Бывший
Шрифт:
— Они что, дебилы? Неужели думали, что я колеса сама менять буду?
— Может, они и не видели, что ты за рулем, подошли к стоячей машине и прокололи. Они по-разному работают.
— А ты откуда все это знаешь? Ты что видел, что-то? Рядом же стоял.
— Да нет. Просто машинами много лет занимался, — совершенно искренне сказал Виталий и даже удивился, что здесь врать не пришлось, — я же говорил. За это время, что занимался этим автобизнесом, сталкивался почти со всеми видами афер. Я по этим делам уже спец.
При последних словах он заулыбался, в первый раз он испытывал удовольствие при рассказе о себе, понимая, что она его все равно не поймет.
— Вот
— Я же говорю, поехали съедим кого-нибудь. А то я так голоден, что съем сейчас или тебя, или колеса твои дырявые.
Она стояла задумавшись. Его хорошее настроение на нее совсем не действовало, и он острожно взял ее за руку и серьезно сказал тихим голосом:
— Да не переживай ты так. Это же всего лишь резина. И к тому же сейчас все поправят. Поехали поедим куда-нибудь, пока сделают.
Она подняла на него глаза и сделала попытку улыбнуться. Потом, видимо, смутившись этой своей вымученной улыбки, осторожно освободила свою руку и стала доставать из сумочки зеркало. И только увидев, что выглядит хорошо, Виктория улыбнулась уже открыто и сказала:
— Поехали тогда в «Макдоналдс», здесь рядом.
Виталий удивленно обрадовался и пошел к машине. По словам его самого первого знакомого тогда, в ресторане, все красивые москвички настолько разбалованы, что при первом же знакомстве, когда их приглашают куда-нибудь, сразу составляют план на вечер следующим образом: сначала «Пушкин» или еще какой-нибудь дорогой ресторан, а потом клуб, тоже, разумеется, цивильный. Виктория приятно удивила, не каждый день тебе попадаются девушки, которые не хотят тебя развести как можно дороже. А когда в кармане зазвонил телефон, едва он успел сесть в машину, и Тумак сообщил ему, что на завтра назначена встреча с дядей Мишей, он подумал, что черная полоса наконец-то закончилась.
Встреча «на высшем уровне» состоялась на следующий день, как и положено, в офисе. На подъезде его встретили Тумак и Сергей и проводили через охрану.
— Как мне к нему обращаться? Дядя Миша? — спросил Бандера, когда они шли по широким коридорам.
— Не-е. Это мы его так зовем между собой. Называй его просто Геной, он ненамного старше тебя.
И, действительно, Геннадий оказался всего на пару лет старше самого Виталия, который с удивлением подумал про Афганистан. Впрочем, концовку этой войны перед выводом войск он еще мог там застать, если бы был на срочной службе.
Рядом с дядей Мишей находились еще двое. Один крепкий и был моложе, скорее всего личный охранник. А второй постарше и в очках, интеллектуальной внешности. Этот скорее всего был бухгалтером или советником. Но здесь Виталий мог и ошибаться с первого взгляда, нужно было пообщаться. Он уважительно и крепко пожал руку всем и прежде, чем они расселись, Саня с Серегой быстренько распрощались, сказав, что им нужно ехать.
После традиционного предложения чая или кофе и команде секретарше Геннадий сказал:
— Должен признать, что для первого раза и с не профессиональными актерами, довольно прилично снято, особенно где драйв. Еще и не учился нигде. Откуда это у тебя?
— Сам не знаю, — честно признался Бандера, — иногда даже кажется, что в прошлой своей жизни кино снимал или что-то в этом роде.
Поняв, по словам Геннадия, что он достаточно информирован, Виталий решил сразу открыться, чтобы определиться в этом вопросе и не оказаться потом разоблаченным.
