Бывший. Ты будешь моей

Когда все вещи собраны, накидываю на себя пуховик и выбегаю. Еще не хватало драки в новогоднюю ночь. Не могу поверить, что волшебство, которое было сегодня, превратилось в разборки, страх за родного человека, накаленную атмосферу и хаос.

Наварский держит Васю за грудки, что-то в бешенстве рычит ему. Вася отвечает, провоцируя.

Подбегаю к ним. Хватаю Наварского за мощный бицепс, прошу, умоляю не устраивать разборки. Потом поговорим. Не сейчас.

– Глеб, пожалуйста… Я собрала все вещи. Сейчас Дашу разбужу, одену, и поедем…

Наварский отпускает Васю, стискивает челюсти, одаривает его взбешенным взглядом, но идет со мной.

– Алиса, - окликает меня Вася, - поехали со мной. Как раз в дороге поговорим…

Ну почему Вася не хочет просто молча подождать?

От этой фразы Наварский опять бесится. Я это чувствую, да и вижу тоже. Резко разворачивает, подходит к нему и рычит:

– Ты думаешь, я тебе доверю Алису и свою дочь?

Вася замирает и таращится на него, переводит взгляд на меня.

Не сейчас. Пожалуйста.

Бросаю их и все эти разборки. Убегаю в дом и аккуратно начинаю одевать Дашу. Она всегда спит крепко. Возможно, получится одеть ее, не разбудив. Но она просыпается, сонно хлопает глазками, спрашивает, что случилось, и почему ночью надо одеваться.

Через пять минут мы уже садимся в машину к Наварскому. Вася злится и психует, что не к нему. Он очень хотел со мной поговорить. Вот только я сейчас не хочу.

У меня есть к нему вопросы и серьезный разговор. Но сейчас у меня одна главная цель – быстрее добраться к маме и убедиться, что с ней всё хорошо.

Обо всем, что происходило в домике, пока не приехал Вася, я даже думать сейчас не хочу. Потом обдумаю. Не сейчас. Единственно, я рада, что мы с Глебом не пошли дальше…

Вася садится в свою машину, громко хлопает дверцей. Хотя, это не его Нива. Даже не знаю, где он ее взял. Пытается завести, но у него ничего не получается. Злится, хлопает ладонями по рулю. Вообще, я впервые вижу его таким разозленным и даже с удивлением наблюдаю.

Наварский заводит мотор. Я так и наблюдаю за Васей.

– Глеб, у Васи машина не заводится… - тихо говорю.

Знаю, что Наварскому сейчас под руку лучше ничего не говорить. Вижу, что он до сих пор взбешен.

– Мы ведь его здесь не бросим? – тихо спрашиваю.

Наварский кидает на меня мрачный взгляд.

– Он ведь вас бросил.

Тяжело вздыхаю.

– Давай поможем…

Наварский едва заметно усмехается, рассматривая меня.

– Как я мог в тебе еще сомневаться, когда встретил? Не скажешь?

Зависаю, смотря в его притягательные глаза. В голове вспышками проносится всё, что было всего полчаса назад. Жаркие поцелуи, горячие, уверенные руки, настойчивые губы…

Вспыхиваю и отворачиваюсь. Не о том я сейчас думаю. Совсем не о том.

Наварский стискивает челюсти и всё-таки выходит из машины. Подходит к Васе, коротко переговаривает с ним. Вижу, что Вася не особо идет с ним на контакт, но от помощи не отказывается. Через пять минут уже отъезжаем. Вася на переднем сидении. Я сзади. Дашуля спит у меня на коленях.

Дороги, правда, ужасные. Но Глеб ведет машину уверенно и достаточно аккуратно. Хотя я знаю, как он может гонять. Но сейчас, несмотря на взвинченное состояние, максимально аккуратен.

Домой доезжаем к утру. В машине всю дорогу – гнетущая тишина. Никто не хочет вести беззаботную беседу. А все важные разговоры – потом, с глазу на глаз.

Единственно, что выясняю у Васи, мама дома, не в больнице. Это радует и пугает одновременно. А если ей стало опять плохо? А рядом никого нет…

Когда останавливаемся у подъезда, я сразу выскакиваю из машины, беру спящую Дашулю на руки. Наварский меня останавливает, забирает дочку и сам несет. Трясущимися руками достаю из сумки ключи. Открываю дверь в мамину квартиру, вхожу, включаю свет в коридоре.

Тут же разуваюсь. Хочу уже бежать в комнату, как мама сама выходит и сонно смотрит на нас.

– Ой, а чего это вы приехали? – удивленно спрашивает она.

Выглядит, если честно, хорошо. Как обычно…

39

Алиса

Мама удивленно хлопает глазами.

– Мамочка, как ты себя чувствуешь? – обеспокоено спрашиваю я, хмурясь.

– Хорошо, - отвечает она. – А что случилось? Чего это вы среди ночи приехали?

– Вася сказал, что тебе стало плохо. Скорую вызывали… - объясняю я.

– А-а-а, это… - мама улыбается и машет рукой. – Пустяки…

– В каком смысле? – продолжаю допытываться я, хмурясь.

– Днем давление немного подскочило. Как обычно, Алис… - улыбается мама. – Как раз Вася в это время заехал. Сказал, что собирается к вам поехать. Хотя, если честно, я была против. Ну зачем ему к вам ехать? С вами Глеб. Не пропадете…

Закусываю губу, пытаясь осмыслить всю информацию.

– Так вот, - продолжает мама, - Вася обеспокоился, вызвал скорую, вызвал Шуру, чтобы она со мной побыла. Заботливый, конечно, парень…

Смотрю на маму во все глаза.

– Так тебе стало плохо не ночью, а днем? – на всякий случай уточняю.

– Да, пустяки, доченька… Как обычно. Ничего сверхъестественного… Просто Вася беспокойный сегодня был какой-то, - пытается пошутить мама и смеется.

Но нам не до смеха. Я думала, что поседею, пока мы доедем. По такой-то дороге! Удивительно, что мы добрались благополучно. Не зря Глеб говорил, что ехать небезопасно.

Кидаю быстрый взгляд на Наварского. Челюсти у него плотно сжаты, играет желваками. Опять бесится, но держит себя в руках.

Медленно выдыхаю. Васи с нами нет. Он ушел домой. Видимо понимал, что будет скандал…

Даже не хочу сейчас думать, зачем он это сделал. Как посмел ворваться в новогоднюю ночь туда, где он нас оставил на несколько дней, испугать новостью, что моей маме плохо и может стать хуже, а потом молчать всю дорогу?

– Ой, да вы не стойте на пороге! – спохватывается мама. – Раздевайтесь, проходите… Я сейчас постелю вам. На часах пять утра. Поспите еще. Наверно всю ночь ехали?

Даже не сопротивляюсь. Наварский тоже. Хотя вижу по нему, что если бы не Даша, спящая на его руках, то он бы, скорее всего, уже ушел бы искать Васю и разбираться с ним.