Can't help falling in love

— Что? Да ты её вообще видела? Да Фишер добровольно бы ни за что с ней не лёг в одну кровать.

— Ой…

Девушки вдруг заметили сидящую на полу Эл и замолкли, испуганно прикрывая рты. А потом, переглянувшись, позорно засеменили мимо, прибавляя шаг и втягивая шеи. Но Элевен на их реакцию было совершенно плевать. Её мысли остановились и зациклились ещё в тот момент, когда в их разговоре прозвучала фамилия Майка. Он… подрался? Из-за неё?

Её затрясло от страха. Где Майк? Что с ним? Он ранен? Ноги дрожали и не слушались, но Эл упорно пыталась подняться, чтобы лично отправиться на поиски парня. Где они дрались? Может быть, Майк в медпункте? Или в мужском туалете? А может, он уже уехал домой?

Девушка сморгнула неожиданно набежавшие от испуга слёзы и вдруг сорвалась с места, направляясь на улицу. Драку в стенах школы никто бы не устроил, значит, всё произошло где-то снаружи, а учитывая, как старшеклассницы оживлённо делились впечатлениями, ещё и совсем недавно.

На улице было начало апреля, достаточно тепло, но не настолько, чтобы ходить без куртки. Солнце светило, но ещё не грело, часто прячась за облаками. Эл заметила, как на неё иногда странно косились другие школьники, но ей было без разницы. Самое главное — найти Майка. Многие, кто так или иначе обсуждал драку, шли со стороны баскетбольной площадки, располагавшейся за школой, и поэтому Элевен побежала туда, расталкивая ребят, попадавшихся по пути. Ей было страшно, её всю трясло, но она продолжала бежать, глотая слёзы. На площадке уже никого не было, и это почему-то испугало её ещё больше. Она стала потерянно оглядываться по сторонам, но никого, кроме двух парней, которые тайком курили за углом, не было.

Крик образовался в где-то в горле и вырвался сам по себе.

— Майк! — Её звонкий испуганный голос взвился в небо. — Майк, где ты?!

Парни удивлённо посмотрели на неё: один покрутил пальцем у виска, а другой лениво кивнул в сторону прохода между школьными корпусами.

Если это не знак, то она не знает, что это.

Элевен, утирая слёзы рукавом куртки, со всех ног побежала в указанном направлении. Сердце стучало где-то в горле, в висках гудело, а ноги вообще едва держали. Она завернула за угол и замерла, зажав рот рукой. Её глаза потрясённо расширились, а слёзы покатились по щекам ещё быстрее. Она не смогла сдержать громкий всхлип. Ноги подкосились.

Майк сидел на земле, привалившись спиной к кирпичной стенке здания, вытянув одну ногу вперёд, а другую согнув в колене, положив сверху руку. Он лениво курил, запрокинув голову и выдыхая вверх сизый горький дым. И даже с такого расстояния Эл видела, каким потрёпанным и грязным он был.

Уилер медленно повернул голову, морщась, и посмотрел на сдерживающуюся из последних сил Элевен, которая стояла в начале прохода ни живая ни мёртвая. Он снова глубоко затянулся и, задержав дым в лёгких, потушил сигарету о землю, грубо впечатывая фильтр в песок.

— Майк… — прошептала Эл и, дрогнув, побежала к парню, пару раз спотыкаясь на дрожащих ногах.

Она испуганно присела перед ним, разглядывая его повреждения, снова прикрыв рот рукой, чтобы сдержать громкие придушенные всхлипы.

Вздыбленные чёрные волосы были пыльные и взмокшие, на виске была обильно кровившая царапина, рассечённая бровь, синяк под левым глазом, кровь на расцарапанной — скорее всего об асфальт — щеке и под носом, разбитые губы, грязная и рваная в некоторых местах одежда, сбитые в кровь костяшки и раненые ладони. И это только видимые невооружённым глазом травмы, а сколько ещё синяков и гематом у него по всему телу? А разбитые колени? Возможно, сломанные ребра или ушибы внутренних органов.