— Это не совсем обычный фильм, Ген, — начал он, глядя прямо в глаза собеседника, — там пацаны участвуют. Я собрал
тех, кто в живых остался и на свободе, остальных заменил. Я сам тоже в этих делах принимал участие.— Да, я знаю, — улыбнувшись ответил Геннадий, — мне Тумак как только начал рассказывать, я сразу понял, о чем речь. Мне еще жена давно рассказывала про этот фильм, она даже тебя видела в «Новостях» пару раз.
— Ну ты и скромняга, — усмехнулся парень, который представился Дмитрием, — участие, говоришь, принимал.
— Это все уже в прошлом, и менты об этом знают, — объяснил Виталий, — сейчас хочу заняться этим бизнесом. Просто знаю на сто процентов, что могу это делать.
— Виталь, мы же не менты, что ты перед нами оправдываешься? В прошлом, не в прошлом, — Геннадий начал говорить серьезно: — Мы сами тоже кое-чего повидали, тоже кое в чем принимали, как ты говоришь, участие. А теперь вот тоже, как и ты, бывшие. Бизнес, предприятия… Но когда в своем кругу собираемся, можно и попроще разговаривать, как ты считаешь?
— Хорошо, — понял Бандера, — я буду говорить на понятном нам всем языке. Я предлагаю тему. И тему конкретную. Можно сорвать хороший куш только на том, что я буду сам снимать и участвовать в этом фильме. Причем при минимальных затратах.
— Два миллиона — это минимальные? — с иронией спросил Геннадий.
— Это вместе в раскруткой, — пояснил Бандера, — и к тому же в сумме это гораздо меньше, чем сейчас снимают. Тут одна реклама полторашку потянет. На телевидении минута под пятерку стоит. Но на прокате выхлоп гораздо больше. Это же не та залипуха, которую людям постоянно тулят.
— Что скажешь? — обратился Геннадий к Алексею, тому самому человеку в очках, который производил впечатление бухгалтера.
В ответ тот пожал плечами и к Бандере обратился совсем не по-бухгалтерски:
— А ты вот Тумаку говорил, что киношники много «бабок» тырят. Гарантии есть, что у вас все ровно будет?
— Я думаю, в нашем кругу разговор о крысятничестве просто не уместен, — спокойно среагировал на его слова Бандера и, посмотрев на Геннадия, добавил: — К тому же мне не нужны наличные. Пусть рядом со мной постоянно будет ваш человек с банковским счетом, который будет проплачивать все расходы, которые сам будет видеть. Так вы сможете контролировать деньги.
Геннадий опять посмотрел на Алексея, который скорее всего в бизнесе соображал больше. Тот достал из дипломата пачку свежих, судя по датам, газет и, найдя нужное место, спросил:
— Тут пишут, что ты хозяин уссурийского авторынка. Там что, невозможно в Приморье найти такую сумму?
— Это какой-то гребаный корреспондент сделал свои выводы. Я не имею никакого отношения к этому рынку. Просто они присутствовали на съемках и слышали, как я давал команды пригнать с рынка машины на съемки. Вот они и написали, что хозяин, а все подхватили. Там еще должен быть один косяк, типа, что я композитор.
— Да, есть, — ответил Алексей, глядя в газету.
— Ну вот, — взмахнул рукой Бандера — это уже с других газет перепечатывают. Одной долбаной журналистке сыграл на рояле музыку из фильма, она подумала, что я ее сам написал, и понеслось.
— Музыку ты не пишешь? — спросил Алексей.
— Нет, я только мелодию придумываю и даю композитору, у меня есть свой человек. Если я еще и музыку писать буду, у меня точно крышу сорвет. И так все сам делаю.
Когда Бандера замолчал, Алексей тоже ничего не спросил, продолжая листать газеты, и повисла неприятная тишина. Виталий почувствовал себя так неловко и усиленно вспоминал, что же еще хотел сказать по делу, но тут тишину нарушил уже сам Геннадий: