Бывший. Ты будешь моей

Его настойчивость? Его слова, такие важные и значимые, которые я все эти пять лет хотела от него услышать? Его жаркие поцелуи и объятия?

Всё вместе. В том числе волшебная атмосфера, которая здесь царит. А ведь, не приедь он сюда, всё было бы иначе. Навряд ли я ощутила бы эту восхитительную атмосферу…

– Расскажи, как ты справлялась сама с дочерью…

Замираю от этого вопроса.

– Как все…

– Ну а всё же… - едва заметно улыбается Наварский.

– Мама помогала, моментами – Саша…

От упоминания о моем брате у Наварского начинают ходить желваки на скулах.

– Я почти сразу, как родила, начала брать подработку на дом. Курсовые, дипломы… Потом маму сократили. Я нашла работу. В общем, справлялись, - пожимаю плечами.
– Даша чудесная, - начинаю улыбаться. – Ради нее можно и горы свернуть…

Улыбаюсь, вспоминая, какой она была крохой. Да были бессонные ночи, усталость, море забот… Но это всё становится неважно, когда я смотрю на свою малышку.

Наварский наклоняется в мою сторону и одним рывком пересаживает меня к себе на колени. Удивленно замираю и смотрю на него во все глаза.

Красивый, мужественный, уверенный в себе… Такой, что дыхание перехватывает, а пульс сходит с ума рядом с ним.

– Теперь всё будет по-другому, - говорит он. – Я тебе обещаю.

И эти слова опять попадают в самое сердце, которое я когда-то заморозила…

– Где сейчас твой брат? – внезапно спрашивает Наварский.

Этот вопрос возвращает меня в действительность и рассеивает волшебство. Есть жизнь здесь, в этом лесном домике. И здесь мы только втроем.

А есть обычная жизнь, в которую мы вернемся через день, два или три… Там всё по-другому.

– Я не знаю, - пожимаю я плечами, стараясь выкинуть из головы мысль, что мне хотелось бы задержать это мгновение.

Глупое желание, но оно есть.

– А конкретнее, - серьезно говорит Наварский.

– Глеб, а что конкретнее? Саша уехал примерно два месяца назад. Оставил записку, в которой сообщил, что уедет на какое-то время. Когда сможет, сам свяжется. Просил не волноваться, у него всё хорошо, - говорю это и горько усмехаюсь.

Мысленно вспоминаю, какой шок был, когда через короткое время после этого выяснилось, что он наделал огромных долгов и просто сбежал.

– Давай не будем об этом, - прошу, слегка морщась.

– Ладно, - кивает Наварский. – Не хочешь, значит, не будем.

Благодарна ему за это. Не хочется сейчас погружаться в проблемы, которые у нас с мамой сейчас из-за Саши. Куча долгов соседям и знакомым, заложенная в банк квартира… Хорошо хоть, Сашины «кредиторы» оставили нас в покое. Потому что было страшно. Очень.

Встряхиваю головой, пытаясь прогнать эти мысли. Мы справимся со всем, потихоньку отдадим долги.

– О чем задумалась, Алис? – ловлю на себе внимательный взгляд Наварского.

Кажется, что пытается прочитать мысли. Поэтому я прогоняю все переживания и беззаботно говорю:

– Ни о чем. Пустяки.

Не хочу его втягивать в наши проблемы. Мы только делаем первые шаги к общению без обид и претензий. Только во всём разобрались и пытаемся… Даже не знаю, что именно. Жить дальше?

Он начинает вести руками по моей спине, гипнотизирует меня спокойным взглядом, хотя в глазах настоящий пожар. Можно обжечься…

На улице раздается какой-то шум. Я тут же хватаюсь за эту соломинку.

– Надо проверить, что там, - шепчу и пытаюсь выбраться из его рук.

Да, глупо. Кажется, что он читает мои мысли. Едва заметно усмехается и кивает:

– Сейчас проверю.

Отпускает меня, встает и выходит. Медленно выдыхаю. Выпитое шампанское не добавляет здравых мыслей. Вид Наварского, его голос, да и все слова, которые он говорит, сводят с ума. Одна моя сторона просто кричит мне: «Доверься ему и этому притяжению! Рискни! Поверь!» Вторая сторона меня останавливает, тормозит, напоминая о том, как было пять лет назад.

Наварский возвращается и с легкой улыбкой сообщает:

– Это соседи шампанское открыли.

Коротко киваю, переводя взгляд на камин.

– Кстати, - говорит Глеб, - Дед Мороз под елку-то должен подарки разложить…

– О чем ты?

– Сиди здесь. Сейчас вернусь.

Уходит на улицу. Через пять минут возвращается с несколькими пакетами и коробками. Смотрю во все глаза. Ого!

– Впервые выбирал подарок дочери. Не знал, что лучше. Взял несколько вариантов, - объясняет Наварский.

И выглядит сейчас очень… трогательно, что ли…

Внутри поднимается опять волна чувств. Он будет отличным отцом. Да, если честно, уже им становится. Быстро нашел общий язык с Дашей и получил ее доверие. И я вижу, как он на нее реагирует, смотрит, общается с ней… Это дорогого стоит.

– Извини, ты выбила из колеи своей новостью, что удрала с Васей и Дашей в лес, поэтому твой подарок позже. Единственное, что смог здесь раздобыть, это вот…

Вручает мне пакет и смотрит с легкой улыбкой.

Открываю и достаю теплые носки и плед.

– Купил у одной бабули в деревне, в которую сегодня ездил. Заметил, что ты постоянно мерзнешь и кутаешься…

Смотрю в глаза Наварского, кусаю губы. Что ж ты со мной делаешь?

– Спасибо, - шепчу. – У меня правда ноги здесь постоянно мерзнут. Не привыкла просто… Не думала, что ты это заметил…

– Я всё замечаю, - спокойно говорит Наварский.

Опускается передо мной на корточки и берет мои ступни в свои горячие ладони. Ставит их к себе на колени.

– Что ты делаешь? – шепчу я, заворожено наблюдая за ним.

– Помогаю согреться, - едва заметно усмехается и надевает на мою ногу теплый, пушистый носок.

То же самое проделывает со второй ногой. Гладит щиколотки, пуская по телу море мурашек. Гипнотизирует меня взглядом. Если честно, я и сама не могу прервать этот зрительный контакт…

Ведет ладонями по моим ногам, мягко стискивает бедра. Судорожно сглатываю, смотря в его потемневшие синие глаза.

Сердце сумасшедше стучит, по телу бегут сотни мурашек. Смотрим глаза в глаза. Кажется, что просто нереально прервать этот зрительный контакт.