Бывший 2. Роди мне сына

Вообще, всё это не про меня. Однажды мне запомнилась фраза Бернарда Шоу о том, что «ненависть — это месть труса за испытанный им страх». Так вот. Трусихой я никогда не была. Поэтому, наблюдая, как Илья застилает белую скатерть льняными салфетками и меняет приборы, спокойно интересуюсь:

— Так, о чем ты хотел поговорить, Адриан?

— Это был просто предлог. Хотел обсудить беременность, — произносит он, потирая подбородок. — Опасность миновала?

— Не знаю. Правда, не знаю. Чувствую себя гораздо лучше, живот не схватывает, да и успокоилась. Работа действительно помогла мне отвлечься. Ещё раз спасибо, что вернул меня в строй.

Адриан вежливо кивает Илье, принимая чашку с кофе.

— К врачу я записана на конец недели, — докладываю дальше. — И у меня… просьба.

— Говори. — Он приподнимает брови.

— Я хотела бы вернуться в свою клинику и наблюдаться там. У своего врача.

— Почему? В «Афине» что-то не нравится?

Посматривая в окно, думаю, как бы вежливо рассказать ему, что София Андреевна общается со мной свысока. Так, будто она гинеколог в женской консультации, а я нерадивая, забеременевшая непонятно от кого школьница. От такого сервиса я, мягко говоря, отвыкла, да и не вижу смысла терпеть.

Кроме того, гречанка во время приёма слишком негативно описывала результаты УЗИ. Артур Ашотович, мой прежний врач, которому я отправила заключение, сказал, что ничего криминального в нём нет. Надо просто быть аккуратнее.

— Скажу честно. Хочу вернуться туда, где мне комфортно, — пожимаю плечами и со слабой просьбой в голосе добавляю. — Пожалуйста.

Потираю пальцами начищенные до блеска столовые приборы.

— Без проблем, — отвечает Адриан, и я наконец-то выдыхаю.

Попросить оказалось гораздо легче, чем требовать. Снова откуда-то поднимается рваная злость — почему я вообще должна с ним советоваться?..

Потому что он отец твоего ребенка, — отвечает внутренний голос.

— Главное, позаботься о нашем сыне, Вера, — произносит, будто прощаясь.

— Или дочери, — упрямо добавляю.

Поджимаю губы и молча орудую вилкой. Рыба сегодня кажется пересушенной, поэтому в конце ужина с удовольствием сметаю медовик и половину порции мороженого.

Когда выбираемся из ресторана, окончательно расслабляюсь.

— Хо-ро-шо, — вздыхаю, запрокинув голову.

Небо кажется безоблачным и ясным. Таким же, как моя душа в данный момент.

— Рад, что ты подобрела, — хрипит Адриан. — Всего-то пара десертов. Буду пользоваться этим рецептом и дальше.

С укором на него смотря, просовываю руку под предложенный мне локоть.

— Не нужно делать из меня монстра...

— Да как можно? — снова усмехается он. — Ты, кстати, в офис?

— Пожалуй, поеду домой, — легкомысленно заявляю. — Съемки на сегодня закончены. Слишком много углеводом, чувствуется усталость.

— Конечно, поезжай, Вера, — одобрительно произносит Адриан. — Отдохни как следует. Ты и так много работаешь. Ещё выборы эти не к месту, все как сдурели.

Он кивает на припаркованную через дорогу машину Степана. Улица небольшая, но парковочные места сплошь заняты с двух сторон, поэтому мой водитель остановился прямо на проезжей части, заняв встречную полосу.

— Пойдем, я тебя провожу.

Двигаясь не спеша, мы выходим на пешеходный переход. Вспомнив о том, что даже не поблагодарила Адриана за обед, поворачиваюсь к нему и вижу, как в нашу сторону несется черный автомобиль.

— Андрей, — вскрикиваю.

Ничего не соображая, как-то оказываюсь на противоположной стороне дороги, которую перекрыта Степаном. Несколько секунд пытаюсь устоять на ногах. Роняю сумку. Когда опасность минует, разворачиваюсь.

Треск шин, какие-то глухие звуки. Отчетливый хлопок.

Дальше, как в замедленной съемке. Как в самом страшном кино, которое, всегда кажется, с кем-с кем, а с тобой точно не случится...

Прикрыв рот, истошно кричу. В горле сохнет.

Замираю от ужаса, наблюдая, как Степан выскакивает из машины и, взявшись за голову, бежит к неподвижному телу Адриана. К телу, под которым на холодном асфальте с каждой секундой увеличивается темная, кровавая лужа.

Боже.

Нет.

Пожалуйста.

Потираю ушибленную шею, только сейчас понимая, что острая боль в ней — результат того, что Макрис только что, безжалостно вытолкнул меня и нашего ребенка из-под колес несущегося автомобиля.

Главное, позаботься о нашем сыне, Вера...

Глава 19.

— Куда мы едем? — тихо спрашиваю Степана.

Звук поворотника раздражает. Тело начинает воскресать, хоть что-то чувствовать, кроме животного страха за жизнь Адриана.

Словно из коматоза выбираюсь. Сумбур в голове отпускает.

Как водитель затащил меня в машину? Даже не вспомню. Во рту до сих пор ужасный металлический привкус. Крови было так много, что мне до сих пор жутко.

Когда всё только случилось, Адриан был в сознании. Даже лёжа на асфальте, он не казался беспомощным или жалким. Кто угодно. Только не он. Стиснув зубы, Макрис негромко отдавал распоряжения Степану, а повернувшись ко мне, слабо вытянул левую ладонь, запрещая подходить.

Я тогда обиделась на него, отвернулось. А сейчас думаю, всё правильно. Если бы разрешил… Если бы только разрешил, ей-богу я бы прямо там разревелась. Всю улицу бы слезами омыла.

Когда подъехала скорая помощь, Адриан отключился, а со мной приключилась настоящая истерика.

— На экстренный случай у меня есть четкие инструкции, касающиеся вас, — произносит Степан, заглядывая в зеркало заднего вида. — Адриан Константинович обо всем позаботился, не переживайте.

— А это инструкции… какие-то секретные?

Водитель-охранник тяжело вздыхает, словно устал терпеть мой несносный характер.

— Выпейте воды, Вера Михайловна, — тянет ко мне пластиковую бутылку. — Вам нельзя волноваться.

— Спасибо, — буркаю в ответ.

Отвернувшись к окну, пытаюсь вычислить куда мы едем. Этот район новый, находится недалеко от моих друзей, Соболевых. Пока машина пробирается по проселочной дороге, пытаюсь вспомнить хоть что-то об автомобиле, который въехал в нас на полной скорости.

Он был черный. Номера? Мне кажется их и вовсе не было. За рулем я никого не увидела. Всё так быстро произошло.

— Приехали? — спрашиваю, когда машина останавливается.

Тяжелые, металлические ворота прямо перед нами разъезжаются.