Элевен буквально заревела, окончательно падая на землю. На ней было так любимое Уилером салатовое платье до колена с рукавами-фонариками. В нём она выглядела, как маленькая фея из книжек Холли. А теперь она так неаккуратно обращается с тонкой тканью, сидя на не прогретой солнцем земле.

Девушка подползла на коленях ближе к нему и дрожащей рукой прикоснулась к неповреждённой щеке Майка, пачкаясь в его свежей крови. Тот совсем незаметно поморщился, но сразу же расслабился, чуть улыбаясь.

— Прости, — прохрипел он, размыкая слипшиеся разбитые губы. — Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

— Майк… — Глаза Эл буквально остекленели от ужаса.

И что спросить? Тебе больно? Итак понятно, что ему больно. Ты в порядке? Да по нему заметно, что ни черта он не в порядке. Тебе помочь? Разумеется, ему нужно помочь.

Она испуганно смотрела на его кровь и буквально замерзала изнутри. Майк подрался. Подрался из-за неё. Если бы не она, он бы был сейчас цел и невредим. Это она виновата в его боли, в его страданиях, в его мучениях. И она ненавидела себя за это.

— Майк… прости… прости… — Элевен то утирала ему набегающую из ран кровь руками, то вытирала слёзы себе, тем самым размазывая всё по своему лицу. — Это всё моя вина…

Не успел Уилер и рта раскрыть, как девушка дрожащими руками полезла к себе в сумку. Достала оттуда наполовину пустую бутылку питьевой воды, а потом не придумала ничего лучше, как начать рвать подол своего платья. Майкл совершенно потрясённо следил за тем, как нежная салатовая ткань с треском рвётся в неожиданно сильных девичьих руках.

Эл сложила кривой лоскут платья в несколько раз и смочила его водой, а после начала осторожно утирать кровь с его лица. Майк морщился от боли, иногда сдавленно шипел, но всё равно не закрывал глаза и беспрерывно разглядывал девушку перед собой.

Элевен была в шоковом состоянии, это определённо. Её губы дрожали, слёзы градом катились по щекам, смывая его кровь, размазанную ею же по собственному лицу, а глаза были огромные-огромные и какие-то остекленевшие. Она то и дело шептала ему «Прости, прости, прости», промывая раны. Её изорванное салатовое платье окрашивалось в багряный, но её это не волновало. Когда лоскут в руке становился непригодным, она откидывала его в сторону и сразу же начинала отрывать новый, смачивая его в чистой воде.

— Мне так жаль… — прошептала она, всхлипывая, когда прикоснулась к его разбитым губам. — Это всё моя вина… Если бы не я… Мне очень, очень жаль… Прости…

Уилер пересилил боль во всём теле и аккуратно перехватил дрожащую руку девушки за запястье, а потом легко поцеловал её напряжённые пальцы, задерживая пахнущую персиковым кремом ладонь у своего лица подольше, наслаждаясь приятным ароматом, не испорченным железным кислым запахом крови.

— Ты ни в чём не виновата. Это касается только меня и Нейла. Он не понимал по-хорошему, пришлось объяснять по-плохому.

— Но ты ведь подрался… Теперь ты ранен, и тебе больно.

— Эл, — мягко позвал Майк, пытаясь улыбнуться сквозь боль, — послушай. Мне больнее слышать о том, что кто-то прилюдно унижает мою девушку, говоря о ней гадости. Я сделал то, что должен был. Я поклялся тебя защищать.

Элевен снова всхлипнула и расплакалась. Она уткнулась лицом ему в колени, обнимая за ноги, и ревела, ревела, ревела. Майкл и хотел бы обхватить её руками и утешить, нашептывая на ухо признания в любви, но всё тело действительно адски болело, особенно в правом боку. Он очень надеялся, что дружок Нейла не сломал ему ребро, когда пнул носком тяжёлого ботинка. Парень чувствовал, как кровь потихоньку останавливается и начинает подсыхать на воздухе, противно стягивая кожу, но он не мог пошевелиться, и просто смотрел, как сотрясается от слёз бедная хрупкая Эл. Его Эл.