали, рассматривали другу друга, обсуждали у кого какой наряд, и причёска, уже давно позади. Мы выпили по паре бокалов шампанского, расслабились, закусили. Мужчины намахнули водки и ослабили галстуки.

Ресторан и вправду шикарен. Обстановка напоминает восточную, точно в огромный, богатый шатёр попадаешь. Всё изысканно, и тонко.

Я стараюсь веселиться, участвую в конкурсах, танцую с приглашающими меня мужчинами, просто танцую, пью, получаю удовольствие, получаю комплименты.

Но, то и дело мои глаза находят столик руководства, за которым помимо всех прочих сидит Стёпа. Элегантный, красивый. И он не один. С ним высокая блондинка, возможно просто так на вечер, а, скорее всего это его девушка. И я раз за разом кидаю косые взгляды то на него, то на неё.

Я, конечно, выглядела прекрасно, спасибо Лиде, это она постаралась. Помогла выбрать платье. Красивое и элегантное, единственное, облегающие, и не предполагающее нижнего белья. И если бюстгальтер, я отстояла, то трусы, даже стринги, Лида отвергла. Такую лекцию мне прочитала, про то, как все колхозницы мира одевают трусы, и на ягодицах видны резинки, а потом ещё эти колхозницы, пялят колготки, делят свою талию пополам. В общем, было легче согласиться, чем спорить. И вот я, в умопомрачительном платье, без нижнего белья, в чулках, и на высоких каблуках. Прям, знойная эротическая фантазия. Волосы небрежными локонами собраны наверх, вечерний мейкап. Я хороша, да только глядя на блондинку генерального, всё равно чувствую себя лягушкой.

Это видимо чисто женское. И это видимо ревность. Я не привыкла врать себе. Признаю это. И всё же я думала, что смогла пережить это. Тогда шесть лет назад, девочка Роза, умирала. Казнила себя за глупую ошибку, сожалела каждую минуту, о том что совершила, и старалась найти себе оправдания. Но это было тогда, давно. Я справилась. Я смогла. И вот сейчас глядя, на то, как Стёпа склонился к девушке, и спокойно улыбается ей, ухаживает, что-то рассказывает, я понимаю, я не справилась, я не пережила. Я, как и на этом корпоративе делаю вид, что всё хорошо, и мне не больно.

— Так всё я пошла! — Лидка встала, разгладила несуществующие сладки, на платье, слегка повела плечиками.

— Куда? — удивилась я, разглядывая как подруга, освежает губы, блеском.

— Генерального на танец приглашу, — отвечает она и кладёт свой клатч на стол, — его блондинка вовремя утопала, и песня как раз подходящая.

И модельной походкой пошла к столу руководства. А она, между прочим, тоже без нижнего белья и в чулках, и фигура у неё классная, пышная грудь, тонкая талия, и шикарная зад… бёдра. Серое тонкое платье струиться, облегает красивую фигуру.

Я честно, заставляла себя не пялиться, но мне было интересно, выгорит ли у неё. Выгорело. Только она так умеет. Что она там пела, я не слышала, но Стёпу на танцпол вытащила. Они медленно покачивались в танце, Лида что-то говорила, он кивал в ответ.

А моё бедное сердце, в который раз за вечер сгорело, обуглилось, и развеялось прахом. Поэтому когда меня позвал на танец Савелий Петрович, я не дрогнув, согласилась. Савелий Петрович был коммерческим директором, и знакомы мы были давно, с самого первого дня. Ему было около сорока пяти. Высокий, но с животиком. Женат, но у нас ходили слухи, что падок он был на некоторых особ, особенно на Лидку. Подруга всегда загадочно молчала, когда я её спрашивала об этом. Ко мне же шеф не приставал, ни на что не намекал, и был мной глубоко уважаем.

Мы тоже медленно кружились, на танцполе, пока не докружили до Лиды с генеральным.

— Ой, Степан Дмитриевич, не возражаете, произведём обмен, — вдруг сказал Савелий Петрович, и быстро и технично отжал у него Лидку, а меня всучил Стёпе. Я даже сообразить ничего не успела, да никто не успел.

И вот на моей талии замирает рука Стефа, он переплетает наши пальцы на другой, и я несмело кладу на его плёчо ладонь. Смотреть даже не пытаюсь, пытаюсь справиться с волнением и участившимся дыханием, прямо слышу, как грохает моё сердце. Стёпа ведёт, медленно, под ритм лиричной песни, закручивает, бедро касается моего, совсем на миг, и мои пальцы дрожат. Я робко поднимаю взгляд, и тут же обжигаюсь об его. Дыхание и без того неровное, сбивается. Я отвожу глаза, и вздрагиваю когда его рука на талии, скользит выше, а потом вновь опускается, а переплетенные пальцы сжимают мои. Я не выдержу! Я сейчас просто разорву наш медленный, мазохистский танец, и убегу. Его аромат околдовывает меня, и от тела так и пышет жаром. Из расстегнутой на шее рубашки виднеется пульсирующая жилка, когда он слегка поворачивает голову, и я облизываю губы, вспоминая какова на вкус эта кожа. По телу разливается тепло. Но расслабиться не получается, я только больше завожусь, когда он снова, следуя танцу, прижимает слегка и невзначай. Моя грудь, касается его, а рука на талии становиться твёрже, и уже не так быстро мы разъединяемся. Прижаты больше секунды, и я успеваю ощутить быстрый стук его сердца, и снова поднимаю на него глаза.

— Я хочу тебя! — говорит он. — Хочу тебя прямо сейчас!

— Что?! — отшатываюсь от него, думая, что мне показалось от перевозбуждения.

Он вперил в меня немигающий взгляд, и я осматриваюсь по сторонам, но нас особо никто не обращает внимания. Я отступаю ещё на шаг, ошеломлённая, ошарашенная. Вижу по потемневшим глазам, то, что он сказал мне, не показалось. Я отступаю, и ретируюсь, шаг за шагом. Пока не спускаюсь вниз, и не остаюсь в темном вестибюле. Здесь тихо и прохладно, и мысли можно собрать в кучу.

Но как только я отлипаю от каменой холодной стены, решив, что справилась с волнением, на горизонте появляется Стёпа.

— Не подходи, — дрожит мой голос.

— Тише, тише! — он всё же подходит.

— Стеф… — срывается с моих губ, я совсем обескуражена его поведением. Не пойму его!

— Иди сюда, — он притягивает меня к себе, вжимает в своё тело.

— Что ты творишь? — я вяло трепыхаюсь, больше от неожиданности. Его руки скользят вверх вниз, исследуя мои изгибы, задирают платье, оголяя ягодицы. Упираюсь ему в грудь, но тут, же сдаюсь, обнимаю за шею и прижимаюсь сама. Не могу сопротивляться. И он правильно воспринимает это, как моё согласие, и толкает меня куда-то спиной.