Caged Hearts

Класс 3-2... ларёк с лапшой?

– Вы будете продавать лапшу на фестивале в воскресенье?

– Да, будет несколько ларьков. Или вроде того.
– "Вроде того"? Его уклончивая манера вызывала у меня серьёзные подозрения, но дело- прежде всего.

– Так как ты хочешь разделить работу? Мы делаем края, а ты - текст? Или хочешь поменяться и делать края?

– Текст - мой. Делайте края, - велел Кэндзи.

Оказывается, он серьёзно к этому относится.

Когда я только готовился взяться за кисть, то заметил, что Ханако уже решала, какой выбрать цвет. К моменту, когда я притронулся кистью к материи, она начала работать над сложным узором. Похоже, моя идея отвлечь её от окружающих сработала. Мы втроём принялись молча работать, нанося тёмно-синие штрихи.

Правда, сперва Кэндзи наклонился ко мне и заговорщически прошептал, пользуясь тем, что Ханако увлеклась работой:

– Ладно, чувак, зачем ты здесь?

– Ханако попросила помочь найти Лилли, вот и всё, - пожал я плечами.

Видно, что мой ответ восторга у него не вызвал. Но чего ещё он от меня ожидал?

– Я понял. Похоже, я тебя недооценил. Ты внедряешься, да? Работаешь под прикрытием?
– возбуждённо зашептал он.

Следовало бы догадаться, что он поднимет эту тему. Не сказать всей правды, возможно, будет лучше, чем откровенно лгать или злить.

– Ты здесь именно за этим?

– Ясное дело, - подтвердил Кэндзи.
– Отстой, конечно, но нет лучшего способа получить разведданные, чем пойти в разведку самому. Нам надо держаться вместе, чувак. Это суровая школа, суровый мир.

– Да, очень суровый, - подтвердил я, имея в виду моё с ним соседство.

Он не понял истинного смысла моих слов, отклонившись назад, удовлетворённый моим полным согласием. Лучше приняться за работу, пока он в благодушном настроении.

Так мы и сделали.

– Готово, - произнесла Ханако через какое-то время.

– У меня, вроде тоже. Хорошая работа.

Мы соединили линии своих узоров, я попытался скопировать свой у неё как можно точнее.

Кряхтя, я поднялся с пола и огляделся. Кроме нас с Ханако, в классе остались только Кэндзи, заканчивающий надпись, а также Лилли и пара учеников, болтающих между собой.

Это неудивительно, ведь судя по часам, время позднее. Часы, скорее всего тут повесили для учителя - в классе слепых они вроде и ни к чему.

– Тебе помочь?
– Я протянул руку Ханако, и она поднялась, ухватившись за неё. Я не мог удержаться от взгляда на её запястье; если шрамы простирались даже досюда, то насколько был велик обожжённый участок её тела целиком? Но я всё же почувствовал укол вины, когда она прикрыла запястье другой рукой.

– Неплохо выглядит, правда?

Она заметно удивилась, но потом поняла, что я говорю о плакате.

– Да.... Наверное.
– Её улыбка свидетельствовала о том, что она горда результатом, как и я. Поскольку украшения сейчас были убраны на парты и полки, пол стал гораздо свободнее, и добраться до Лилли в противоположном конце класса оказалось заметно легче.

– Мы закончили плакат. Видимо, это всё, что было нужно?
– спосил я светловолосую девушка, когда мы подошли к ней поближе.

Лилли признательно кивнула:

– Спасибо, Хисао, Ханако. Как я могу вас отблагодарить...?

– Не стоит. Всё лучше, чем сидеть в комнате над учебниками, - махнул я рукой, в очередной раз забыв, о слепоте Лилли и в очередной раз мысленно отвесив себе подзатыльник.

– Мне тоже было несложно, - негромко подтвердила Ханако.

Лилли кивнула и вдруг вспоминает кое о ком ещё.

– Ой, а Кэндзи ещё здесь?

Как только я открыл рот, Кэндзи сам подал голос с другого конца комнаты.

– Да, как раз закончил.
– Он осторожно положил плакат на свободную полку, чтобы тот высох, и быстро прошёл мимо нас за дверь.
– Увидимся, чувак

– Пока.

Последние два ученика попрощались с Лилли, прежде чем тоже уйти, и мы остались втроём.

– Ну, похоже, все ушли, - заключил я.

– Надеюсь, нам не придётся делать что-то подобное снова, - покачала головой староста.

– Работать после уроков?
– уточнил я.

– Именно. Планы класса в этом году были амбициозны. Может, даже чересчур, - вздохнула она.

– Но киоски красивые, - подала голос Ханако.

– Она права. Видно, что на них потратили много усилий.

– Вот как?
– улыбнулась Лилли.
– Уверена, многие из наших ребят были бы рады это услышать. В любом случае теперь до фестиваля осталось не так много работы.

– Эмм... время близится к ночи. Может, пойдём?
– напомнила Ханако

– Думаю, это хорошая идея. Ты тоже возвращаешься в общежитие, Хисао?

– Да, прогуляюсь с вами.

Ночью в свете фонарей сады выглядели абсолютно по-другому. По сравнению с обычным видом буйной зелени, сейчас вокруг было намного спокойнее. Тут роль играло и отсутствие учеников, учитывая поздний час. Только пара-другая ребят метались к общежитиям и обратно, пытаясь урвать побольше оставшегося свободного времени до отбоя. Слышались только наши шаги и лёгкое постукивание трости Лилли по земле. Хорошо было, наконец, немного расслабиться после сумасшедшей суеты в школе. Не успев спохватиться, я тихонько зевнул.

– Устал?
– участливо спросила Лилли.

– Да. Наверное, ещё не привык к круговороту событий. Но та... э... ситуация... с Сидзунэ меня застала врасплох, - я стиснул зубы, невольно напомнив об их публичной перебранке. Однако я хотел выяснить, что же, ради всего святого, за этим стоит.

– А... насчёт этого... прости, что тебе пришлось стать невольным свидетелем нашей ссоры. Мы с Сидзунэ... у нас это давно.
– Её голос стал немного раздражённым, когда она вспомнила о Сидзунэ. Я понял, что дальше эту тему она обсуждать не захочет. Я посмотрел на Ханако с целью узнать, что она думает, но по выражению её лица трудно было что-либо понять. В любом случае, думаю, извинения Лилли дорогого стоят, даже если моё любопытство осталось неутолённым.

– Как бы то ни было, я буду рада, когда фестиваль кончится, - вздохнула Лилли.

Смена темы быстро разрядила атмосферу, и мы все ощутимо расслабились.

– Представляю. Фестивали в моей старой школе были куда скромнее, чем этот.

– "Ямаку" отстаивает идею школьного сообщества, поэтому персонал любит устраивать фестивали и тому подобные мероприятия, - пояснила Лилли.

– А вся работа ложится на учеников. Мир несправедлив, - возвёл я глаза к небу.

Ханако и Лилли, смеясь, согласились со мной, радуясь тому, что никто из работников школы сейчас не слышит их жалоб.