Бывших ведьмаков не бывает!

Князь Загорский улыбнулся, и это решило дело. Лясота атаковал. Быстро, коротко, как на уроке. Его клинок скользнул вдоль сабли противника, но князь сбил его, уводя в сторону, и рубанул в ответ. Лясота отступил, разрывая дистанцию, отмахнулся, защищаясь, а дальше тело, вспоминая старую науку, двигалось само. Выпад, удар, ложный замах, рубящий сверху вниз, боковой… Клинки звенели непрерывно, то убыстряя, то замедляя песню. Князь Загорский сперва улыбался, но чем дальше, тем слабее становилась его улыбка. Нет, он не отступал — Лясота раз или два, разохотившись, пытался перейти в атаку, вынудить его защищаться, но всякий раз натыкался на глухую стену обороны, а потом сам был вынужден отступить.

В один прекрасный момент князь резко ускорил темп. Сабля словно ожила в его руке. Лясота, оторопев от такого натиска, начал отступать, постепенно сдавая позиции. Вспомнились раны, заныли плечи. Он попытался провести контрприем, рванулся вперед, обходя клинок противника и целясь ему в грудь — и от резкого движения мышцу пронзила такая боль, что пришлось отступить, теряя обретенное преимущество. Уже понимая, что это конец, он продолжал сражаться до тех пор, пока мощный удар по клинку не вынудил его отвести руку в сторону, а в следующий миг острие почти коснулось его груди.

— Туше!

— Ох, — испустил вздох Лясота, — ваше сиятельство, вы превосходно сражаетесь.

— Вы, Петр, тоже. — Князь отвел клинок, отсалютовал им, и Лясота машинально ответил тем же привычным с юности жестом. — Сказать по правде, я давно не получал такого удовольствия. Где вы учились?

— Нигде. Я…

— Не лгите. — Тон князя изменился. Он по-прежнему был учтив и вежлив, но в голосе появились властные нотки. — Я больше вашего знаю жизнь. Я больше видел людей. Вы не тот, за кого себя выдаете. Из вас такой же приказчик, как из меня — архидьякон. Кто вы на самом деле? Как вас зовут? Откуда вы взялись?

— Я имею право не отвечать?

— Имеете, — неожиданно легко согласился князь. — Мне — имеете, потому что вы вернули мне дочь, которую я уже не чаял увидеть. Вернули живой и здоровой, рисковали ради нее жизнью. И за все дни, что прожили под нашей крышей, ни разу не заикнулись о награде за услугу. А вы не могли не знать, что такое княжна Владислава Загорская.

Лясота этого не знал. И понял, что не желает ничего знать, лишь бы его оставили в покое и прекратили этот допрос.

— Ваше сиятельство, я не понимаю: о чем речь?

— Пусть так, — вскинул руку Владислав Загорский. — В конце концов, чем меньше народа это знает, тем лучше, для всех. И ради спокойствия моей дочери я мог бы обойти этот вопрос. Но кроме меня есть и другие люди, на вопросы которых вам придется дать ответ.

— Кто это?

— Сегодня утром пришел телеграф, — будничным тоном сообщил князь Владислав. — В столице интересовались местонахождением моей дочери и просили сообщить все, что я знаю о некоем Петре Михайлике.

Лясота измерил взглядом расстояние до ближайшего окна. Первый этаж. Прыгать невысоко. Выбить стекло ничего не стоит, но… стоит ли?

— Кто интересуется? — Он постарался говорить спокойно. — Я могу узнать?

— Третье отделение. Старший дознаватель Юлиан Дич.

Это имя много о чем говорило Лясоте и отозвалось в душе похоронным звоном.

— Третье отделение не только интересуется неким Петром Михайликом, чье внешнее описание очень похоже на ваше, — добивал его князь Загорский. — Оно задает весьма неприятные вопросы. Я могу узнать правду о том, кто вы на самом деле? Поймите, я отец и мое беспокойство оправданно. Если вам есть что скрывать, я могу это понять. Вам доверяла моя дочь. Хотя бы в знак благодарности за ее спасение я прошу вас доверять мне!

Лясота колебался. Что-то в голосе, взгляде, жестах князя Загорского располагало к этому человеку, но привычка скрывать была еще сильна.

— Вы меня выдадите? — поинтересовался он.

— Третьему отделению? Не знаю, — пожал плечами князь. — Видите ли, наше семейство тоже в какой-то мере поднадзорно его дознавателям. Вы в самом деле не представляете, что такое моя дочь?

Лясота покачал головой.

— А вы не знаете, что такое я, — ответил он.

— Так расскажите мне хотя бы что-нибудь! Клянусь жизнью Владиславы, я ни за что не использую эти сведения против вас. Вы совершили подвиг — не просто вернули отцу его единственного ребенка, вы вернули Загорью мою наследницу! Как честный человек, я готов признать ваше право хранить тайны, но с Третьим отделением шутки плохи.

— Я это знаю, — невесело усмехнулся Лясота.

— Вас все-таки разыскивают?

— Не так чтобы очень. Вы пообещаете, что не скажете…

— Я уже поклялся и готов поклясться еще раз, что не напишу ни строки в Третье отделение. Более того, я готов в обмен на вашу откровенность быть откровенен и с вами и рассказать кое-что о предназначении княжны Владиславы.

— Какое может быть у нее предназначение? — усмехнулся Лясота.

— Владислава… — Князь напрягся. — Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему моя вотчина до сих пор называется княжество Загорское, хотя вот уже почти четыреста лет на всей территории нынешней империи нет ни следа других княжеств? Когда-то, более пятисот лет назад, на месте империи было скопище княжеств, то мирно соседствующих, то враждующих друг с другом. Потом они объединились, потеряв свои границы и названия. Вместо княжеств появились уделы, губернии, волости… И только княжество Загорское, став частью империи вслед за остальными, осталось княжеством. Мы сохранили, хотя и весьма условно, границы. Правит им по-прежнему княжеский род, хотя во многих других волостях и губерниях давно уже наместники, губернаторы и так далее, назначенные императором. И хорошо, если это потомки правящих когда-то здесь семейств. И только в дела Загорья самодержцы ни разу не вмешивались.

— Почему?

— Вы представляете себе карту княжества? До библиотеки идти далеко, я расскажу на словах. Вся его восточная часть — это горы, часть Каменного Пояса, их западные склоны. Граница проходит именно по хребту. Оттуда, со склонов гор, течет река Змеиная.

Лясота кивнул. Он начал что-то вспоминать. Ну да, Звездичевский перед своей отправкой в Загорье рассказывал кое-что об этом княжестве.

— Предгорья тут близко. — Князь кивнул в сторону окна. — В трех днях пути отсюда в горах, практически на берегу Змеиной, находится пещера. Там вход в подземное царство.

— Что?

— Подземное царство, — повторил князь. — И наш род князей Загорских издавна сторожил этот вход.

— Я вспомнил! Десять лет назад…

— Да, — помрачнел князь. — Десять лет назад мне пришлось обратиться за помощью в Третье отделение. Они обещали прислать человека… ведьмака.

— Я знал его, — промолвил Лясота. — Его звали Теодор Звездичевский. Он был моим другом и соседом в Ляхии. Он… погиб?

— Наверное, — помолчав, ответил князь. — Он прибыл в Загорье, я ввел его в курс дела, и он отправился к пещерам. К сожалению, как раз в это время в моей семье случилось несчастье — моя жена трагически потеряла ребенка, и я не мог составить ему компанию, хотя и был должен. Больше его никто не видел.

Лясота кивнул. Остальное было понятно без слов.

— Но откуда это знаете вы? — поинтересовался князь. — Утечка информаций? Из Третьего отделения?

— Это невозможно, — усмехнулся Лясота. — Просто я… тоже работал на Третье отделение. Вернее, учился. Теодор намного обгонял меня в учебе, раз именно его послали к вам как молодого специалиста. Он был отличником, подавал большие надежды. А я — так, середняк. Не без способностей, но…

— Вы — тоже ведьмак? [14]

14

Здесь: в первую очередь надзиратель, сторож, наблюдатель за происходящими в мире необъяснимыми явлениями, в том числе сверхъестественного и магического характера. Ведьмаки так же, как колдуны, обладают колдовской силой, но используют ее по-другому.